📖 «ВЕДЬ ЭТО НАШИ ГОРЫ, ОНИ ПОМОГУТ НАМ!» (Война в горах – лето и осень 1942 г.) — Исторический Черкесск
Глава 10
«ВЕДЬ ЭТО НАШИ ГОРЫ,
ОНИ ПОМОГУТ НАМ!»
(Война в горах – лето и осень 1942 г.) Не было безымянных героев, а были люди, которыеимели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды.Пусть же эти люди будут всегда близки вам,как друзья, как родные, как вы сам Юлиус Фучик
...И вновь я вижу все твои приметы,бессмертный твой, кровавый, горький зной,сорок второй, неистовое летои все живое, вставшее стенойна бой со смертью... Ольга Бертгольц
Одними из наиболее горьких в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.) были события 1942 г., когда на перевалах Главного Кавказского хребта в оборонительных боях сражались наши воинские подразделения.
Впервые автор попал в горы спустя 12 лет после окончания войны. В горах тогда не было ни отелей, ни асфальтированных шоссе, ни канатных дорог. Но остались следы прошедшей войны. Перевалы Адзапш, Азау, Бугойчат, Дамхурц, Кара-Кая Северный, Клухор, Марух, Махар, Мырды, Наур, Санчара, Халега, Хасанхой-сюрюльген, Хотю-тау и Чипер-Карачай и склоны двуглавого Эльбруса от нас ничего не скрывали. Побывать посчастливилось на всех (на многих по нескольку раз). И всё увидеть собственными глазами…
Блиндажи (в том числе, с снарядами), гильзы, патроны, осколки, гранаты, мины, снаряды, сгнившие портативные кухоньки «Мета», противогазы, альпинистское снаряжение, немецкие винтовки и автоматы «Шмайсер», пистолеты, тесаки, солдатские скелеты и черепа в ржавых касках, газеты, книжонки, обмундирование и обувь… Чего только не находили мы в те годы! Некоторые реликвии пополнили областной краеведческий музей, музей Черкесского Дворца пионеров и школьников, школьные музеи. Особенно запомнился труп немецкого офицера с пистолетом в руках, «замурованный» в толщу льда на леднике Эльбруса. Но достать его было невозможно. Лёд был как сталь, и ледоруб рубил его еле-еле. Чтобы растопить лёд «гиперболоида инженера Гарина» у нас не было.
Спасибо Всевышнему, что всё наши встречи с войной завершились благополучно. Могли и не очень. Живые свидетели войны не любят неосторожного с ними обращения.
Переночевав в районе перевала Бугойчат, и приготовив пищу на костре (кострище было уже до нас), мои друзья стали заливать его водой. Благо ручей протекал рядом. Дымящие угли решили засыпать ещё и мокрым песком. Стали копать. А под костром – противопехотная мина… Это было в 1962-м.
Когда летом 1982-го наша семья направлялась в Сухуми, надвигающаяся гроза застала нас на крутой седловине перевала Махар. Сказав жене и дочери, чтоб они спускались не спеша, мы с сыном побежали по тропе, и, потеряв высоту, на поляне с высокой травой быстро поставили палатку. Когда наши женщины подошли к палатке, начался ливень. А утром, выглянув из неё, мы увидели голубое небо, яркое солнце, красивы горы, а вокруг палатки … разбросанные мины от немецкого миномёта. Ставя палатку, мы их в спешке не заметили. Всё время смотрели на приближающуюся, шумящую, сплошную стену ливня.
Нынче мы знаем, что битва за Кавказ превратилась в кровавую драму, где беспримерный героизм противостоял преступной подлости и цинизму, прикрытому известным изречением нашего военного командования: «Нам кавказских перевалов не покорять».
Когда летом 1942 г. 49-й ГСК генерала Конрада стал быстро продвигаться к ГКХ, неожиданно выяснилось, что перевалы защищать практически некому. Весьма странным в этой связи является тот факт, что в своих мемуарах И. Тюленев упрекал командование СКФ, войска которого «...отходили, оставляя перевалы без прикрытия». Ведь ответственность за оборону Белореченского, Санчарского, Марухского, Клухорского и других перевалов несли штаб и командование Закавказского фронта. А они, по словам того же И. Тюленева, опрометчиво почему-то вдруг решили, что «...перевалы сами по себе недоступны для врага».
Непростую ситуацию, сложившуюся в вопросе об ответственности за оборону перевалов, затрагивал в своих мемуарах и бывший начальник Оперативного управления Генштаба С. Штеменко. Он уточнял важный факт: «Главный Кавказский хребет не входил в зону действий ни Черноморской, ни Северной групп. Оборонявшая его 46-я армия по идее должна была находиться в непосредственном подчинении командования фронта. Но потом при штабе Закавказского фронта появился особый орган, именовавшийся штабом войск обороны Кавказского хребта. Возглавил его генерал Г. Петров из НКВД. Прямо надо сказать, что это была совершенно ненужная, надуманная промежуточная инстанция. Фактически этот штаб подменял управление 46-й армии».
Заметим, что причину, в силу которой произошла такая странная подмена, С. Штеменко не пояснил. А она, оказывается, была связана с пребыванием на Кавказе в августе 1942 г. Л. Берия. После выхода немецких горнострелковых частей к перевалам ГКХ он обвинил командующего 46А генерала В. Сергацкова в неумении организовать оборону перевалов. В чём был, собственно говоря, прав. Такие же упреки в адрес Сергацкова имеются в мемуарах И. Тюленева. По его словам, 46А «…неправильно организовала оборону перевалов и попросту «проспала» их». В конечном счете, вместо проштрафившегося В. Сергацкова новым командующим 46А был назначен генерал К. Леселидзе. Но это произошло 26 августа 1942 г. А до этого времени на перевалах произошло много важных событий...Руководство Красной армии запретило отвлекаться на оборону Кавказа, поэтому защитники горных перевалов и партизаны, должны были голыми руками изгнать хорошо вооруженного противника в лице его отборных частей.
«Участки земной поверхности, высоко приподнятые над окружающим равнинным пространством» – так безлико и прозаично называет энциклопедия одно из величайших творений природы – горы, которым принадлежит 12% всей земной поверхности.
Война в горах... Даже в мирное время горы любить непросто. Они переменчивы, требовательны, суровы. Порой устраивают жестокие экзамены тем, кто дерзнул бросить им вызов. Не всегда и не все выдерживают такие испытания.
Но летом 1942-го, горы были другими. И война была особая, потому что она велась на значительной высоте, среди скал, льда, вечного снега и глубоких трещин. Многие советские парни в тот год попали в горы не из-за любви к ним. Большинство ребят не были подготовлены для войны в заоблачных высотах и впервые попали в горы, где надо было приспосабливаться к новым условиям и сражаться с отборными альпийскими частями врага. Вместо красоты, романтики, ощущения радости победы над собой после восхождения, здесь их ждали фашистские снайперы, засады, труднодоступные скалы, суровый горный климат. Один неосторожный шаг здесь стоил жизни...
В своей песне Владимир Высоцкий пел: «… ведь это наши горы, они помогут нам!» Да, это были наши горы. Любимые и желанные. Белые и синие. Они были Родиной. Частью нашего дома. Но помощи от них не было. Они равнодушно предоставляли свои альпийские луга, гребни и вершины, перевалы и снежники – равно обеим воюющим сторонам – и немцам, и нашим. Нет, не они помогли нам, а мы, точнее – наши солдаты, помогли им!
Горы, действительно, красивы. Но только опытный горовосходитель знает, что это красота спящего хищника, который может проснуться в любой момент. В ясную погоду не было спасения от солнца. Болели глаза, от солнечных ожогов в волдырях были лица. В разряжённом воздухе некоторым солдатам не хватало кислорода, некоторых тошнило и выворачивало наизнанку. На Кавказе горная болезнь – явление частое. От неё не застрахованы даже опытные люди. От сползающего ледника, то и дело отваливались глыбы льда, прихватывая с собой защитников Кавказа. Часто сверху неслись камни. Большие и маленькие. Они тоже несли смерть. Часто над головой ухало, раздавался тяжёлый вздох, а затем сползал снежный вал, похожий на пенистую волну штормового моря. Это были лавины, в которых нашли свой последний приют многие безусые бойцы.
Война в горах – тяжёлое дело. Перед бойцом возникало «мёртвое пространство», в котором засел враг, а обстрелять его нельзя. Солнце разбрасывало такие контрастные пятна света и теней, что сразу терялись все ориентиры. Прозрачный воздух приближал к бойцу все видимые предметы, и он, неправильно определив расстояние, стрелял с недолётом на десятки и даже сотни метров.На перевальной высоте, в пределах около 3 тыс. метров над уровнем моря, погода редко баловала людей. Ветер в одно мгновение мог достичь силы урагана. На леднике тоже пронизывал шквальный ветер. Температура могла упасть до отметки минус пятнадцать. Иногда и больше. То в одном, то в другом месте солдаты проваливались в трещины. Из неглубоких трещин вытаскивали, в глубоких – исчезали навек. Погибших хоронить было негде, их просто обкладывали кусками льда или камнями. В горах снежный покров достигал двух-трёх метров. Но и он отличался непостоянством: то был лёгким и воздушным, как пух, то раскисшим и набухшим, словно замоченное бельё. А ещё был прочным, как бетонные плиты.
Эдельвейс – горная фиалка. Неказистый с виду цветок. Он растёт на неприступных кручах в Альпах и даже прикоснуться к нему для альпиниста – высшая награда.
«Эдельвейс» – не только эмблема горных стрелков, это и кодовое название операции гитлеровцев, цель которой захватить Кавказ. Каждому офицеру отборной дивизии «Эдельвейс» Гитлер обещал дачу на Черноморском побережье.
В горы Кавказа пришли обученные, полностью укомплектованные, обеспеченные специальным альпинистским снаряжением и оружием немецкие соединения.
Извечной были две проблемы.
Первая – как в серой шинели спастись на белом снегу от горных стрелков из «Эдельвейса»?Егеря знаменитой дивизии, герои сражений в Норвегии и на Кипре, альпинисты и горнолыжники высокой выучки, они прекрасно знали Кавказ и умели убивать в горах наших парней.
В предвоенные годы на огромной территории СССР от Балтийского моря и до Чёрного моря шастали группы немецких разведчиков, собиравших обильный урожай сведений на нашу страну. Всем им было выдано официальное разрешение на розыск могил немецких солдат, погибших и захороненных на нашей земле в Первую мировую. По сравнению со всем этим предвоенные восхождения немецких и австрийских альпинистов в Приэльбрусье, Домбае, Аксауте и Архызе выглядят, чуть ли не наивными.
Вторая проблема – где спрятаться от стужи, чтобы не закоченеть среди вечного льда и снега? Красноармейцы буквально замерзали в своих тонких шинелишках, под которыми было лишь летнее обмундирование. Из камней сооружали укрытия, где крышей служила плащ-палатка, а вместо матраца был лёд. Почти не было боеприпасов. Кончилось продовольствие. Питались крошками сухарей, которых выдавали по одной красноармейской пилотке на неделю.
Они терпели, страдали, рисковали, мёрзли, голодали, погибали. И выстояли, не имея за собой ничего, кроме Кавказских гор.
Оборона Кавказских перевалов
(август-декабрь 1942 г.)▲ История сохранила кадры кинохроники: на штабном банкете улыбающийся Гитлер нетерпеливо разрезает огромный торт – бисквитные «хребты Кавказа», под ними – шоколадная «бакинская нефть». Есть от чего торжествовать – захватив Кавказ, фашисты вырвались бы на Ближний и Средний Восток и рванули в сторону Африки, Афганистана и Индии.
▲ На оккупированных территориях Карачая и Черкесии немцы пытались навязать Гражданскую войну, используя межнациональные конфликты, т. е натравить нерусских против русских, или наоборот. Кое-где это явление проявлялось заметно.
Не секрет, что некоторые лица, видя в Советской власти наследницу империи, не прекращали борьбу с ней и в 1920-е, и в 1930-е годы. Методы чекистов и красноармейцев в борьбе с ними ничем не отличались от тех, которые применяли немцы по отношению к партизанам: захват в заложники и расстрел родственников повстанцев, сожжение непокорных населённых пунктов. Жертвами депортации стали даже те, кто сохранял нейтралитет или даже сотрудничал с Советской властью.
В газете «Газават» (издавалась в Берлине) от 11 августа 1943 г. в передовице «Мы отомстим!» некто Гобашев задавал товарищам по борьбе риторический вопрос: «Не нам ли мстить, когда наш родной Кавказ за годы большевистской ежовщины похоронил в тюрьмах НКВД 46 000 лучших своих сынов, наших братьев и отцов?!»
Можно допустить, что кто-то ждал германские войска как своих освободителей. Справедливости ради необходимо заметить, что о преступлениях Гитлера они не имели не малейшего понятия. Аналогичным образом в Италии и Франции партизаны-коммунисты боролись и умирали с именем Сталина на устах, ничего не ведая о нём.
▲ В последнее время издано много интересных книг о событиях на войне. Книга писателя-фронтовика Корольченко Анатолия Филипповича «Битва за Кавказ: роман-хроника» (– М.: Астрель: АСТ: Транзиткнига, 2005, – 459 с., из серии «Во славу земли русской») вызвала у автора интерес.
Литературу о сражениях в горах Кавказа можно на пальцах пересчитать. Прочитав же эту книгу, вначале расстроился, потом – разозлился, так и не поняв, на какого читателя она рассчитана. Во-первых, ни на одной из страниц книги нет упоминания о городе Черкесске. Он вычеркнут из Истории, и по понятиям автора книги к обороне Кавказа никакого отношения вообще не имел. Мало того. Всего один раз (с. 328) упомянута 2-я Гвардейская, 295-я и 392-я СД, то есть те, которые освободили от немцев добрую половину Северного Кавказа! А они ведь принимали участие ещё и в его обороне!
Чем больше автор вникал в суть текста, тем больше его глаза… Ну, в общем как у быка…На с. 85 – 7 августа 1-я ГСД немцев овладела Невинномысском и двинулась в сторону Черкесска. «Дорога была красивейшей. Здесь и древнее селение Клухори (?!), и курорт Теберда, и знаменитая Домбайская поляна» (с. 85).
А дальше – ещё нелепее. Оказывается, командир 1-го ГСК Ланц (фактически Мартинек) решил наступать на широком фронте. 101-й полк он направил по Военно-Осетинской дороге, а 99-й – в верховье Кубани, чтобы, «обойдя Эльбрус, выйти в район Баксанской долины через малоизвестный перевал Хотютау». Высота западной вершины Эльбруса по состоянию на июль 1942 указана 5642 м, а не 5633 м как правильно.
На с. 91 – у реки Гоначхир «показались немецкие танки (?!). Приблизив-шись, они начали стрелять по лесу, где располагались партизаны. Пройдя гору, которую жители называли Камнепад, танки остановились: дорога была взорвана. Отстреливаясь, танки дали задний ход».
«Группами и в одиночку партизаны начали отступать в начале к Домбайской поляне, а потом к леднику Алибек, с которого был путь на соседствующий с Клухорским (?!) Марухский перевал».«Был конец 1942 года. Бушевала зима с морозами и метелью. Бои в горах стихли. Действовали только разведчики да мелкие группы, пытавшиеся захватить выгодные высоты и рубежи».
«Разведчики (?) сделали крюк, по карнизу отвесной стены перевалили через хребет (?), прошли ледник (?), спустились по верёвке в обрыв (?!), долго шли по обледеневшим камням и вчера, наконец, вышли к дороге, что вела к перевалу (?).»
Никаких подробностей, ни фамилий, ни подразделений! Не указан район действий. Вот как, например, описывается переход, который длился семь суток, 810-го СП из Абхазии на перевал, С. 104 – «Дороги на Марухский перевал не было, шли узкой тропой, на которой местами нельзя было разминуться со встречным (?). Тогда один из нас ложился, а остальные шагали через него» (И где же, такое, есть? – С.Т.) «Серьёзной преградой были павшие в бурю деревья, когда шли лесом. Их стволы порой достигали полутора метров (?!) в диаметре. Сбросить их с тропы не представлялось возможным, приходилось взбираться на них, потом опускаться, неся на себе немалый груз.Были случаи, когда не только вьючные животные, но и люди сваливались в бездну»Возникает вопрос: как вьючные животные преодолели те деревья? А где такая бездна?«Горячего не варили, потому что еду готовить не было сил и времени»
«Нежданно-негаданно нам повезло: из Карачая перегоняли в Закавказье овец. Отара была большая, и пастухи согласились зарезать несколько сот (?) овец и передать нам. (Если пастухи согласились зарезать несколько сот овец, то у них, наверное, было несколько тысяч? А как же отара преодолела те деревья и бездну, где люди не могли пройти?) Мяса оказалось вдосталь. Часть его мы тут же сварили, пожарили, (откуда появились силы?) оставшееся уложили в ранцы (насколько известно ранцы были у немцев, а у наших солдат – вещевые мешки).
«Толщина льда ( при подходе к Марухскому перевалу со стороны Абхазии – С.Т.) на нём была более сотни метров (?!)». «В течение трёх суток (?!) нам пришлось преодолеть ледниковый участок протяжённостью около пяти километров».
С. 110 – «Путь с пер. Клухор вниз в сторону КАО лежал через ледник (?!)», чтобы избежать позорного плена, красноармеец Сергей Слезкин покатился по леднику с рацией за спиной и застрял в трещине ледника, с которой его с помощью верёвки еле-еле вытащили немецкие егеря».С. 118 – «пастухи, забредшие порой с овечьей отарой к леднику, видели там немецких егерей с перьями на шляпах(?!)».С. 142 – «21 октября бои (на пер. Клухор – С.Т.) прекратились в связи с наступлением зимы и невозможностью вести их в условиях частых снежных буранов, обвалов, лавин (фактически наши защитники погибли, и защищать перевал было не кому – С.Т.)».С. 142 – пер Анчхо назван пер Анчка.С. 143 –пройдя перевалы Алавгар (ни в одном справочнике автор не нашёл такого названия – С.Т.) и Доу, что у селения Псху. «преодолев почти километровой глубины (?!) каньон реки (Бзыбь – С.Т.), красноармейцы выбили гитлеровцев из селения Псху».Расстояние от пер Санчаро (с. 143) и пер. Доу (с. 150) до моря – указано 30 км (?), хотя фактически – 100 км.
И таких ляпсусов в книге много. Кому нужна такая книга, и какая от неё польза читателю, не понятно. Впечатление, что она рассчитана на дебилов!
▲ В 2010 г. в серии «Битва за битвой» выпущена ещё одна книга – «Оборона Кавказа. Великое отступление. 25 июля-31 декабря 1942 года» (автор И. Б. Мощанский. – М.: Вече, 2010, -192 с.). Ничего плохого о книге не скажешь. К тому же, хорошо иллюстрирована. Единственный недостаток – совершенно не отражены боевые действия на горных перевалах Карачаево-Черкесии. На с. 122 упомянуты только перевалы Умпырский и Санчара. Перевалы Клухор, Марух и Наур даже не названы.А вот все военные действия на юге Ростовской области, а также на территории Краснодарского и Ставропольского края, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии описаны подробно и квалифицированно.
▲ Описания боёв, касающиеся непосредственно в горах, в литературе часто грешат неточностями. Детали многих событий трактуются по-разному. И это не случайно. В условиях высокогорья связь между частями была крайне затруднена, отдельные подразделения нередко действовали в полной изоляции друг от друга. Вот почему даже сейчас неизвестны подробности многих событий, до сих пор не выяснены не только судьбы отдельных людей, но и некоторых подразделений. Большинство отходивших частей двигалось без карт, причём мало кто знал горы. Многие отряды Красной армии при отступлении постигала печальная участь. Преследуемые врагом, они попадали в боковые ущелья, заканчивающиеся отвесными скалами, крутыми снежными склонами и нагромождениями ледников. И люди гибли не только от пуль настигавших их эдельвейсовцев, но и от лавин и камнепадов.
▲ Перейти через ГКХ возможно только через проходимые перевалы. К юго-востоку от Эльбруса, в центральной части ГКХ, таковыми были простые три перевала: Чипер-Азау, Донгуз-Орун и Бечо, вьючные тропы, которых вели в Сванетию.К северо-западу от Эльбруса, на ГКХ, расположены перевалы Чипер-Карачай, Мырды, Гондарай, Нахар, Клухор и Марух. На пять из них вели дороги из Теберды и Учкулана. Основная дорога на Марухский перевал начиналась от станицы Зеленчуской. Все эти перевалы были проходимы для вьючного транспорта, притом, только в летнее время, и имели выход на Военно-Сухумскую дорогу на различных её участках.
До войны к Клухорскому перевалу с юга из Сухуми и с севера из Теберды к его подступам, вели автомобильные дороги. Но автодорога из Сухуми, проходившая по ущелью, кончалась в Захаровне, откуда до перевала было ещё 80 км горного пути.
▲ Оборона перевалов ГКХ была возложена на 46А Закавказского фронта (командующий – генерал-майор В. Ф. Сергацков, член ВС – бригадный комиссар В. Н. Емелянов, начальник штаба – полковник А. П. Рассказов) ещё в ноябре 1941 г., после вторжения немцев в Крым. Но меры по её укреплению были приняты недостаточные.
Нет сомнения, что полоса обороны 46А была очень большой и разнообразной по характеру местности: от Поти до Гадауты и от Гадауты до Лазаревской. 20-я ГСД держала оборону от пер. Белореченского до пер. Аишха, 51-я стрелковая бригада вместе с 394-й СД – от пер. Санчаро до Эльбруса. Все вышеназванные подразделения были объединены в 3-й СК.
На участке от Эльбруса до пер. Мамисон оборонялась 63-я кавдивизия, штаб которой находился в Сванетии. Позже её сменила 242-я ГСД. Оборона Мамисонского перевала была поручена 351-й СД (она освобождала Черкесск – С.Т.), а на Военно-Грузинской дороге, в районе Казбеги, обосновался штаб 267-й СД, охранявшей Крестовый перевал. Один из полков 351-й СД находился в Кутаиси в распоряжении штаба армии.
▲ В основном перевалы обороняли силы численностью от роты до батальона, а некоторые, где особенно действовал 3СК, перевалы вообще не были заняты нашими войсками. Северные склоны перевалов не оборонялись, разведка там не проводилась. Все основные силы армии расположились ближе к морю.
▲ Захватив Черкесск, ключ от Военно-Сухумской дороги, немцы с 12 августа 1942 г. начали наступление на перевалы западной части Кавказа, где у нас не было обороны. Как упоминалось выше, считалось, что осенью и зимой перевалы ГКХ недоступны для противника. 13 августа немцы были в Теберде. К 14 августа подразделения 98-го и 99-го ГСП гитлеровской 1-й ГСД «Эдельвейс» и части австрийской дивизии «Белая лилия», входящие в состав XLIX (49-го) ГСК Рудольфа Конрада, подошли к ГКХ.
▲ Разделив свои войска на четыре группы, противник начал продвигаться к горам по основным долинам. По долине Большой Лабы к перевалам Адзапш (2492 м, н/к), Санчара (2642 м, н/к), Алаштраху (2727 м, н/к) и Цегеркер (2270 м, н/к), по долинам Аксаута, Марухи и Большого Зеленчука – к перевалам Бугойчат (2800 м, н/к), Халега (2900 н/к), Марух (2746 м, 1А), Кара-Кая Северный (3100 м, 1Б), Наур (2839 м, 1А) и по долинам Теберды и Гоначхира – к перевалам Клухор (2782 м, н/к) и Домбай (3200 м, 2А). Четвёртая группа направлялась по долине Кубани к перевалам Хотю-тау (3546 м, 1Б), Хасанхой-сюрюльген (3450 м, 1Б), Азау (3260 м, 1А), Чи-пер-Карачай (3292 м, 1А), Мырды (3140 м, 1А*) и Махар (2885 м, 1А).Немцы планировали прохождение Главного Кавказского хребта и через другие горные перевалы: Аишха (2242 м, н/к), Кизгич (2980, 1Б), Гондарай (3938 м, 1А*), Дамхурц (2500 м, н/к), Птыш, Умпырь, Чипер, и другие. Это были самые удобные и короткие пути на Сухум и Кутаиси.(Здесь и далее, после названия перевала в скобках указана его высота над уровнем моря и категория трудности по туристской шкале трудности горных перевалов по состоянию на 1 января 1990 г. Звёздочкой обозначены перевалы, категория трудности которых может повышаться на половину категории при неблагоприятных метеорологических условиях (например, открытые участки льда в малоснежный год, образование карнизов, усложнение ледопадов). Для прохождения перевалов с категорией трудности 2А и 2Б, 3А и 3Б нужна альпинистская подготовка. Прохождение перевалов 1А, 1Б (средней трудности) и н/к (некатегорийный) доступно для любого здорового человека – C.Т.)
▲ Перед войсками Закавказского фронта (командующий – И. В. Тюле-нев) была поставлена сложная задача: остановить врага на перевалах и не допустить его переход к побережью Чёрного моря.В августе 394-я СД, которой до 26 октября 1942 г. командовал п/пол-ковник И. Г. Кантария, основное внимание уделяла противодесантной обороне Черноморского побережья и защите южной границы от Турции. Входящий в её состав 808-й СП (командир – майор Ш. В. Телия) дислоцировался в районе Гадауты, 810-й СП (майор В. А. Смирнов) вместе со штабом дивизии – в районе Сухуми-Келасури, 815-й СП (майор А. Ф. Коробов) – в Очамчири. Именно подразделения этих полков и другие незначительные силы были направлены на защиту горных перевалов Клухор, Марух, Наур, Санчара и других. Но преимущество противника к этому времени было уже подавляю-щим.
▲ Были и «незначительные силы». К ним относился: отряд Сухумского пехотного училища во главе с лейтенантом Н. Е. Худобиным, сводный полк НКВД, батальон 121-го ГСП и дивизион 256-го артиллерийского полка 9-й ГСД полковника М. В. Евстигнеева, батальоны 155-й и 107-й стрелковых бригад, подразделения 2-го Тбилисского военного пехотного училища, 844-я отдельная рота связи, подразделения 174-го полка 20-й ГСД генерал-майора А. П. Турчинского, 11-й горнострелковый отряд, 23-й и 25-й пограничные полки войск НКВД, пограничники отдельной маневренной пограничной группы Краснознамённого Сухумского (ныне Черкесского) погранотряда, подразделения 307-го полка 61-й СД генерал-майора С. Н. Кузнецова, 278 моряков Черноморского флота и др.
▲ 13 августа на перевал Клухор прибыл 1-й батальон 815-го СП, а на следующий день к Северному приюту подошли немцы. Посчитав, что пере-вал враг будет штурмовать в лоб, красноармейцы 1-й роты батальона оборудовали все свои огневые точки над верхним озером Клухор, почти на перевальной седловине, оставив неприкрытыми фланги самого перевала.2-я рота батальона заняла свои боевые позиции на скальных террасах хребта Клыч – прямо напротив перевала Махар. Красноармейцы держали под прицелом седловину перевала и должны были пресечь передвижение врага через этот перевал на территорию Абхазии.3-я рота батальона расположилась у слияния рек Клухора и Клыча, контролируя спуск на территорию Абхазии с перевалов Клухор и Махар.
▲ 15 августа стрелки 3-го батальона 99-го ГСП, которыми командовал фон Хиршфельд, не участвовавшие в боевых действиях на Эльбрусском направлении, с тяжёлыми пулемётами и гранатомётами, выйдя из ущелья реки Махар, преодолели перевал Чауллу-Чат (3250 м, 2А) и оказались на ГКХ в районе вершины Клухор-Баши – прямо над позициями 1-й роты. Оказавшись в окружении, личный состав 1-й роты не смог сдержать натиск альпийских стрелков и пытался отойти. Но в ночном бою противник овладел перевалом и оставшиеся в живых советские солдаты полностью погибли.
▲ Захватив вечером 17 августа перевал, группа хауптмана (капитана) Нойхаузера осталась на нём, а стрелки хауптмана Пёссингера стали спускаться на территорию Абхазии. Передвигаясь к Южному приюту по ущелью реки Клухор, они вскоре столкнулись с 3-й ротой и почти полностью её уничтожили. Только 17 бойцов из 1-й и 3-й рот, защищавших перевал Клухор, отступили живыми на Южный приют. Полностью погиб и весь личный состав 2-й роты. Из батальона, общая численность которого составляла 550 человек, в живых осталось чуть более 50 человек.Связь по ущельям рек Клыч и Кадор от Сухуми до перевала была налажена слабо, и в штабе армии узнавали о боях на перевале только 16 августа. В помощь защитникам перевала были посланы 3-й батальон 815-го полка и др.
▲ В августе 1970 г. автор был участником группы «Поиск» г. Черкесска, которая по заданию областного краеведческого музея (директор М. О. Байчорова) в течение двух недель приняла участие в поисковых работах в районе перевалов Махар и Клухор. Много интересных экспонатов войны тогда мы нашли, а в углублении под большим валуном, стоящим у тропы на спуске с перевала Махар в Абхазию, даже спрятали около сотни снарядов от немецких горных пушек. Неподалеку от слияния рек Клухор и Клыч, на коше, мы познакомились с пастухами. Сваны из абхазского села Ажара – 87-летний Баталби Батырбекович Цулукидзе и 66-летний Вало Константинович Мдивани – были свидетелями событий августа 1942-го. Они почти не говорили по-русски, но с помощью переводчика 28-летнего Иосифа Апрасидзе мы узнали от них интересные подробности событий, происшедших в районе перевалов Клухор и Махар. Пастухи показали нам боевые точки немецких егерей и советских солдат, высоты, на которых «эдельвейсовцы» устанавливали горные пушки и миномёты, поляну, на которую садились немецкие самолёты. В заключение порекомендовали обязательно посетить верховья реки Клыч – где, как они сказали, до сих пор находятся останки наших солдат. В августе 1942-го Вало был проводником этой роты. Он даже вспомнил имена некоторых солдат: ст. лейтенант Орехов, лейтенант Долгов, мл. лейте-нант Василий Иванов (из Еревана), рядовой Витчин…
▲ То, что предстало перед глазами автора 13 августа 1970 г. не забыть никогда. Сразу столько скелетов советских солдат мне ни разу в жизни не приходилось видеть (их было несколько десятков: ни два, ни три, а намного больше). Вокруг гильзы, остатки различного снаряжения и оружия, боеприпасы. Тогда я ещё не знал, что перед нами были останки солдат 2-й роты 815-го СП.В августе 1942 г., перейдя из ущелья реки Махар в соседнее ущелье реки Гондарай, немцы поднялись на перевал Гондарай-Клыч (3230 м, 1Б), который располагался в верховьях ущелья и на наших топографических картах не значился. Вскоре они оказались над огневыми точками нашей роты, контролировавшей спуск с южного, крутого, склона перевала Махар. А дальше всё было просто. «Эдельвейсовцы» расстреляли наших солдат в упор, в спины, находясь сзади и сверху, притом со стороны солнца.
«Эта рота, эта рота…Кто привёл её сюда, кто положил её под снег?Эта рота, эта рота не проснётся, не проснётся по весне.Снег растает, ручейки сквозь эту роту по ложбинке побегут.Нет, не встанет эта рота, командиры эту роту никуда не поведут…Лежат они все двести, глазницами в рассвет…А им всем вместе 4000 лет…»
Когда на туристских слётах я слышал слова этой песни, всегда вспоминал останки солдат той роты.
▲ 17 августа 1942 г. подразделения 3-го батальона 99-го ГСП альпийцев овладели Южным приютом, находившимся в 18 км от перевала Клухор. К 23 августа около 200 немецких солдат подошли к грузинским селениям Гвандра, Клыч и Генцвиши, где располагалось управление нашей 394-й СД и оперативная группа 3-го корпуса 46А во главе с генералом К. Леселидзе. К этому времени из 3100 бойцов 815-го СП в строю осталось около 400 человек, в основном из вспомогательных подразделений: штаба полка, комендантского взвода, роты связи, санитарной и транспортной рот.Подошедшие на помощь подразделения 121-го ГСП, которым командовал украинец майор Иван Иванович Аршава, уничтожили стрелков из 3-го батальона 98-го ГСП и пришедший к нему на помощь из Гоначхирского ущелья (через перевал Чотча, 3200 м, 2Б) специальный отряд капитана М. Пёссингера.
▲ 19 сентября наши бойцы временно захватили перевал Махар, но сбросить «эдельвейсовцев» с перевала Клухор они не смогли. Оба перевала оставались под контролем немцев до января 1943 г.
▲ Самым высокогорным, самым холодным и труднодоступным участком заоблачного фронта в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов была вершина Эльбрус. В начале второй декады августа 1942 г. офицер-резервист с альпинистской подготовкой 36-летний хауптман Хайнц Грот в Ростове-на-Дону получил от своего начальства приказ взойти на вершину Эльбруса и водрузить на него нацистский флаг. Для этой цели он отобрал из личного состава 1-й ГСД «Эдельвейс» и 4-й ГСД около 100 лучших горнолыжников и скалолазов из Германии, Австрии и Италии, которые позже вошли в состав отдельного высокогорного альпинистского батальона.
▲ Пройдя по долине реки Уллу-Кам, вечером 17 августа группа хауптмана Грота, состоящая из его прежней 13-й роты 99-го ГСП (теперь ею командовал обер-лейтенант Хирхольцер) и из подчинённой Гроту высокогорной роты 1-й ГСД, подошла под перевал Хотю-тау у западного подножья Эльбруса.На маршруте ей не встретились подразделения Красной армии, которые могли бы серьёзно помешать передвижению. Зато приходилось преодолевать вброд горные реки, так как мосты через них были взорваны.
На высоте почти 3000 м под юго-западным склоном Эльбрусского массива у края ледника Уллу-Кам расположилась лагерем головная группа из 20 человек. Вьючная группа с вооружением, боеприпасами и продовольствием отстала.
Ещё до наступления темноты, Грот направил в сторону Эльбруса разведывательный дозор из 8 человек под командованием офицера разведки обер-лейтенанта Шнайдера. Дозор должен был разведать обстановку в районе высокогорной гостиницы «Приют одиннадцати» (4200 м) и обследовать её на предмет вместимости.
Оставив на месте ночлега основную часть группы для встречи опаздыва-ющей вьючной колонны с вооружением, боеприпасами и продовольствием, Грот вместе со связистом пошёл вслед за дозором, чтобы как можно быстрее получить необходимые сведения. На восходе солнца они уже были на седло-вине перевала Хотю-тау (3548 м), который немцы уже переименовали в «Перевал генерала Конрада».
▲ Затем Грот двинулся к «Приюту одиннадцати», надеясь, что Шнайдер со своими людьми уже захватил сверкающий на солнце металлический отель. Однако отряд Шнайдера с поставленной целью не справился. «Приют» оказался занятым красноармейцами. Дозор вынужден был подняться вверх по леднику, чтобы занять там удобную позицию. Узнав о случившемся от посланного к нему альпиниста Шварца из Оберсдорфа, Грот задумался: «Атаковать? Но это – идиотизм. Повернуть назад? Бессмысленно. Перед русскими пулемётами далёко не убежишь…».
Приказав своему верному связисту, мюнхенскому чистильщику каминов Штайнеру залечь рядом с мастером-альпинистом из Оберсдорфа Шварцем, Грот достал из рюкзака белые полотенце и с видом полного отчаяния, едва живой от усталости, тяжело зашагал по рыхлому снегу к ближайшей русской пулемётной точке. В одиночку, и без оружия. Грот позволил себя взять без сопротивления в плен.
▲ В это время на «Приюте Одиннадцати» находились сотрудники высокогорной метеорологической станции, которые вели наблюдение за погодой и сообщали данные в Пятигорск. Их было четверо: начальник станции Александр Ковалев, его жена – метеоролог Зинаида Ковалёва и радист Яков Кучеренко. Второй радист Василий Кухтин накануне отправился по делам вниз, в Баксанскую долину и на то время не вернулся. В долине находились подразделения нашего кавалерийского полка.Рано утром 17 августа на станцию к метеорологам прибыли 6 красноармейцев во главе с сержантом.
▲ Красноармейцы, вооружённые винтовками с примкнутыми штыками, повели его к отелю, где стояла группа офицеров. Опытным взглядом Грот распознал среди них командира горнострелковой роты. Его полнокровный взвод, состоявший из киргизских горных стрелков, занимал высокогорную гостиницу и образцово подготовленные оборонительные позиции.
Грот с помощью ломаного русского языка восточного фронта и эскиза в блокноте доказать командиру, что его взвод окружён со всех сторон. К тому же на подходе основные силы. Как парламентёр немцев, он предложил присутствующим не допустить бессмысленного кровопролития и… покинуть «Приют».
▲ И немыслимое свершилось. После длительного совещания, поверив Гроту, наши офицеры, бойцы, учёные и зимовщики, захватив с собой оружие, стали спускаться в долину Баксана. Без единого выстрела 45 человек покинули «Приют одиннадцати», метеостанцию «Приют девяти», и тем самым нарушили присягу и свой воинский долг.
На приюте остались только четверо вооружённых киргизов – бывших крестьян из селения Ош и Ферганы. Задача им была поставлена шепотом, и Грот её не понял. На кухне метеостанции. Грот накормил киргизов пирогами, напоил чаем. Винтовки были поставлены в сторону, завязалась дружба. Потом позвали Шнайдера и Шварца. Последний достал из кармана кителя имперский военный флаг и поднял его на флагшток метеостанции.
▲ К наступлению вечера в районе «Приюта» собрались все 20 человек передового отряда немцев и заняли круговую оборону. Но ночное нападение русских, которое они ожидали, не произошло.18 августа на «Приют одиннадцати» прибыли основные силы 1-й и 4-й ГСД немцев и более десятка гружёных мул. В сорока помещениях «Приюта» было 150 мест, имелись большие запасы продовольствия и снаряжения. Всем этим немцы и воспользовались.
Чтобы надёжно обеспечить восточный фланг 49-го ГСК в районе Эльбруса, рота Грота была усилена двумя боевыми группами.
▲ Заняв горный массив Эльбруса, противник господствовал бы над Баксанским ущельем и контролировал пути, ведущие на перевалы Донгуз-Орун и Бечо. По ущельям рек Ненскрыры и Сакена враг получал возможность выйти на Ингурскую и Военно-Сухумскую дороги, откуда попасть в глубокий тыл наших войск, оборонявших перевалы ГКХ с юга.
Неоднократные атаки подразделений Красной армии, сопровождавшиеся большими людскими потерями, так и не позволили освободить ни «Приют одиннадцати», ни «Ледовую базу», ни турбазы «Старый кругозор» и «Новый кругозор». Опорный немецкий пункт в высокогорной гостинице, при правильно организованной защите, оказался для бойцов Красной армии неприступным до самого ухода немцев.А они недолго пробыли на «Приюте одиннадцати». Оставив в горах два батальона горных стрелков, 99-й ГСП покинул склоны Эльбруса. Спустившись в ущелье реки Кубань через перевал Хотю-тау, стрелки вернулись в Черкесск.
▲ Отдохнув день, группа Грота вышла на восхождение. 19 и 20 августа на вершине была пурга. Легкой прогулки не получилось. Однако немецким альпинистам удалось совершить тренировочное восхождение до высоты 5000 метров.
Вечером 20 августа по рации последовал приказ командира 1-й ГСД немцев о немедленном покорении Эльбруса, так как ходили слухи, что первыми на него по северному склону хотят подняться эсэсовцы. Всю ночь за стенами гостиницы завывал сильный ветер. Когда в 3 утра 21 августа команда вышла на восхождение, начался снегопад, а затем метель. Видимости не было никакой. Но семь связок (13 человек из 1-й ГСД, 4 человека из 4-й ГСД, два хауптмана Х. Грот и М. Гэммерлер, кинооператор В. Гортер и ведущий горный кинооператор тех лет Ханс Эртль) упорно поднимались к вершинам Эльбруса. В 11.00 хауптман Грот с 16 альпинистами установил на западной вершине Эльбруса военный флаг рейха, освящённый перед этим по ритуалу «Чёрного Ордена», а обер-фельдфебель Кюммерле воткнул в снег штандарты дивизии «Эдельвейс» и 4-й ГСД. (Правда, несколько дней спустя спецкор при корпусе, доктор Рюммлер установил, что штандарты были установлены не на тригонометрической точке, а на 38 метров ниже. Видимо, немцам сильно помешала буря и туман, а также «поджимало» время. Более того, на спуске один или два восходителя погибли, вероятно, они потерялись в туман и сорвались – С.Т.). Тем не мене всё это было заснято на киноплёнку. Интересно, что в кинохроники попали кадры восхождения по ясной погоде. Позже выяснилось, что их снял Х. Эртль, но... в Австрийских Альпах !На восточной вершине Эльбруса пятью другими альпинистами, которых возглавлял хауптман Гэммерлер, был установлен штандарт дивизии «Горевчанка».
▲ Советские историки, комментируя данный факт, часто с удовлетворением ссылались на мнение бывшего генерала Вермахта К. Типпельскирха. Он подчеркивал, что «это значительное достижение альпинизма не имело ни тактического, ни тем более, стратегического значения». Действительно, с точки зрения военной науки, это так. Но нельзя забывать, что завоевание этого горного массива открывало путь в ущелье реки Ингури и Военно-Сухумскую дороги, то есть в глубокий тыл советских войск.
А каков был пропагандистский эффект! «Покорённый Эльбрус венчает конец павшего Кавказа!» – писали берлинские газеты. Несомненно, что данный успех 1-й и 4-й горнострелковых дивизий 49-го ГСК имел большое морально-психологическое значение. Для немецких солдат и офицеров это был еще один важный успех, окрылявший их в боях с советскими войсками на Кавказе.
▲ На Эльбрусе Грот побывал во второй раз. Впервые с четырьмя немцами он поднялся на вершину летом 1939 г. В середине 1960-х годов на национальной викторине в столице ФРГ за правильный ответ на вопрос: «Назовите героя немецкой нации, водрузившего флаги рейха на вершинах Эльбруса» – полагалось вознаграждение – автомашина. Правда, устроители викторины «забывали» сообщить, что флаги эти были сброшены уже через полгода, а вместо них были установлены стяги Советского Союза.
▲ В тот же день, 21 августа, в 11.30, советская альпинистская рота, сформированная из жителей Памира и возглавляемая известным русским альпинистом, находилась на северной стороне Эльбруса, на высоте 5000 метров. Из-за снежной бури отряд вынужден был отказаться от приказанного ей перехода через седловину к гостинице «Приют одиннадцати». Как для слабого гарнизона немцев, так и безоружной группы немецких восходителей возможная встреча с советской горнострелковой ротой была бы неприятным сюрпризом.
▲ Как выяснилось позже, покорение Эльбруса с Гитлером согласовано не было. О восхождении немецких альпинистов на Эльбрус фюрер узнал из материалов кинохроники, что вызвало у Гитлера возмущение и гнев. Восхождение на Эльбрус, не имевшее ни тактического, ни стратегического значения, он, якобы, считал авантюрой. Даже на переименование Эльбруса в «Гитлер-шпиц» фюрер не прореагировал, и это предложение так и осталось без исполнения.
▲ Вместе с тем имеется и другая версия: когда в недельной кинохронике Гитлер увидел на Эльбрусе немецких альпинистов, он вздохнул с облегчением: «по вертикали» Германия теперь заняла главенствующие позиции. Доступ к тайнам Эльбруса был открыт. Известно, что глубинными корнями германского национал-социализма были ярый расизм, вера в превосходство немцев и мистицизм. Гитлер и его ближайшее окружение фанатично и тайно верили в магию и потусторонние силы – силы огня и вечного холода. Носителями огня нацисты считали себя, а холода – всех, кто противостоял им. С мистической точки зрения горная вершина Эльбрус, священная гора арийцев – это место успокоения душ нордических героев. Установление флага на Эльбрусе – это призыв к дьяволу о помощи в победе над русскими.
▲ Третий Рейх на некоторое время захватил Эльбрус и получил беспрепятственный доступ к любой точке высочайшей вершины Европы. Однажды в ущелье реки Кыртык появилось несколько медиумов Рейха. Это были лица, которые якобы являлись посредниками между людьми и «миром духов». Они направлялись в верховья реки Субаши. Но это были не немцы, а тибетцы. В Месте Силы – на вершине Балыксубаши (3937 м), находящейся напротив Эльбруса с восточной стороны неподалеку от нижней точки снежной долины Джикаугенкёз, тибетцы получили информацию о предстоящем разгроме гитлеровских войск под Сталинградом и о поражении фашистской Германии в этой войне.
Тибетцы были в ужасе. Они не знали, как сказать Гитлеру об этих предсказаниях? Но им и не пришлось этого делать. Военные, которые привезли тибетцев на Кавказ, получив от них такие предсказания, расстреляли их тут же, на месте. Местные жители видели трупы представителей монголоидной расы. Такой внешностью никто из коренных народов Северного Кавказа не обладал.
▲ 18 августа 1942 г. начались бои на других перевалах ГКХ. Именно в этот день передовые отряды дивизии «Эдельвейс» с боями вышли на южные склоны Эльбруса и захватили перевалы Приэльбрусья: Азау (3260 м, 1А), Чипер-Карачай (3292 м, 1А), Гондарай (2938 м, 1А*), Чипер (3400 м, 1Б*).
▲ Подразделения 1-й ГСД «Эдельвейс» и 4-й ГСД пытались захватить Терскол, но были остановлены отрядом войск НКВД и подразделениями 214-го кавалерийского полка. По долине р. Ненскры (Грузия) егеря продвинулись почти на 10 км и вышли на перевал Басса (3057 м, 1А). Дальнейшие попытки врага прорваться по долине Баксана или в Грузию ни к чему не привели.
▲ Самая короткая и доступная дорога на Гудауту (вдоль реки Бзыбь) и на Сухуми (по долине реки Гумисты) была через перевал Санчаро. Но оборона этого перевала войсками Красной армии была подготовлена недостаточно, особенно северные склоны со стороны Карачая.
25 августа немцы начали наступление на перевал Санчара (2642 м, н/к). Два полка 4-й ГСД Карла Эглзеера, без особых потерь сломив сопротивление 1-й роты 808-го СП 394-й СД и сводного отряда войск НКВД, захватили его. В этот же день, взяв штурмом перевалы Адзапш (2422 м, н/к), Цегеркер (2270 м, н/к) и Алаштраху (2727 м, н/к), противник спустился на южные склоны ГКХ и 28 августа вошёл в абхазское селение Псху, откуда до Чёрного моря было рукой подать – около 100 км.
▲ Для ликвидации прорыва немцев была создана Санчарская группа войск. 6 сентября наши войска (307-й СП 61-й СД, два батальона 155-й и 51-й стрелковых бригад, 25-й пограничный полк войск НКВД, сводный полк НКВД и отряд 1-го Тбилисского пехотного училища) пошли в наступление. 8 сентября они освободили селение Псху.
12 октября батальоны 307-го и 66-го полков сосредоточились под западными склонами перевала. 13 октября начался штурм хребта, а 15-го перевал Санчаро был взят. В разгроме нацfистов большую роль сыграл командир Санчарской группы генерал Иван Пияшев.В конце ноября, согласно приказу Леселидзе Санчарская группа была расформирована. Оборона перевала была возложена на 2-й сводный полк, заставы рот которого периодически менялись. С наступлением осенне-зимних холодов боевые действия в этом районе прекратились. Потери на Санчарском направлении были серьёзные, но не такие большие, как на перевалах Клухор и Марух.
▲ На Марухском направлении обстановка сложилась иначе, чем на других направлениях. Именно здесь немцы собирались нанести свой основ-ной удар, отвлекая наши резервы на оборону перевалов Клухор и Санчара.
26–27 августа 1-й батальон 98 ГСП майора Бадера занял перевал Халега (2900 м, н/к), а затем укрепился на хребте, соединяющем перевалы Кара-Кая Северный (3100 м, 1Б) и Халега. Ныне туристы называют его Оборонным хребтом. На следующий день, 28 августа, именно на этом участке обороны, почти полностью погиб 3-й батальон 808-го СП капитана В. Р. Рухадзе, который намеревался пройти по Северо-Марухскому леднику, преодолеть перевалы Кара-Кая Северный и Алибек, выйти в район Домбая, а из него – на перевал Клухор.
Днями позже, на хребте Ужум, в районе перевала Бугойчат (2800, н/к), попал в окружение немецких егерей 2-й батальон 810-го СП. Без воды и продовольствия, замерзая в холодное ночное время, этот батальон так же был обречён на гибель.
▲ На седловине перевала Марух (2746 м, 1А) к обороне приготовились красноармейцы 2-го батальона 808-го СП и оставшийся личный состав 810-го СП. Но к вечеру 5 сентября, после авиационной и артиллерийской подготовки немцев, они не смогли противостоять сводному полку бывшего участника пяти гималайских экспедиций майора Пауля Бауэра, состоящему из егерей 2-го высокогорного батальона, 100-го батальона и других подразделений дивизии «Эдельвейс».
Зайдя в тыл защитникам перевала через перевал Кара-Кая Южный (3300 м, 2Б), противник окружил их, и, фактически без потерь (погибло 12 немцев, и столько же было ранено), перебил почти всех красноармейцев (450 человек были взяты в плен) и овладел перевалом.
▲ 7 сентября со стороны Абхазии на помощь подразделениям 808-го и 810-го СП подошли три батальона 155-й и 107-й стрелковых бригад и 2-го Тбилисского пехотного училища. Но штурм успеха не имел. Немцы прочно удерживали перевал Марух и расположенные в ближайших от него северных отрогах ГКХ перевалы Кара-Кая Северный, Халега, Хадюка, Алибек (3165 м, 1А), Бугойчат и другие.
Перевал Марух горные стрелки удерживали до января 1943 г. Попытки спуститься по долине вниз и пройти к побережью Черного моря ни к чему не привели. Дальше трёх-четырёх километров от ГКХ на территорию Грузии немецкие егеря так и не смогли пройти.
▲ Положение в этом районе стало критическим. По указанию Ставки был разработан новый план обороны, создана группа войск Марухского направления во главе с полковником С. К. Трониным. Уполномоченным Военного Совета фронта был назначен второй секретарь ЦК Грузии К. Н. Шерозия. От первоначального состава 394-й СД (11 758 человек), боеспособных сохранилось чуть более тысячи человек. К 1 октября дивизия была пополнена и достигла численности 5 836 человек.
Однако за отступление без приказа и за сдачу перевала немецким альпийским стрелкам кому-то надо было серьезно отвечать. А разбирательством занимался сам член ГКО Л. П. Берия.
23 августа он прибыл из Москвы в Тбилиси. По его приказу были расстреляны командир 2-го батальона 810-го полка капитан В. Родионов и комиссар батальона старший политрук И. Швецов, которые вывели из окружения 8 бойцов. Берия обвинил их в отступлении с занимаемых оборонительных позиций без приказа. Только в 1966 г. военная прокуратура Закавказского военного округа признала этот расстрел необоснованным.
Затем Берия заменил ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата Закавказского фронта, в том числе и командующего 46А.
Новый командарм генерал-лейтенант К. Н. Леселидзе начал разворачиваться к морю «задом», а к горам «передом». Против двух горнопехотных дивизий противника, он выставил 9-ю и 20-ю горнострелковые, 394-ю, 242-ю, 351-ю, 257-ю стрелковые, 63-ю кавалерийскую дивизии и 51-ю стрелковую бригаду.
В армию передавались дополнительно 61-я СД и несколько других подразделений. Из резерва Ставки для обороны перевалов была направлена группа альпинистов из состава отдельной мотострелковой бригады особого назначения, сформированной в войсках НКВД из добровольцев-спортсменов разного профиля.
▲ Сказать доброе слово о Лаврентии Павловиче давно стало не «модным». Стиль его работы маршал А. А. Гречко, автор книги «Битва за Кавказ», назвал «грубым администрированием», противопоставляя его «кропотливой организаторской работе штабов фронта и армии». Но кто мог лучше расшевелить это сонное царство под пальмами Сухуми? И в чём выражалась «кропотливая работа» наших генералов, когда немцы установили флаги над Эльбрусом и захватили горные перевалы? Кстати генерал армии Тюленев после войны так и выразился: «Перевалы проспали».
Судя по дальнейшим действиям командования Закавказского фронта, товарищ Берия нашёл нужные слова, сумел придать смысл «кропотливой работе».
Авиация флота, наконец, стала вести ежедневную разведку с воздуха всех перевалов через ГКХ и дорог, ведущих к ним с севера. Стала строиться система оборонительных сооружений, усилилось создание минных полей.
Самое непосредственное участие принял Берия и в ликвидации обанкротившегося штаба СКФ, освободив по согласованию со Ставкой и ГКО, командующего фронтом С. М. Будённого, члена ВС Л. Кагановича и ещё целый ряд людей, повинных в развале обороны.
Сталин это решение одобрил, потому что сам убедился в неспособности руководства фронта организовать должный отбор противнику.
Но в 1953 г. бывшего наркома внутренних дел «разоблачили» и обвинили в попытке дезорганизации обороны перевалов в 1942 г. Не смотря на то, что в своём последнем слове Берия виновным себя не считал, его расстреляли.
В приговоре Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР от 23 декабря 1953 г. указывалось: «Изменническая деятельность Берия в период войны выразилась и в том, что осенью 1942 года, в напряженный момент обороны Кавказа, Берия с помощью своих соучастников пытался открыть врагу перевалы через Главный Кавказский хребет, что должно было по преступному замыслу заговорщиков привести к иностранной оккупации Закавказья и передать в руки империалистических государств бакинскую нефть».
Даже признавая тот факт, что Берия своими действиями не смог серьезно помочь делу обороны Кавказа, всё же такое обвинение является надуманным и не отражающим реального хода происходивших тогда событий.
В «Советскую военную энциклопедию» издания 1976 г. член ГКО маршал Берия не попал вообще. Статья о битве за Кавказ проиллюстрирована фотографией с подписью «Бригадный комиссар Л. И. Брежнев вручает партийный билет красноармейцу А. Малову», а из издания 1990 г. исчез уже и Брежнев.
▲ Семёна Михайловича Будённого (1883-1973), наша пресса ныне тоже «склоняет по всем падежам». Старый мудрый вояка, бывший старший унтер-офицер, обладатель четырёх Георгиевских крестов и четырёх медалей – полный бант, он, будучи умным человеком, никогда не лез в политику. Туда, где многие сложили свои головы. Он был народным героем, и этого статуса у него никому не отнять. Будённый, единственный из маршалов 1937 г., окончил академию. У Блюхера, Ворошилова, Егорова и Тухачевского руки до этого как-то не дошли.
Буквально перед самой войной, Будённый способствовал организации производства и принятия на вооружение «катюши», против которой был начальник ГАУ маршал Кулик, заявлявший о «катюшах», что это «Барахло, какие-то самоварные трубы!» По просьбе конструкторов, Будённый вытащил на полигон практически всё руководство страны, чтобы доказать мощь нового оружия.
Являясь инспектором кавалерии Красной армии, Будённый не зря отстаивал и кавалерию. Когда зимой 1941-го из-за холодов под Москвой стала вся техника – и немецкая, и наша, то успех боёв обеспечила именно кавалерия генералов Белова и Доватора, в рядах которых сражались многие жители Черкесска!
Под руководством Будённого на химическом полигоне в Кузьминках (Начхим управления РККА Яков Фишман) были обнаружены зарытые в землю «пятой колонной» 22 станковых пулёмёта, 330 тыс. патронов, 4 тыс. ручных гранат, 1200 винтовок.
Благодаря Будённому были спасены 60 командиров РККА (в том числе К. Рокоссовский), «дела», которых, по мнению Маршала СССР, были сфальсифицированы. Будённый привёз список Сталину, и тот, вызвав Ежова, приказал ему отпустить всех на волю.
Потом пенсионеру Будённому, уже перевалившему 70-летний рубеж, трижды (1958, 1963, 1968) присваивали звание Героя Советского Союза.
▲ Когда 46А двинулась в горы, наступление генерала Конрада, собственно, и закончилось. 27 августа немцы были остановлены под Клухором и на Марухском перевале. Дальнейшие боевые действия сводились к выдавливанию их с южных склонов обратно. К концу сентября обстановка в горах стабилизировалась. Получилось как в никулинском анекдоте: «Характер такой! Пока по заднице не получим, ничего делать не будем!».
▲ При обороне перевалов вместе с воинами-стрелками и миномётчиками высокие моральные качества проявили также военные связисты, сапёры, медики, авиаторы. Велик вклад в оборону перевалов и многих местных жителей, которые в опасных и сложных условиях зимнего высокогорья обеспечивали доставку войскам боеприпасов, продовольствия, снаряжения, медикаментов, выступали в качестве проводников.
▲ 10 октября 1942 г. в Микоян-Шахаре состоялась встреча, на которой начальник штаба группы армий «А» генерал Г. фон Грайффенберг, командир 1-й ГСД «Эдельвейс» Мартинек, командир 4-й ГСД Эглзеер и командир 49-го корпуса генерал Конрад обсуждали вопросы перехода к зимним условиям и возобновления наступательных действий весной 1943-го.
▲ По весьма осторожным данным разведывательного отдела штаба 46А (осторожным потому, что потери противника списывались с наличия его боевых сил, с которыми нужно ещё воевать – С.Т.), на 1 октября 1942 г. 1-я ГСД «Эдельвейс» убитыми и ранеными потеряла 2 057 человек, 4-я ГСД – 3 087 человек, 2-й высокогорный батальон П. Бауэра и поддерживающие его подразделения – 1100 человек. Всего 49-й ГСК Вермахта в боях на подступах к перевалам и на самих перевалах на Эльбрусском, Клухорском, Марухском и Санчарском направлении потерял только убитыми в боях более 12 тыс. солдат и офицеров, не считая раненых и обмороженных. При поспешном отходе с перевалов немцы бросили много складов с боеприпасами и продовольствием.
▲ Бои за Марухский перевал – одна из трагических страниц Кавказской эпопеи. Едва ли не каждое лето (1970-1990) туристы находили в ледниках трупы наших солдат. До сих пор их находят и пограничники.В середине 1980-х годов общественное проектно-конструкторское бюро при Всесоюзном научно-производственном объединении «Пищепромавтома-тике» (г. Одесса), Одесский горком ЛКСМ Украины и городской клуб туристов разработали проект мемориального комплекса «Оборонная тропа».
▲ «Оборонная тропа» – это 40-километровый туристский маршрут первой категории сложности. Один из самых простых в горах Кавказа. И рассчитан он был для того, чтобы начинающие туристы не только заработали «единичку» для спортивного разряда, но и не забывали, что происходило в этих горах в 1942 г., «Чтоб знали все: мы туристы, не толпа; чтоб не снесло лавиной наши знаки, чтоб стала «Оборонная тропа» для наших внуков Линией атаки».
Маршрут начинался в долине р. Аксаут и проходил через Марухский перевал в Абхазию. На «тропе» кроме ледников с россыпью стреляных гильз и костей, скорбно белеющих по склонам, – за два года около 2 тыс. туристов всей страны, в том числе г. Черкесска и Зеленчукского района, безвозмездно, в отпускное время, соорудили более трех десятков «музейных» объектов.
В их числе восстановленная у подножия Маруха землянка – командный пункт командира 810-го СП майора Смирнова. Братская могила на седловине перевала. Позиция 2-го батальона 808-го СП, которым командовал капитан В. Татарашвили. Миномётные гнёзда ст. лейтенанта Коломникова. А под перевалом Халега – остатки блиндажей горных стрелков дивизии «Эдельвейс»…
К сожалению, работы до конца не были завершены. Бюрократы всех мастей делали всё, чтобы задушить попытку горных туристов и альпинистов создать своими силами мемориал. А потом свершилось ещё худшее: развал СССР, образование Государственной границы, в пределы которой попала «Оборонная тропа».
▲ События на Кавказе разворачивались так, что поначалу не вызывали у Гитлера сомнения о близком завершении операции «Эдельвейс». В августе стало окончательно ясно, что в 1942 г. второго фронта в Европе не будет. В тоже время генерал Роммель бил англичан в пустынях Северной Африки, а 23 августа танкисты генерала Хубе вышли к Волге. Фюрер ещё не получил Грозненской и Бакинской нефти, но в августе вывоз нефти с Кавказа практически прекратился, Волга оказалась перерезанной. Однако 30 августа Гитлер вызвал в ставку командующего «кавказской армией» Листа, где высказал ему упрёк за его ошибки. Фюрер полагал, что 49-й ГСК надо было направить не в Приэльбрусье и на Сухуми, а на Туапсе. Некоторые западные военные историки, в том числе и из бывших гитлеровских генералов, после войны писали, что, по оценке происходивших событий, операция «Эдельвейс» провалилась уже в августе 1942 г.
Для реализации конечных целей у Рудольфа Конрада просто не имелось достаточных сил. Пока отделавшийся лёгким испугом генерал приводил свои войска и нервы в порядок, над фельдмаршалом Листом грянул гром. 9 сентября Гитлер снова вызвал командующего группой армий «А» в ставку и отправил его в отставку. Командование «кавказской армией» Гитлер взял на себя. Но это ничуть не улучшило дела оккупантов на Кавказе и его перевалах. Наоборот. Вслед за важным перевалом Басса в Приэльбрусье наши части выбили альпийских стрелков с туристских баз «Новый кругозор» и «Ледовая база».
▲ 20 и 22 сентября гитлеровцы потерпели новые неудачи под Новороссийском и Туапсе. Фюрер рвал и метал, а 24 сентября отправил в отставку нач. Генштаба сухопутных войск Вермахта, генерал-полковника Франца Гальдера. Генерал Конрад, перебравшийся со своим штабом из Черкесска в Майкоп, бросил главные силы корпуса на Туапсинское направление. Туда же 10 октября 1942 г. он скрытно перебросил из района перевалов Санчара и Аишха ещё один полк 4-й дивизии «Тирольцы», но успеха добиться не смог.
Немцы покинули регион в январе 1943-го. поскольку уничтожение 6А Паулюса под Сталинградом, освобождение советскими войсками Моздока и Нальчика, создало угрозу окружения и сделало бессмысленным удержание кавказских перевалов в условиях общего отступления Вермахта.
▲ Потери Красной армии в битве за Кавказ на 31 декабря 1942 г. оцениваются в 373911 человек, 990 танков, 5049 орудий и миномётов, 644 боевых самолёта.
▲ Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 г. была учреждена 32-миллиметровая латунная медаль «За оборону Кавказа», на лицевой стороне которой было изображение Эльбруса. Этой медалью награждались лица, которые принимали участие в обороне Кавказа не менее трёх месяцев (в период с июля 1942 г. по октябрь 1943 г.), а также лица, принимавшие активное участие в строительстве оборони-тельных рубежей и укреплений (с осени 1941 г.), работавшие в госпиталях, больницах по уходу за ранеными и больными солдатами и офицерами РККА, содействовавшие обороне своей самоотверженной работой на предприятиях, выпускающих вооружение. Всего боевой медалью «За оборону Кавказа» было награждено около 870 тыс. человек.
Вместе с тем в хорошо иллюстрируемой книге К. Е. Халина «Ордена и медали России» (М., ООО «Дом Славянской книги», 2006, 430 с) медаль «За оборону Кавказа» среди наград СССР отсутствует, хотя медаль «За оборону Москвы», утверждённая в этот же день, есть. Чудеса, да и только!
▲ Немцы на память о Кавказе выпустили два варианта памятных медалей.В первом варианте на аверсе – изображение горных вершин поверх цветка эдельвейса. Ниже надпись «Kaurasususeinsatz», а под ней «13/Geb.Jag.Rgt.98». На реверсе – наименование сражений, в которых участвовала часть – «Kluchorpass, Glitschal, Gunailatal, Schemacho», под ними год – «1942». Медаль выполнялась из цинка и распространялась среди солдат 13-й роты 98-го ГСП, входившего в состав 1-й ГСД.
Во втором варианте на аверсе – изображение горных пиков, над которыми развевается вымпел в виде боевого флага рейха. Выше – надпись «Kaurasus 1942». На реверсе – тактический знак части, а над ним – эдельвейс. Медаль была выпущена в 54-м горном батальоне связи, который тоже входил в 1-ю ГСД немцев.
▲ За мужество, проявленное в боях по обороне перевалов ГКХ 121-й и 174-й ГСП 9-й и 20-й ГСД, а также 23-й и 25-й пограничные полки войск НКВД были награждены орденами Красного Знамени.
▲ 394-я (в будущем – Криворожская Краснознамённая) СД, чьи 808-й, 810-й и 815-й СП обороняли перевалы Клухор, Марух, Наур, Санчара, расположенные на территории нынешней Карачаево-Черкесии, впоследствии освобождала Кубань, вела наступательные операции на Дону, Северном Донце, в Донбассе, южнее Харькова. Форсировав севернее Днепропетровска Днепр, дивизия освобождала Кривой Рог, Одесскую область, Молдавию.
14 сентября 1944 г. она вступила в столицу Болгарии – Софию.
▲ 810-й СП 394-й СД после изгнания немецких оккупантов с Кавказа принял активное участие в боевых действиях с врагом на территории Совет-ского Союза. 9 мая 1945 г. 810-й Шуменский, ордена Александра Невского СП в г. Перник (Болгария) встретил Победу.
▲ С середины сентября 1942 г. полки 242-й ГСД обороняли перевалы ГКХ в Приэльбрусье и не пустили немцев в Закавказье. В начале 1943 г. они заставили немецких егерей покинуть перевалы Донгуз-Орун, Басса, Бечо, Твибер, Цаннер, Местиа, Чипер-Азау, Хотю-тау, потом освобождали Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, предгорные районы Орджоникидзевского края. С лета 1943 г. подразделения 242-й ГСД принимали участие в тяжёлых боях по освобождению населённых пунктов Краснодарского края и Крыма, в том числе Керчи и Севастополя, будущих городов-героев.
▲ Под руководством мастеров спорта СССР по альпинизму лейтенанта Н. Гусака и военного инженера третьего ранга А. Гусева, две группы альпинистов 897-го полка 242-й ГСД совершили восхождение на западную и восточную вершины Эльбруса, откуда сняли нацистские флаги и водрузили советские. Притом в невероятно сложных климатических условиях (ветер до 30 м/сек и мороз до 40 градусов) и в экипировке далеко не альпинистской (армейские полушубки, валенки).
13 февраля 1943 г. на западную вершину совершили восхождение Николай Гусак (руководитель), братья Габриль и Бекну Хергиани, Евгений Белецкий, Евгений Смирнов, Александр Сидоренко.
17 февраля 1943 г. на восточную вершину совершили восхождение Александр Гусев (руководитель), Юрий Однолюбов, Борис Грачёв, Виктор Кухтин, Николай Моренец, Андрей Грязнов, Анатоий Багров, Ника Персиянинов, Любовь Коротаева, Гоги Сулаквелидзе, Алексей Немчинов, Леонид Кельс, Ника Петросов и Владислав Лубенец (замполит).
Все альпинисты, кроме кинооператора Ники Петросова, с Эльбрусом были знакомы. Александр Гусев был зимовщиком на метеостанции, Владислав Лубенец, Евгений Белецкий, Николай Гусак и другие, не раз водили отряды альпинистов на восхождения, Леонид Кельс защищал Эльбрус от немцев и, отступая, минировал эти места.
▲ Участники восхождения на Эльбрус Любовь Каратаева и Андрей Грязнов – авторы известной и поныне песни «Баксанская», ставшей альпинистским гимном. Песню со словами «Там, где снег тропинки заметает, Где лавины грозные шумят, Эту песнь сложил и распевает, Альпинистов боевой отряд» поют не только в России, но и за рубежом.В ту пору появилась и другая песня. Её написал украинец Коля Моренец, который в свои 20 лет прошёл бои, госпитали и снова встал в строй. К сожалению, позже он тоже погиб. Песня называлась «Барбарисовый куст» и была посвящена памяти погибших друзей. И её до сих пор поют туристы и альпинисты.
▲ Автору посчастливилось быть лично знакомым с учёным и спортсменом Владиславом Диомидовичем Лубенцом (1916-1993).
Доктор технических наук, профессор, он окончил Московский механико-машиностроительный институт им. Н. Э. Баумана в 1941 г. Долгие годы преподавал в этом вузе (с 1943 г. — Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана). Профессор кафедры «Холодильные и компрессорные машины». Заведующий кафедрой «Компрессоростроение и вакуумные машины». Руководил научными исследованиями в области космоса («вакуумные машины»), подготовил несколько советских и российских космонавтов.Мастер спорта по альпинизму (1943), заслуженный тренер РСФСР (1964), Лубенец создал и подготовил команду альпинистов спортклуба МВТУ для совершения рекордных восхождений. Под его руководством проведены траверсы Шхельды (1949) и Дыхтау-Коштантау (1951).
В конце 1960-х — начале 1970-х годов Лубенец часто бывал на Черкесском заводе холодильного машиностроения, где студенты вуза ежегодно проходили производственную и преддипломную практику. Запомнился интересный случай. Как-то, проходя по территории завода, автор увидел, как Лубенец ругал студентов, за то, что они не подготовили к сроку отчёты по практике. Я, как бы шутя, за них заступился. Мол, не за что ругать хороших ребят, которые со мной совершили несколько восхождений по местам боёв (перевалы Клухор, Нахар, Хотю-Тау, «Приют одиннадцати»). Узнав об этом, седой профессор даже прослезился… и простил студентов.
▲ В составе полков 242-й Таманской Краснознамённой, ордена Кутузова II степени ГСД были многие жители Черкесска. Свой боевой путь они завершили в столице Чехословакии – Праге.
▲ Автору посчастливилось видеть живых участников сражений на перевалах Кавказа в 1942 г. В феврале 1963 г., мы, кружковцы Черкесского дворца пионеров и школьников им. Ю. Гагарина Черкесска встречались с защитниками Марухского перевала: бывшим комиссаром 810-го СП Никифором Степановичем Васильевым (г. Краснодар), бывшим замполитом роты автоматчиков Андреем Николаевичем Гаевским (г. Киев), бывшим разведчиком 810-го СП Иваном Васильевичем Подкопаевым (ст. Кардоникская), командиром взвода связи 3-го батальона 808-го СП Яхьёй Магометовичем Нахушевым (а. Абазакт). Хорошо помню, как в фойе Дворца я делал групповой фотоснимок, вместе с директором Дворца Раской Магометовичем Гагиевым.
Позже видел бывшего командира 810-го СП Владимира Александровича Смирнова (г. Москва) и сменившего его Илью Самсоновича Титова (г. Волгоград).
Позже, когда было совершено массовое восхождение на Марухский перевал (на нём был установлен обелиск его защитникам), видел и других участников боёв. Но фамилии их уже не вспоминаются. Всё это было давно.
В середине 1980-х, в Домбае и Приэльбрусье, не без помощи прекраснейшего человека, бывшего педагога СШ № 6 г. Черкесска Алексея Михайловича Ткачёва (он был на пенсии и работал директором бюро международного туризма), мне удавалось встречаться с немецкими альпинистами и туристами. Иногда среди них были и бывшие участники военных событий на перевалах Кавказа. Некоторые из них, даже отсидели по 10 лет в наших концлагерях. Они были профессиональными спортсменами и специалистами, прилично говорили по-русски. Куда до них мне, несколько лет изучавшему «Deutsch» в школе и институте и помнившему ныне только «Guten Tag!» – «Добрый день!» да «Auf Wiedersehen!» – «До свидания!»). Так я окончательно смахнул свои сомнения: немцы – тоже люди… Как и русские, они бывают разными…
«Мы все жили тогда под страхом расправы – каждый человек, – рассказывал немец, по фамилии Брандт. Мы, солдаты, были заражены страхом и шли на фронт, как животные, обречённые на смерть. Слепо шли туда, куда нас вели. Потому что боялись, прежде всего, за жизнь наших жен и детей, за свой клочок земли. А вели нас наши командиры на очень нехорошее дело – уничтожать мирных людей. Потому и проиграли войну. Мне стыдно за себя, за товарищей, чьи кости гниют во многих местах Кавказа. Тогда мы потеряли честь и почти все стали разбойниками и мародёрами».
▲ Кроме подразделений регулярной Красной армии в горах Кавказа с горными егерями пришлось столкнуться и партизанам.
О партизанской деятельности на территории Карачая и Черкесии по каким-то причинам долгие годы умалчивалось. Сложно сегодня точно восстановить все факты и события тех дней – архивы немногословны, многие документы утрачены. Беседы с оставшимися в живых бывшими партизанами, жителями республики, пережившими оккупацию, неизбежно приводили к выявлению случаев предательства и сотрудничества соотечественников с немецкими спецслужбами, о чём и сейчас не принято распространяться.
Кроме того, в послевоенные годы при описании деятельности подпольных организаций и партизанских отрядов у представителей прессы появился какой-то определённый шаблон, который подменял историческую правду художественным вымыслом.
▲ Из документов, датированных августом 1942 года, и сохранившихся в партийном архиве КЧАО (ф.1, оп.1, л. 45 и 101), следует, что «В Черкесии было организовано к началу августа 1942 года 5 партизанских отрядов:1. Черкесский городской – командир Маточкин;2. Хабезский – командир Соловьёв;3. Кировский – командир Серёжкин;4. Черкесский район – командир Лепихов;5. Кувинский –Икон-Халкский – командир Кисляков.Сбор отрядов проходил в лесах Карачаевской АО. Действия свои отряды начали со второй половины августа 1942 г. Действовали энергично, смело разгоняли и уничтожали в десять раз превосходящие силы противника. Кувинский отряд в Марухских ущельях задержал противника на 5 суток, а Хабезский – на 3. Тем самым дали возможность продвигаться частям Красной Армии» (выделено – С.Т.).Сразу бросается в глаза главная суть этого документа: воинские подразделения Красной армии не смогли задержать немцев, а вот неподготовленные партизаны – и уничтожили, и задержали.
▲ Местные газеты всегда достаточно уделяли внимания партизанской тематике, постоянно публиковали на своих страницах воспоминания партизан.
Одно из них, например, об известном бое партизан отряда «Мститель» на Гоначхире, впервые было опубликовано уже 11 июля 1943 г. в газете «Красный Карачай».Но все материалы об этом (да и о других) партизанском отряде всегда были во многом не конкретны, противоречивы в фактах и цифрах, приукра-шены или искажены.
▲ В книге «Народный подвиг в битве за Кавказ» (Москва, 1981, с. 219), куда вошли воспоминания участников событий, сообщалось, например, что «14 и 15 августа 1942 г. партизаны навязали противнику бой в районе Чоначхир (правильно Гоначхир – С.Т.). Карачаевский городской отряд «Мститель» почти двое суток удерживал здесь важную развилку дорог, ведущих к Марухскому и Клухорскому перевалам».
Нет сомнения, что данная информация была заимствована из отчета краевого штаба партизанского движения от 28 декабря 1943 г. (его подлинный текст опубликован на с. 165 в сборнике документов и материалов «Народы Карачаево-Черкесии в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945», изданной в Черкесске в 1990 г.), где сообщается, что «От туристской базы «Гоначхир» шли две дороги к Кавказским горам: перевалом через «Се-верный приют» (?!) на перевалы Алибек и Марухскую долину и на Марухский перевал».
В районе Гоначхира вы не найдете «важной развилки дорог», одна из которых ведет «к Марухскому перевалу». Развилка есть, но дороги ведут к Клухорскому перевалу и Домбаю. К Марухскому же перевалу ведет ущелье, которое находится западнее Тебердинского, притом между этими ущельями находится еще и Аксаутское ущелье.Крайкомовский составитель этого отчета поленился даже посмотреть на карту и сопоставить с ней своё нелепое творение.
▲ В материале, взятом из постановления бюро Орджоникидзевского крайкома ВКП (б) от 21 декабря 1942 г., опубликованном в сборнике на с. 162, в таблице даны сведения о том, что Карачаевский городской (это отряд «Мститель» – С.Т.) имел в своем составе 84 бойца, из них «при боевых заданиях» погибли 4 человека. А в вышеуказанном отчете, на с. 166 указывается, что «отряд «Мститель» в своем составе имел 140 бойцов и командиров», на с. 167 – «В отряде «Мститель» было 7 убитых, 3 тяжелораненых и до 20 легкораненых». Каким же цифрам верить? Бой, как известно, начался в три часа пополудни 14 августа в районе туристской базы «Гоначхир», находящейся в районе слияния рек Гоначхир и Аманауз, которые дают начало р. Теберда.Микоян-Шахарский (но не Карачаевский, название города «Карачаевск» появилось только в 1957 г. после названия «Клухори») городской партизанский отряд «Мститель» всего на 5 часов задержал продвижение егерей 98-го ГСП знаменитой 1-й альпийской ГСД «Эдельвейс» под командованием хауптмана Х. фон Хиршфельда и итальянской дивизии «Белая лилия» к перевалу Клухор. Партизаны считали, что они удерживали продвижение основных сил врага, на самом же деле – это была только разведка. После этого боя, в этот же день, немцы были уже на «Северной палатке» – в районе будущей туристской базы «Северный приют». На следующий день они заняли перевал Клухор. В этом бою немцы потеряли всего 7 человек, а не более пятидесяти, как об этом сообщается в СМИ.
▲ Авторы В. Гнеушев и А. Попутько пытались показать деятельность «Мстителя» в своей документальной повести «Партизанский заслон» (Ставропольское книжное издательство, 1985), но получилось у них это как-то расплывчато и не очень убедительно. Наиболее удачная, правдивая, информация о партизанском отряде «Мститель» опубликована в книгах А. Д. Койчуева «Карачаевская автономная область в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» (Ростов н/Д, 1998) и К.-М. Алиева «Свет и тени партизанской войны» (Москва, Ставрополь, 2003).
▲ Черкесским городским партизанским отрядом «За Родину» командовал Иван Степанович Маточкин, который посмертно награждён орденом Красного Знамени. Нач. штаба – Иван Иванович Подоплелов, бывший работник органов НКВД (в послевоенное время, находясь на пенсии, он работал слесарем КЗЦ на ЧЗХМ, убит в 1970 г. в районе Карачаевска). Некоторое время политруком этого отряда был Г. М. Воробьёв.
В начале августа 1942 г. отряд получил от отступающих на перевалы бойцов Красной армии станковый пулемёт, винтовки, ящик гранат, более 2 тыс. патронов. 10 августа это оружие пригодилось при уничтожении немецкого парашютного десанта, выбросившегося южнее Черкесска. В горах отряд провёл несколько боевых операций, в которых кроме солдат и офицеров уничтожил 11 танкеток и бронемашин (?!) противника. Партизаны взорвали 11 мостов, уничтожили 6 немецких баз, освободили из плена советских солдат.
▲ Черкесский городской и районный партизанские отряды прибыли в аул Архыз 8 августа. В те дни по ущелью всё ещё отступали войска Красной армии. 13 августа разведка доложила, что в ст. Зеленчукской появились подразделения немцев, которые собираются двигаться в сторону с. Ермоловки, то есть по Архызскому ущелью. К обеду того же дня на Буковом участке, находящемся в 20 км к северу от аула Архыз, была оставлена разведывательная группа. В её состав вошли Терентий Жарко (командир), Афанасий Чепурев, Александр Стручков, Михаил Коваленко, Адам Мацибурук, Иван Клименов и Василий Сыпко. Партизаны получили задание остановить продвижение немцев по ущелью и держаться до появления в небе красной сигнальной ракеты.
▲ Разведывательная группа заняла позиции на правом берегу Зеленчука, у небольшого моста. Ожидать немцев долго не пришлось. Подразделения 13-го горно-егерского полка (командир – майор Отт) 4-й ГСД появились в воскресенье 16 августа 1942 г. Впереди колонны двигались мотоциклисты, за ними – машины с солдатами. Дав возможность противнику приблизиться, партизаны открыли огонь. Фрицы тут же отступили, но ненадолго. Больше того, заняв удобные позиции, они открыли огонь по партизанам и пытались пробиться в сторону Архыза. Но их атака захлебнулась.
▲ С 11 часов дня до наступления темноты партизаны вели бой в сложной обстановке. Лавируя, они постоянно меняли своё месторасположение, но, всё же, потеряли двух бойцов: 34-летнего коммуниста областного управления НКВД, уроженца Баталпашинской, снайпера Александра Михайловича Стручкова и 26-летнего работника особого отдела НКВД в отряде Василия Михайловича Сыпко. Был ранен Михаил Коваленко. Однако Терентий Жарко из своего «Дягтерёва» продолжал косить нацистов. Умело помогал ему второй номер – Афанасий Чепурев. С фланга немцам наносили потери пулемётчики: белорус, майор Адам Мацибурук и Иван Клименов. Этим боем руководил Г. Воробьёв.
▲ Потеряв две танкетки, автомашину, мотоцикл и около 60 солдат и офицеров, немцы прекратили стрельбу и отступили. Партизаны на целые сутки задержали продвижение батальона немецких горных стрелков из дивизии «Эдельвейс» к перевалам ГКХ. К сожалению, в этом бою к немцам перебежали партизаны Авачий, Батчаев, Васильев, Данилюк, Долгих, Кочергин, Петренко, Рыбалкин и Худояров и др. Сдавшиеся нацистам оперуполномоченные войск НКВД Нетребко и Смолянко сообщили врагу все сведения об отряде и даже стали служить в гестапо.
Через неделю нацисты бросили в ущелье дополнительные силы. Партизаны едва успели покинуть базу. К счастью, враг не стал их преследовать. Утром 20 августа партизаны подошли к Архызу, но там уже хозяйничали немцы. Противостоять численно превосходящему противнику было бессмысленно, поэтому Воробьёв принял решение подняться выше в горы в надежде найти следы основного отряда или пробиться ближе к населённым пунктам.
▲ «14 суток продолжался наш путь, – вспоминала бывший первый секретарь Черкесского горкома ВКП (б) партизанка Н. Г. Голуб. Закончились продукты, таяли наши силы. Осталось нас 12 человек. Питались грибами, ягодами, потом застрелили лошадь. Было жарко, и мясо быстро испортилось. Начали спускаться вниз, и вот радость – набрели на дозор Черкесского отряда «За Родину». Меня, Евгения Белоусова, Анну Тихун оставили в отряде. У нас не было базы, связи с местным населением. Разутые, раздетые, с незначительными запасами боеприпасов мы были не в силах давать врагу должный отпор. Вскоре отряд был окончательно разбит и перестал существовать».
▲ «Ваня-пастушок» – так называли в Черкесском городском партизанском отряде 12-летнего паренька из с. Верхняя Пантелеймоновка Ваню Фокина. Из-под носа оккупантов он угнал в горы к партизанам отряда Зибарова 200 голов дойного стада коров и отару овец. После освобождения области от немцев спасённый скот стал снова колхозным, а Ваня продолжал работать скотником. В 80-е годы XX века Иван Арсентьевич работал плотником в АК № 1203 г. Черкесска.
▲ В составе Черкесского городского партизанского отряда также воевали следующие жители города: – бывший асфальтировщик Черкесского отдела благоустройства Иван Федотович Даневич (мл. сержант Даневич погиб 14 июля 1944 г. при освобождении от захватчиков Белоруссии и похоронен в братской могиле № 7 в деревне Шилино Березовского района Брестской области); – 20-летний комсомолец Иван Круглов (погиб на фронте); – майор Дмитрий Круглов (до войны работал в Нефтекумском райвоенкомате);– 15-летний учащийся Дмитрий Фокин (во время оккупации Черкесска вместе со своим другом Анатолием Похожаевым он собрал из старых дета-лей одноламповый радиоприёмник и слушал на чердаке сообщения Совинформбюро. Новостями делился с соседом Николаем Дмитриевичем Ростокиным, который был членом городской подпольной организации. После освобождения г. Черкесска, Д. Г. Фокин вступил в истребительный батальон, был сыном полка, а в 1944 г. уже официально был призван в армию, которой отдал 31 год своей жизни); – М. А. Коваленко (после войны проживал в г. Черкеске); – Татьяна Безродная; – Александр Лагерев (один из первых пионеров г. Баталпашинска, член пионерского звена «Безбожник»); – Дима Юрченко – уроженец ст. Усть-Джегутинской, в июне 1941-го окончил 8 класс СШ № 10 им. Сталина г. Черкесска. В августе 1942 г. он стал бойцом Черкесского городского партизанского отряда «За Родину».
▲ Когда партизаны прошли с. Хасаут-Греческое и следовали в верховья Аксаутского ущелья, с последующим переходом через перевалы Халега и Марух в Грузию, произошло их столкновение с гитлеровцами. Прикрывая отход партизан, группа комсомольцев, в числе которых был и Дима Юрченко, устроила засаду немцам в узком месте дороги.
Когда появился бронеавтомобиль и мотоциклисты врага, завязался бой. Хотя силы были неравные, ребята заставили немцев повернуть назад, а сами стали догонять отряд.
На следующий день немцы вновь предприняли атаку на партизан, погнав впереди себя жителей села. Когда отряд отошёл в безопасное место, к ребятам подбежал связной и передал приказ вынести тяжелораненого лейтенанта. Дима с товарищем направился к раненому, который находился неподалеку от домика лесника, а Эбзеев, укрепившись на берегу реки, стал стрелять в немцев. Через некоторое время к нему подполз Дима, у которого пулями были перебиты обе ноги. Эбзеев с партизаном понёс лейтенанта, а Дима, сменив его, стал прикрывать их отход.
Когда Юрченко был окружён гитлеровцами, то, не желая сдаваться в плен, Дима взорвал себя и окруживших его врагов противотанковой грана-той. Взрыв не оставил в живых ни юного партизана, ни фашистов.
▲ Тот взрыв из 1942 г. так и остался на берегу реки. Остался в камне-памятнике, установленном комсомольцами Черкесска (трест «Карачайчеркессельстрой») спустя многие годы на месте гибели Димы – на левом берегу Аксаута. Рядом, на правом берегу реки, ещё один памятник – на месте его захоронения.
Родители Димы – Варвара Николаевна и Михаил Дмитриевич – лишь через 21 год после гибели сына впервые узнали о последних часах его жиз-ни. В 1963 г. оставшиеся в живых защитники Марухского перевала поднимались к местам былых сражений. Здесь и встретились впервые после войны два бывших партизана: друг Димы Геннадий Томилов и Якуб Аппаевич Эбзеев, который последним из партизан видел Диму живым.
▲ В 1970-1980-е гг. пионерская дружина 314-й СШ Куйбышевского района г. Москвы, в которой училось около двух тысяч ребят, носила имя уроженца Баталпашинска Владимира Деменьшина.
В конце июля 1942 г. он, 16-летний учащийся СШ № 6 г. Черкесска, вместе с матерью, Агнией Ананьевной, управляющей конторой «Севкавзолото», много лет отдавшей себя партийной и хозяйственной работе, ушёл в Черкесский городской партизанский отряд «За Родину». В пулемётном расчёте, которым командовал кисловодчанин Леонид Болеславович Корсак, Володя стал бойцом. В партизанском отряде у него появились друзья из Черкесска – комсомольцы Женя Белоусов и Юра Мельников. Во время выхода отряда из окружения (район посёлка Богословского) Володя прикрывал отход партизан огнём из пулемёта до окончания патронов. С наступлением холодов отряду понадобились тёплые вещи и продовольствие.
▲ Небольшая разведывательная группа, в которую вошёл и Володя с матерью, то пешком, то на быках добралась до оккупированного Черкесска. С помощью Марии Емельяновны Шевченко и её брата (они проживали у Покровской церкви) разведгруппа собрала необходимое для партизан снаряжение. Не теряя времени, вместе с братом Марии, партизаны направились в Николаевские леса, но у хутора Валуйского наткнулись на полевую жандармерию. При перестрелке все погибли. Володю и его тяжелораненую мать спасла наступившая темнота. 11 суток тащил сын свою мать до ст. Суворовской, где они нашли приют. Перейдя линию фронта, они встретились с одним из воинских подразделений 2-й гв. СД. Позже они узнали о гибели своего партизанского отряда.
После освобождения Черкесска от нацистских захватчиков, Владимир надел солдатскую форму и продолжал громить врага.
▲ 20 марта 1943 г., вместе с 20 юношами из Черкесска (из них живыми домой возвратились только четверо: Владимир Исаев, Николай Лапин, Леонид Худько и Василий Крайников – С.Т.), Деменьшин попал в 18-ю снайперскую школу г. Майкопа, которую закончил с отличием. Принимал участие в боях за освобождение Северного Кавказа, Украины, Польши. Был награждён медалью «За отвагу». Стал вожаком комсомольцев подразделения.
В январе 1945 г. 390-й гв. СП, в котором воевал Деменьшин, в составе 47-й гв. Нижнеднепровской СД 8А генерал-полковника В. И. Чуйкова находился на острие Магнушевского направления. Вместе с войсками 1-го Белорусского фронта гвардейцы готовились освободить Варшаву и выйти к Одеру, последнему водному рубежу на пути к Берлину.
▲ 13 января 1945 г. гвардии мл. сержант Деменьшин стал коммунистом. В тот же день он написал своей матери письмо «... сколько же ты, родненькая моя, пережила! Помню, как возвращались мы в отряд после выполнения задания, нагруженные мешками с тёплыми вещами, солью и табаком для партизан. Нас обстреляли фрицы, их полевая конная жандармерия. Это было в районе Николаевского и Валуйского хуторов. Тебя ранило в плечо. Речушка Овечка и наступившая темнота оказались нашими спасительницами. Почти вся твоя кровь утекла с водами этой речушки! А когда я вытащил тебя из воды, ты не могла подняться на ноги. Я спрятал тебя под скирдой соломы и ушёл разведать обстановку. Мыши тогда на тебя напали. Ты мне потом сказала, что они пили влагу в уголках твоих губ, глаз, в ушах... Ты была почти мертва, когда я вернулся. Это было ужасно, родная, моя! Я и сейчас содрогаюсь, вспоминая всё это! А потом как я тебя нёс, чтобы перейти линию фронта, к нашим... Твою рану я обложил сухими листьями и завязал фартуком. Одиннадцать суток с такой повязкой! Черви покрыли твою рану... Опухоль поднималась до глаз. Нет сил, родненькая, моя, вспоминать пережитое вместе! Да разве буду я их теперь щадить? У, гады! Буду и дальше бить их по-гвардейски.
... мне наш солнечный край по сердцу пришёлся. Я Черкесск считаю своей второй родиной, хотя прожил там не так уж много. Я думаю о нём как о родном городе. Ты помнишь, мама? Когда наш эшелон уходил на фронт, нас провожало очень много людей. Попрощавшись с тобой (это было но-чью), я запел: «Прощай, любимый город...» И весь эшелон подхватил эту песню! Медленно так отходил поезд... Из Черкесска ушёл на фронт и мой отец. В Черкесске я встретил хороших товарищей – Володю Исаева, Сергея. Дядю Лёню-пулемётчика как родного вспоминаю. Где он теперь? Ну, и влюбился в первый раз – в Нинку – тоже в Черкесске. Вот сколько обстоятельств сроднило меня с этим городом! А курсы трактористов? А уборка хлебов? Я как сейчас вижу свой уборочный агрегат и бескрайние поля пшеницы. Ты, мама, два раза полила землю Черкесии своей кровью, и мне кажется, что после этого она тебе тоже как родная. Давай, мама, после войны навсегда останемся жить в Черкесске? Очень жаль, что погиб Геннадий Максимович Воробьёв. Я знаю: он помог бы мне и друзьям с учёбой и работой. Вот вернусь в Черкесск, и буду заправлять в колхозе! Как ты, мама, на это смотришь? Вот сколько сегодня свободного времени, что я аж до самого колхоза доехал... Жди, я вернусь. ...я твёрдо верю, что пройду этот путь до Берлина! Войду в логово зверя и отомщу за отца, за муки наших матерей, за горе и страдания нашего народа. Обо мне не беспокойся, всё будет хорошо... Твой любящий сын Володя.
P.S. Да, мама, сегодня в бой я пойду коммунистом! Короче говоря, я вступил в партию. Ещё раз целую. В.»
Володя не сдержал своего обещания, данного матери, хотя и нет в том никакой его вины. Как нет вины каждого красноармейца, навеки оставшегося на неуютных полях Великой Отечественной, в том, что, говоря словами поэта, слишком долго спят солдаты... Это письмо было последним, потому что на следующий день, поднимая в атаку своих товарищей, он погиб в бою при освобождении от фашистов местечка Пдмесца в Радомском воеводстве Польши.
▲ Первоначально Володя был похоронен на местном кладбище, но потом его останки были перенесены в братскую могилу на кладбище г. Гарволина. Он умер на руках своего земляка кавалера ордена Слава III степени, Владимира Степановича Исаева (1926-1992), который в 1960-1980-е годы работал художником на ЧЗХМ. А рядом был другой земляк – Леонид Худько, который в 1970-е гг. работал диспетчером в тресте «Карачайчеркеспромстрой».
Посмертно Владимир Николаевич Деменьшин был награждён медалью «За боевые заслуги». Земля с могилы Володи Деменьшина хранится в музее защитников перевалов Кавказа. Её привезли польские следопыты, которые разыскали эту могилу, и, побывав на Кавказе, прошли маршрутом отряда, в котором воевал Володя.
▲ Кавалер ордена Красного Знамени А. А. Деменьшина, коммунистка с 1932 г., во время войны по заданию партизан обеспечивала связь между партизанскими отрядами, доставляла в штаб донесения и приносила оттуда секретные документы, приказы. После ухода на пенсию переехала из Черкесска в Москву, но Черкесск посещала часто. На одном из пионерских слётов в школе, носящей имя её сына, ей был вручён знак «50 лет пребывания в рядах КПСС».
▲ В сентябре 1942 г. в Кировский партизанский отряд, который дислоцировался в верховьях междуречья Лабы и Урупа, пришла группа партизан из отряда «За Родину» г. Черкесска. В их числе были П. М. Шмаргуненко, работник областного НКВД Григорий Кондратьевич Олейников, 49-летний военный юрист Пётр Яковлевич Леонтьев, его 17-летняя дочь Людмила (она родилась в Баталпашинске, там же училась в медицинской школе) и другие.
Леонтьевы быстро влились в новый коллектив и вскоре принимали участие в боевых операциях отряда. Люсе, ставшей медсестрой отряда, доверили руководство комсомольской группой. Партизанские засады, взрывы и завалы дорог по Лабинскому ущелью сильно беспокоили оккупантов. Для охраны дороги от посёлка Курджиново до Пхии им приходилось постоянно содержать крупные вооружённые подразделения.На рассвете 14 ноября 1942 г. гитлеровцы окружили партизан и нанесли им значительные потери. Утром следующего дня пошёл снег. Партизаны, похоронив своих боевых товарищей, медленно отступали вверх по Большой Лабе, а затем стали пересекать горный хребет. К вечеру достигли перевальной точки горного массива, который венчала вершина Загедан. На седловине начался снежный буран, который буквально сбивал людей с ног, тут же заметал их следы. Уставшие партизаны вырыли в снегу норы и забрались в них. Утром люди с трудом выбирались из-под снега. Некоторых, кто был не в состоянии выбраться сам, приходилось откапывать, извлекать из снега, а затем сопровождать вниз к пункту сбора отряда.
В одном из снежных холмов нашли Леонтьевых. Замёрзший отец лежал, крепко обняв дочь. Люся была жива, но потеряла сознание. Её освободили от отцовского объятия, начали растирать. Но все усилия не принесли желанного успеха – Люся скончалась на руках товарищей. 3 декабря 1942 г. на вершине Загедан отец и дочь были похоронены в снежной могиле.
▲ В первой половине сентября 1942 г., по заданию штаба Закавказского фронта, 300 бойцов из отряда особого назначения 37А совершили глубокий рейд из Баксанского ущелья с целью разгрома вражеских гарнизонов и базы снабжения, находящихся в аулах Хурзук и Учкулан. За проявленный героизм в этом рейде житель Черкесска командир взвода разведки комсомолец Александр Ефимович Волошкин был посмертно награждён орденом Ленина. Могила погибших бойцов неизвестна.
▲ В Черкесском городском партизанском отряде «За Родину» было 28 женщин. Добровольно в него пришла и 40-летняя уроженка ст. Баталпашинской Прасковья Павловна Гречкина – директор городской бани, коммунист Черкесской городской организации ВКП (б). В 1926 г. была секретарем партийной ячейки Баталпашинских мастерских (будущего завода «Молот») Она неоднократно ходила в разведку, и каждый раз приносила ценные сведения о противнике. 28 августа 1942 г., будучи в разведке в ущелье реки Марухи, Гречкина попала в засаду. Уничтожив гранатой двух фашистов, она погибла и сама.
▲ С информацией о «партизанском движении» в Карачаево-Черкесии, автор познакомился давно. Её печатали газеты, рассказывали бывшие партизаны. Хотя многие их воспоминания были или безликими, или, порой, походили на легенды.
Выбрав наиболее интересную для меня информацию о партизанах (она изложена выше), перечитывал её внимательно несколько раз. Несмотря на отдельные успешные операции партизан, нельзя сказать, что действия народных мстителей везде были оправданными и грамотными с точки зрения военного искусства. Несомненно, их деятельность, в целом, никак нельзя сравнивать с деятельностью партизан Украины и Белоруссии, которые воевали против врага на большой площади.
И тогда внутренний голос честно сформулировал: да не было же на территории Карачая и Черкесии никакого партизанского движения! И винить отдельные группы партизан в этом нельзя, наоборот, необходимо преклоняться перед их проявленным мужеством за то, что они хоть что-то пытались противопоставить врагу, что, в конце концов, смогли от него уйти и остаться в живых, продолжив его уничтожение в действующих частях Красной армии.
Какое могло быть партизанское движение, если почти все отряды бездействовали, а те, кто и воевали против немцев, то воевали считанные дни.
21 декабря 1942 г. бюро Орджоникидзевского крайкома ВКП (б) рассмотрело вопрос «Об очередных оперативных задачах партизанских отрядов «Южной группы». В материалах бюро прошла информация уже о 12 партизанских отрядах, действовавших на территории Карачая и Черкесии. В их перечень вошли следующие отряды (в скобках автором отражены результаты их «партизанского движения»):
Зеленчукский (количество партизан в отряде – 29 человек; 16 августа 1942 г., после предательства Мисюры, Чумакова и Чернова, совершённого во время боя с немцами севернее села Марухи, отряд был уничтожен); Кардоникский «За свободу казачества» (23 человека, участие в боях не принимал); Кировский (Исправненский) (37 человек, командир – А. М. Серёжкин, комиссар – Ф. Н. Игнатов; последние остатки отряда были уничтожены 22 декабря 1942 г. После разгрома сводного Черкесского отряда, в этот отряд пришли отец и дочь Леонтьевы, которые ночью замерзли в снегу); Кувинский-Икон-Халковский (сначала было 40 человек, затем отряд увеличился за счёт отступавших красноармейцев до 98 человек; командир А. Н. Кисляков, комиссар – А. М. Абанов; 28 августа 1942 г. отряд был окружён немцами и уничтожен по вине первого секретаря Карачаевского обкома партии М. Романчука, появившегося в отряде случайно 27 августа, и погибшего вместе со всеми); Карачаевский районный (92 человека, командир – М. И. Исаков, комиссар – З. И. Эркенов; 5 сентября 1942 г. последние бойцы отряда были схвачены нацистами в районе аула Новый Карачай и расстреляны); «Мститель» города Микоян-Шахара (84 человека, в том числе 7 женщин: Доценко Валентина, Зорина Татьяна, Махоткина Лидия, Якуба Лина, Кагова Ирина, Короткевич Ольга, Андросова Эльза. Командир – военком Карачаевской автономной области, майор Я. Г. Подосиновский, комиссар – А. Х. Азизов, начальник штаба – В. М. Токмаков. 27 августа 1942 г., после встречи на перевале Марух с 810-м СП 394-й СД, несколько партизан остались в полку, остальные ушли в Грузию); Преградненский (61 человек; командир – В. Л. Осканов, комиссар – И. И. Галич; помощник уполномоченного милиции Г. Соколенко выдал местонахождение 12 партизан и был вместе с ними расстрелян. Отдельные операции отряда продолжались до декабря 1942 г., когда 45 членов отряда погибли в бою или были казнены карателями); Учкуланский «За свободу» (28 человек; отряд в боях не участвовал; командир отряда, секретарь райкома Х. Хубиев предал своих бойцов и стал служить оккупантам); Кстати, в газете «Экспресс-почта» № 18 от 25.04.2013 ведущий археограф ФРГБУ «ГА КЧР» «ЦДНИ» П. А.-К. Борлакова в статье «За линией фронта», ссылаясь на письмо-воспоминание, обнаруженное в личном деле бригадира 1-й женской тракторной бригады в Карачае Натальи Саевской, сообщает: «В нашей области, в Учкуланском ущелье, действовал отряд «За свободу». Командиром отряда был назначен начальник НКВД тов. Салпагаров Абдул Баракович, комиссаром отряда – заместитель начальника областного управления НКВД тов. Касаев Ханапий Унухович. Старшиной – тов. Темирджанов Рамазан Нануевич…» (7 абзац).
«Бойцы партизанского отряда Салпагарова А.Б. в конце 1942-го года (выделено автором – С.Т.) в связи с недостатком продуктов были истощены. Вооружение отряда было плохое, часть людей не имела вообще его, и отряду стало трудно существовать» (8-й абзац).
«Было решено разбиться на мелкие группы и выходить из Учкуланского ущелья, действовать мелкими группами…» (11-й абзац).
«Партизаны отряда «За свободу» выполняли диверсии на коммуникациях в тылу врага, вырезали телефонные и телеграфные провода, минировали дороги и мосты. Во время диверсионных вылазок погибли многие члены отряда» (14 абзац).
«..Халита схватили, увели в гестапо» (16-й абзац).
Работнику архива, берясь за освещение темы о войне, не мешало бы знать, что на оккупированных территориях Германия имела не гестапо, а отделения SD. Гестапо, «тайная государственная полиция», – это внутренняя карательная служба РСХА, и действовало только на территории Германии.
Вся шестая колонка посвящена А. Салпагарову. О том, что его «…арестовали…за измену Родине и осудили к 7 годам свободы с отбытие наказания в ИТЛ», где он умер в 1948 г. О его реабилитации.
А вот что пишет на с. 92 в своей книге «Свет и тени партизанской войны» известный учёный, историк, исследователь Кази-Магомед Ибрагимович Алиев:«Постараемся разобраться беспристрастно и восстановить по возможности реальное положение дел.1. УЧКУЛАНСКИЙ партизанский отряд. Создан в первой декаде августа 1942 г. Командир – Х. Хубиев, комиссар – Х. Касаев. По списочному составу – 28 человек (эту цифру автор взял в Госархивхранилище КЧР. Ф.347. Оп.3. Д. 8 – С.Т.). В боях не участвовал. К исходу августа легализовался. Не пожелавшие выйти к немцам Х. Кагиев, Х. Касаев в стычке с немцами убиты, И. Бердиев получил ранения, казнён. Х. Хубиев, ушедший с немцами, впоследствии репатриирован, осуждён трибуналом и расстрелян».Как говорится, комментарии излишни.
Усть-Джегутинский «За свободу Кавказа» (61 человек; комиссар – М. М. Чмыхов; отряд участие в боях не принимал; после раздробления: 33 человека сбежали из отряда, 9 – погибли, 6 – ушли через перевал, 7 – были отпущены, отряд распался); Хабезский «Красный кавказец» (30 человек, командир – секретарь Черкесского обкома ВКП (б) Ф. П. Соловьёв, комиссар В. Я. Шидакаев; После предательства Ф. Пасютина, С. Тхохова и М. Хакирова, 28 августа1942 г. отряд был окружён. Оставшиеся в живых партизаны были направлены для работы в подполье в г. Черкесск, но также были преданы, схвачены и расстреляны);«За Родину» города Черкесска (108 человек, командир – И. С. Маточкин), и Черкесский районный (25 человек, командир А. Лепихов). Городской отряд фактически был разбит на 6-й день своего существования, следом же за ним был уничтожен и районный отряд). По статистике во всех перечисленных отрядах значилось 618 бойцов, из них погибло – 158, пропало без вести – 37.
▲ Позже в официальных источниках сообщалось, что на территории Карачая и Черкесии действовали 15 партизанских отрядов и три группы, в которых насчитывалось 1200 (?!) человек. К выше названным отрядам прибавились Изобильненский, Либкнехтовский (Кочубеевский) и Новоалександровский. Первые два отряда 15 августа вместе с частями 242-й СД перешли через ГКХ в Грузию. Но перед этим комиссар Изобильненского отряда сбежал к немцам и выдал местонахождение отряда. Отряд был разбит, а командир М. И. Чвикалов погиб в бою.
Новоалександровский отряд (46 человек) после соединения с Кировским (Исправненским) и Преградненским отрядами ещё действовал, но был уничтожен в бою 22 декабря 1942 г. в районе ст. Сторожевой, 12 партизан были казнены местными карателями.
▲ Так можно ли сравнивать партизанское движение, существовавшее не-сколько лет на громадной территории Украины и Белоруссии, или в тех же Брянских лесах, с партизанским движением в Карачае и Черкесии? Однозначно, нет.
Партизанский отряд – это подразделение, действующее в тылу врага. В Первую мировую войну будущий белогвардейский генерал А. Шкуро с хопёрскими казаками действовал против немцев на территории кайзеровской Германией. Именно, глубоко в тылу. В этом суть партизанского движения. Много положительных примеров действий партизан можно найти в период Отечественной войны 1812 г.Что же получилось у нас? Подразделения Красной армии отступали к ГКХ, за ними сразу же шли партизаны, на пятки которых наступали регулярные войска нацистской Германии. И где же действия наших партизан в тылу врага? Трагедия малочисленных партизанских отрядов Карачая и Черкесии (правильнее было бы – групп) именно в том и состояла, что они действовали не в тылу врага, а практически на передовой, каковой была линия ГКХ. Это раз.
Второе. Ну не подходили короткие горные ущелья Карачая для партизанской войны с горными егерями! Неужели это непонятно? В них не спрячешься, как в лесах Белоруссии и Украины. Штаб же краевого партизанского движения считал, что наиболее целесообразным в тех условиях представлялось действие партизан именно в лесах и ущельях Карачая, ибо в открытой степи такой возможности тем более не было.
Однако, уже в первые же дни вторжения нацистов на территорию горного Карачая, практически все партизанские базы оказались в руках врагов. С помощью служебных собак немцы быстро обнаружили оборудованные вдоль горных дорог места, где перед оккупацией немцев неподалеку от основных дорог в Домбае, Архызе и Рожкао в ямах было наспех закопано продовольствие, снаряжение и оружие партизан.
Начав действовать на небольшой территории, в трудно пересечённой горной местности, не имея связи между собой, партизаны с первых же дней своего выступления против фашистов, столкнулись с проблемой отсутствия боеприпасов и продуктов питания, в особенности хлеба.
И третье. Ну, какое «сопротивление» могли противопоставить отборным, специально подготовленным, имеющим колоссальный опыт военных действий, горным частям германского Вермахта необученные, неподготовленные, невооруженные партизанские отряды, если план организации партизанского движения на территории своего края, куда входили горный Карачай и Черкесия, Орджоникидзевский крайком ВКП (б) утвердил буквально перед оккупацией – 22 июля 1942 г.
▲ В условиях всеобщей суматохи (до прихода немцев оставалось 18 дней) было нереально подготовить материально-производственные базы и разработать систему снабжения партизан. К тому же опыт ведения партизанской войны в новых условиях и с таким противником отсутствовал. Люди, которым предстояло остаться на оккупированной немцами территории, ещё не осознавали всю меру опасности нависшей над ними. Они не знали, что прежде чем накопить опыт вооружённого сопротивления в тылу врага, им предстоит пройти через голод и унижения, пытки и грабежи.
▲ Никакой «заблаговременной подготовки» отрядов не было. Отсюда и все беды. Откуда было взяться опыту 16-18 летним мальчишкам и девчонкам, и их родителям? Никаких спецшкол они не заканчивали, и ни в каких «учебных» диверсиях не участвовали. Наличие опыта – это, прежде всего, знание законов конспирации. А то, что конспирация в отрядах оставляла желать лучшего, факт неоспоримый.Топографических карт местности у наших партизан не было. А без них воевать – курам на смех!А вот немецкие штабисты раздали в свои подразделения подробнейшие карты Карачая и Черкесии. У туристов Черкесска длительное время была «в эксплуатации» немецкая карта Эльбруса 1940 г. издания с нацистской свастикой в углу. И в походах она ни разу не подвела.
▲ В связи со сложившейся на Северном Кавказе катастрофической ситуацией, 3 августа 1942 г. ГКО создал в Сочи Южный штаб партизанского движения (ЮШПД). Координацию действий партизанских отрядов Северного Кавказа и Крыма возглавил разведчик, полковник Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров. Как секретный уполномоченный спецотделения «А» Разведывательного управления, Мамсуров руководил в Испании всеми партизанско-диверсионными операциями.
Лишь в конце декабря 1942 г., будучи уже начальником оперативного отдела, Мамсуров был направлен на Кавказ, где на короткое время возглавил ЮШПД. К тому времени территория современного Ставрополья была уже оккупирована, а немцы застряли в степи неподалеку от Кизляра. Во время «Великой чистки» Мамсурова спас от репрессий Ворошилов.
▲ На территории Карачая и Черкесии координацию действий партизанских отрядов должен был осуществлять объединённый штаб Западной группы партизан края во главе с его комиссаром, секретарём Орджоникидзевского крайкома партии И. П. Храмковым. Фактически же этот штаб так и не приступил к действиям.
Находясь в 500 километрах от района действий своих партизан (в Кизляре), Орджоникидзевский крайком партии связь с ними не имел. Кстати, многие авторы неправильно информируют о том, что Суслов руководил из Дагестана – в 1942 г. город Кизляр находился на территории Орджоникидзевского края.
Краевой штаб партизанского движения во главе с Сусловым был создан лишь 30 ноября 1942 г., когда в Карачае уже не действовал ни один из партизанских отрядов.
▲ Общее руководство «партизанским движением» должны были осуществлять: в Карачае – первый секретарь Карачаевского обкома ВКП (б) Максим Григорьевич Романчук, в Черкесии – первый секретарь Черкесского обкома ВКП (б) Геннадий Максимович Воробьёв. Но должного руководства не произошло, так как вскоре оба они погибли.
▲ История гибели партийных работников Черкесского областного и городского комитетов партии, а также служащих НКВД и военкомата настолько запутана и противоречива, что разобраться в этом сегодня достаточно сложно.
Заведующий партийным архивом обкома КПСС Титов А. С. пытался прояснить последние дни жизни Г. М. Воробьёва, определить точную дату и место его гибели, но раскрыть эту тайну так и не удалось.
▲ Воробьёв никогда не был командиром Черкесского городского партизанского отряда, как это утверждают некоторые авторы. Являясь членом Западной группы Орджоникидзевского краевого штаба партизанского движения, он выполнял обязанности представителя этого штаба по координации действий партизанских отрядов в нашей местности, а если точнее – был командиром соединения партизанских отрядов Черкесии. Он прожил короткую, но достойную жизнь.
▲ Г. М. Воробьёв родился в 1905 г. в деревне Шелепино на Ярославщи-не, где его отец работал кузнецом. В семье было семеро детей, старший – Геннадий. Он всегда любил своих родителей, братьев и сестёр. Совсем мальчишкой работал в родной деревне подпаском. Повзрослев, в 1921 г. пошёл работать на Ярославский паровозостроительный завод, которому отдал 9 лет своей жизни. Вначале был учеником слесаря, позже – слесарем, строгальщиком, фрезеровщиком. Там же, в депо, вступил в партию. Был он высокого роста (на фотографиях выше всех на голову), при кажущейся худощавости – широк в кости.
▲ Красивый, добрый и весёлый, первый танцор и баянист на деревенском кругу, Воробьёв в 1927 г. женился на девушке Вале. После окончания рабфака (1930) Воробьёва выдвинули в число «двадцатипятитысячников», после чего он работал председателем колхоза в Ивановской области. После учёбы в Московском Коммунистическом университете им. Свердлова (1932-1934) жизнь Воробьёва навсегда оказалась связанной с Северным Кавказом.
До октября 1937 г. он работал председателем рабочего комитета зерносовхоза «Передовой» Изобильненского района Северо-Кавказского края, затем зав. партийным кабинетом райкома партии. С октября 1937 г. проживал в Ставрополе, но работал инструктором крайкома партии, который размещался в Пятигорске.
В мае 1938 г. Воробьёв был избран первым секретарём Будённовского райкома партии. Под его руководством хозяйства района достигли таких производственных успехов, что стало возможным их участие в первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. За высокие трудовые успехи, достигнутые в сельском хозяйстве, в 1940 г. Г. М. Воробьёв был награждён орденом «Знак Почёта».
▲ А затем последовало новое назначение. 28 марта 1940 г. на заседании бюро крайкома партии, по рекомендации Суслова, 35-летний Воробьёв был утверждён первым секретарём обкома ВКП (б) Черкесии. Находясь на высоком посту, Геннадий Максимович не изменил ни стиля своей работы, ни от-ношения к людям, в будни, трудности и проблемы которых постоянно вникал и с которыми всегда разделял радости и победы. Его командировки по Черкесии в те годы длились порой несколько суток. Чтобы быть поближе к населению, выучил черкесский язык. Получил водительские права, заботясь о шофёре, которого стал подменять в пути.
▲ Дом первого секретаря обкома партии всегда был открыт для друзей и жителей области. Сюда с просьбой и бедой мог прийти любой человек и всегда находил у «первого» помощь и поддержку. Разгильдяи и лентяи, наоборот, выходили из кабинета «мокрыми от припарки».Короткие часы досуга уделял жене Валентине Григорьевне, сыновьям Леониду и Юрию, которых очень любил. Перед оккупацией Черкесска ему, учитывая неудовлетворительное состояние здоровья, предлагали эвакуироваться, но Воробьёв отказался и полностью переключился на решение военных вопросов.
▲ После первого боя на Буковом участке в Черкесский районный партизанский отряд стали стекаться люди. Поэтому остро стал вопрос об установлении связи И. П. Храмковым. У партизан кончились боеприпасы, были серьёзные проблемы со снаряжением и продовольствием, поэтому было принято решение в течение осенне-зимнего периода набраться сил, а с весны развернуть в здешних местах широкое партизанское движение. Однако осуществить задуманное не удалось. Немцы обнаружили партизан и взяли их в кольцо. Главным вопросом стал вопрос выхода из окружения. Отряд, вернее то, что от него осталось, разбившись на маленькие группы, метался от одного прохода к другому, уходя от крупных встреч с врагом.
▲ Группа Воробьёва решила выйти в верховья р. Малки (на границе с Кабардино-Балкарией), перейти линию фронта и влиться в действующие части Красной армии. На переход требовалось четверо суток. В районе прииска Мушт, расположенного в верховьях Малки (по другим источникам – в районе перевала Бурун-Таш), группа наткнулась на засаду, которую противник устроил специальному отряду войск НКВД, шедшему в обход Эльбруса к аулу Хурзук. Воспользовавшись плотным туманом, нацисты и полицаи незаметно приблизились к партизанам и открыли по ним огонь. При прорыве вражеского огневого кольца погибли Г. М. Воробьёв, 32-летний политрук отряда Пётр Моисеевич Мирошников, до войны работавший первым секретарём Черкесского райкома ВКП (б) и 34-летний связной краевого штаба партизанского движения (южная группа) в отряде «За Родину» Фёдор Васильевич Кобзев.
▲ В официальных источниках сообщается, что это случилось в субботу 10 октября 1942 г. (в тот день Воробьеву исполнилось 37 лет), однако многие партизаны называли другую дату – 28 августа 1942 г. И, скорее всего, последняя дата наиболее правдоподобна, ибо никаких доказательств о деятельности партизан в сентябре–октябре нет. К сожалению, место, где покоятся останки погибших партизан до сих пор не установлено.
▲ В 1965 г. многие партизаны и участники подполья на Ставрополье были награждены правительственными наградами. Орден Отечественной войны I степени и медаль «Партизану Отечественной войны» I степени, которыми Г. М. Воробьёв был награждён посмертно, вручили его вдове и старшему сыну.
Валентина Григорьевна выполнила наказ мужа «вырастить детей настоящими людьми, дать им образование» с честью. Более сорока лет своей жизни отдал воспитанию детей бывший директор СШ № 11 г. Черкесска Леонид Геннадьевич (ум. 2004), в звании полковника умер Юрий Геннадьевич – человек, которому было доверено зажечь Вечный огонь на братской могиле в сквере на площади им. Кирова в Черкесске.
▲ Сын П. М. Мирошникова, Анатолий Петрович (ум. 2008), проживал в Черкесске, в 1970-1980-е гг. он работал инженером-строителем в тресте «Карачайчеркессельстрой», с мая 1996 г. – в редакции местной газеты «Моё дело».
▲ О каком-либо едином руководстве и контроле над действиями партизанских отрядов на Северном Кавказе со стороны Москвы говорить тоже не приходится. В дальнейшем это позволило руководителям краевого партизанского движения, и в первую очередь Суслову, фиктивно отчитаться перед Кремлём, доведя статистику партизанских побед до такой степени, которая устраивала Сталина. Естественно, перепроверить реальность изложенного материала тогда не представлялось возможным.
▲ Не имея контактов с руководством, партизанам пришлось действовать спонтанно и по собственному усмотрению. Из 834 человек, входивших в состав Западной группы партизан и вышедших в горы, 235 человек (28 процентов) рассеялось в горах по различным причинам до прихода немцев. 294 человека (35 процентов), после первых боёв и потерь продовольственных баз, то есть к концу августа 1942 г., перешли через ГКХ, погибли в боях или пропали без вести. В горах оставалось действовать лишь 205 человек (24,5 процента).
▲ Приток пополнения в партизанские отряды ограничивался не только из-за нехватки оружия, но и действиями самих партизан. Личный состав партизанских отрядов комплектовался работниками партийных, советских и комсомольских органов и сотрудниками НКВД, при этом основной костяк всех отрядов составляли последние. Всё это делалось в строгой секретности, поспешно и без проверки. В результате оказалось, что командно-политический состав подобрался непродуманно и, в экстремальной ситуации, перед трудностями он растерялся.
Например, на второй день после занятия немецкими войсками Архызского ущелья, комиссар Черкесского городского отряда П. бросил свой отряд на произвол судьбы и позорно сбежал за перевал. Некоторые командиры и партизаны чувствовали себя очень развязано, бездействовали, не занимались боевыми делами, устраивали склоки между собой. А попросту отсиживались. За всё это многие из них и поплатились жизнью.
В своём знаменитом романе «Пётр I» русский писатель, хоть и граф, но член партии большевиков, Алексей Толстой писал: «Для русского человека день прожит зря, если он с утра не напьётся, не набьёт кому-нибудь морду, или не заложит кого-либо». И потому не стоит слишком уж удивляться распаду партизанского движения.
Тех партизан, которые выступали на собраниях с критикой командования, сажали под арест или подводили под бессудный расстрел, по вымышленным причинам, например, за паникёрство и т. п. Люди в партизанских отрядах попадались самые разные, в том числе и не внушающие доверия. С весьма тёмным прошлым, многие из них потом оказались в стане врага.
▲ Отрицательную роль сыграл и тот факт, что иной раз партизаны не слишком деликатно обращались с местными жителями, допускали случаи мародёрства и репрессий к ним и др., что зафиксировалось в народной памяти. Этим отношением даже воспользовались русские полицейские. Действуя от имени народных мстителей, они преследовали цель настроить местное население против партизан.
▲ Немцам намного легче было бороться с партизанами, которые объединялись в большие группировки. Поэтому одна из причин неудач партизан кроется в массовости. Погоня за количеством, вовлечением в партизанский отряд новых и новых членов (во всех книгах, документах это главный козырь) привело к тому, что в ряды партизан проникли не только «слабохарактерные, слабовольные элементы», как это писала пресса, но и агенты немецких спецслужб или, же просто предатели (даже из состава руководящих лиц). Причём, предательство осуществлялось, отнюдь не под воздействием физического насилия. Предателями двигали совершенно иные мотивы: национальная и политическая нетерпимость, жажда мщения, желание обогатиться за счёт соседа, животный страх перед немецкой властью и др.
А вот винить, а тем более называть предателями, партизан или подпольщиков, которые, не выдержав пыток и истязаний, давали показания, нельзя. Не каждый может выдержать физические истязания. И принадлежность к партии или комсомолу ещё не гарантирует, что человек стойко перенесёт нечеловеческие пытки. Таких методов дознания предостаточно, и в любых карательных органах умеют развязывать языки. Это только в художественной литературе у нас все герои.
▲ Если партизаны Украины и Белоруссии представляли для Вермахта серьёзную проблему, то о местных партизанах этого не скажешь. Даже если бы это и очень хотелось. Конкретных доказательств нет. Не только на бумаге, но и в делах. Хотя не всем бумагам можно верить. Наши командиры щедро научились уничтожать немцев на бумаге. Фальсификацией и приписками в донесениях по принципу «всё хорошо, прекрасная маркиза», мы всегда славились. И с нашей стороны, и с немецкой. Притом, в несколько раз.
▲ Даже нарвавшись на партизанскую засаду, немцы никогда не бежали в панике, а убитых и раненых на поле боя не оставляли. Забирали, даже отходя с боем. Слабой стороной немецкой тактики являлось то, что фрицы боялись леса. Засады на партизан они устраивали только в населённых пунктах. В лесу, в горах, засады на партизан они не устраивали. Но зато у них сильна была тактика в обороне. Где бы немцы ни шли, а если им приходилось останавливаться хотя бы на короткое время, то они всегда окапывались, чего партизаны в отношении себя никогда не применяли.
▲ С помощью предателей из местного населения, находящегося в непосредственной близости к партизанским отрядам, немцы быстро обнаруживали партизан. Они использовали подонков и при создании отрядов самообороны по борьбе с партизанами. Многие коллаборационисты (так называют тех, кто служил у немцев), покинули свою родину вместе с немцами. Кстати сказать, им ещё относительно повезло. После войны западные союзники выдавали мусульман Кавказа и Поволжья не столь активно, как русских, украинцев и белорусов. По утверждению английского историка Николая Толстого « в 1946 году на Западе находилось предположительно около 80 тыс. мусульман, и не похоже, чтобы их насильно репатриировали».
▲ Автор должен признаться, что на позициях правды его личное негодование гораздо больше распространяется на «своих», чем на врагов. Тогда в Черкесске и Микоян-Шахаре самым наглядным образом предстала суть «своей» Советской власти, «своих» органов безопасности, которые при бессилии «своей» Красной армии сделали буквально всё для того, чтобы насильно подставить партизан, мирных жителей этих городов, беженцев и раненых красноармейцев безжалостному врагу.
Партизанам довелось пережить ужасные душевные муки во время своего разгрома, испытать тяжкие сомнения в часы гибели большей части своих товарищей по оружию, которая произошла на их глазах, познать опустошающую душу горечь от предательства властей бросивших их на произвол судьбы с отборными частями немцев.
И самым доказательным фактом признания «своей» беспомощности является то, что партийные органы всегда помалкивали об истинных фактах гибели или бездействия партизанских отрядов, да и о многих других важных фактах той войны.
Приходится делать вывод, что где-то и кем-то была дана директива «не заострять» трагическую правду «партизанского движения». Ещё раз повторюсь: несомненно, были кое-какие мероприятия, но не партизанское движение. К сожалению, в истинных «переживаниях» оставшихся в живых партизан всегда примешивался фальшивый тон заученных речей без фактов и фамилий. Общие неконкретные фразы стали нормой «воспоминаний» партизан.
▲ После того, как Красная армия освободила территорию Черкесской АО от немцев, некоторые местные жители давали информацию о создании псевдопартизанских групп. Цель здесь преследовалась одна и довольно простая – получить оправдание за то, что они оказались под «немецким каблуком», а заодно «на законном основании» поживиться добром бывших немецких пособников.В СМИ появлялось много информации о том, что в период оккупации в Черкесске, и в прилежащих к нему хуторах Верхне-Кубанском и Садовом, действовало несколько подпольных патриотических групп (В. Сергеева-Н. Татьянченко, М. Сотникова-Н. Ростокина, К. Бойса-И. Карпинского, А. Соляного-С. Сапельникова), организованных самостоятельно, «на свой страх и риск». Познакомимся с деятельностью этих групп.
▲ В оккупированном немцами Черкесске Сергеев Владимир Яковлевич (в некоторых источниках – Николаевич) создал, а затем и возглавил молодёжную подпольно-патриотическую группу. Сам он не смог эвакуироваться, так как передвигался на костылях. Группа состояла из 15 человек. В неё входили работник редакции областной газеты Колин и выпускники СШ № 10 им. Сталина Пётр Туков, Галина Поддубская (после войны работала учителем в школе, в 80-е годы XX века проживала Черкесске), Галина Фролова (в 80-е гг. проживала в Ставрополе), Алик Михайлов, Аза Панкова, Владимир Л. и другие. Комиссаром группы был коммунист венгр Кальман Александрович Бойс.
Ребята выкрали в городской управе пишущую печатную машинку и спрятали её на квартире Петра Тукова. Затем стали выпускать листовки, которые печатала Поддубская. В них призывали молодёжь уклоняться от поездки в Германию, саботировать все мероприятия намечаемые гитлеровцами. Печатали также сводки Совинформбюро, которые распространяли среди горожан.
Информацией ребят обеспечивал Константин Петрович Кравцов, работавший техником в Черкесском городском узле связи (в 80-е гг. XX века он ещё работал в городском узле связи), а также девушки, у которых квартировали немецкие солдаты и офицеры. Кравцов подобрал ключ к комнате, в которой находились радиоприёмники. Когда немецкий персонал городского узла связи отлучался, он входил в эту комнату, настраивал один из приёмников на московскую радиоволну и запоминал все интересующие его сведения, которые уже дома записывал на бумагу.
Работая в отделении сберегательного банка г. Черкесска, Поддубская обнаружила среди деловых бумаг бланки пропусков, дающих горожанам право хождения по улицам города после наступления комендантского часа. Печать на пропусках ставила работавшая в комендатуре Аза Панкова.В отделе обмена советских паспортов на немецкие работала Надежда Матвеева, которая спасла многих жителей города от смерти и отправки в Германию. Воспользовавшись слабым контролем со стороны немецкого ставленника шефа областной управы Якубовского, она достала большое количество пропусков для горожан еврейской национальности, с помощью которых те смогли покинуть город и скрыться в окрестных хуторах, где немцы бывали очень редко или совсем не бывали.
В отряде был даже свой трибунал, который возглавлял Ю. Н. Мельников (он проживал в Черкесске на нелегальном положении в доме Эрны Паулс-Рягузовой, работницы немецкой комендатуры, позже ушедшей с отступавшими оккупантами). Так, например, по приговору этого трибунала «за неправильное поведение» был расстрелян предатель – «морячок Поздняков», самозванный комиссар отряда, который был разоблачён и расстрелян партизанами
▲ Вместе с группой Сергеева действовали группы коммуниста Ивана Михайловича Карпинского и участника гражданской войны Никиты Анисимовича Татьянченко, которые устраивали мелкие диверсии, добывали оружие, укрывали от немцев бойцов Красной Армии.
▲ Вместе со своими сверстниками Мельниковым, Втулкиной, Водолазовым отправился 17-летним мальчишкой в Черкесский городской партизанский отряд «За Родину» житель Черкесска Евгений Исидорович Белоусов. В первых числах сентября по заданию командира Черкесского районного отряда Лепихова он пробрался в Черкесск с заданием собрать сведения о численности противника и расположении его штабов. Данные надо было передать связному, но тот на явку не пришёл. При выполнении задания Белоусову удалось сблизиться с группой В. Я. Сергеева.
▲ В дальнейшем Сергеев отправил Белоусова с членами своей группы в хутор Верхне-Кубанский, где из боевой группы в составе 30 бойцов, был сформирован отряд им. Ворошилова. Его организатором стал ст. сержант комендантского взвода 33-й гв. СД Илья Сапельников (он же Илья Робенчук), объединивший в отряд жителей и бывших красноармейцев, оказавшихся на хуторах Верхне-Кубанском и Садовом после побега из плена, выхода из окружения или полученного ранения.
▲ Фактическим хозяином на хуторе Верхне-Кубанском был бывший председатель колхоза Соляной. Сапельников вошёл с ним в контакт и попросил установить связь с партизанами, но Соляному не удалось их отыскать. Тогда Сапельников и Соляной приняли решение выступить против гитлеровцев самостоятельно, так как этому благоприятствовала сложившаяся обстановка. Нацисты уже знали о крупном поражении своих войск под Сталинградом и предстоящем отступлении с Кавказа. Их моральный дух был подавлен, а сильные холода и метели, изнурив врага, вообще затруднили ему ведение боевых операций против партизан и частей Красной Армии.
▲ В ходе боевых операций проведённых в Черкесске, на хуторах Чапаевском и Верхне-Кубанском, на фермах конного завода, группа уничтожила 29 полицейских и старост, служивших немцам. В последней декаде декабря 1942 г. ночью партизаны пленили около 30 гитлеровцев. В начале операции они имели на вооружении только ножи, а по её завершению получили в качестве трофеев два ручных пулемёта, 20 винтовок, несколько пистолетов и автоматов, около 400 ручных гранат. Ночные операции повторились. Количество пленных увеличилось до 106 человек, а четыре офицера были уничтожены при оказании сопротивления.
▲ 7–8 января 1943 г. партизаны сумели вызвать панику среди солдат-мародёров румынского батальона, занявших верхнюю часть х. Кубанского. Обстреляв румын из пулемётов, партизаны вынудили их поспешно отступить. При бегстве нацисты бросили легковую машину и несколько грузовых автомашин, в которых, как выяснилось позже, были ящики с гранатами и снарядами.Через два дня гитлеровцы направили против партизан хутора карательный отряд, который пытался захватить Кубанский. Встреченные сильным ог-нём из пулемётов, немцы растерялись, и, потеряв убитыми и ранеными около десятка человек, отступили. Других попыток захватить хутор Кубанский гитлеровцы не предприняли.
▲ 9 января 1943 года, в районе 3-й фермы нынешнего совхоза-техникума «Кавказский», посланная навстречу наступающим частям Красной армии разведка партизан встретилась с проникшей в немецкий тыл армейской разведкой 2-й гв. СД. Проинформировав партизан о положении на фронтах, предупредив о предстоящем наступлении Красной армии в направлении Черкесска и Армавира, разведчики поставили перед ними задачу держать оборону по линии х. Кубанский – а. Эркин-Шахар и не допустить перехода гитлеровцев на западный берег Кубани.
▲ Вторая встреча у партизан с армейской разведкой 2-й гв. СД произошла субботним утром 16 января 1943 г., во время боя за Черкесск. Командир разведчиков подтвердил прежнюю задачу партизан, дополнив её просьбой уберечь от уничтожения железнодорожный мост через Кубань в районе полустанка Псыж. Сохранить мост партизаны не смогли, но немецких подрывников, которые взорвали железнодорожное полотно и линию связи, перехватили и ликвидировали (одного убили, десятерых взяли в плен).
▲ 12–14 января севернее х. Кубанского партизаны отбили попытку крупной румынской части форсировать по льду р. Кубань. Потеряв около 30 солдат убитыми, румыны отступили в сторону Черкесска.
При подходе частей нашей 37А партизаны передали 2-й гв. СД 64 пленных нациста для использования их на строительстве временного моста через Кубань. Оставшиеся пленные (52 человека) позже были сданы в особый отдел 37-й армии.
Здесь же партизаны получили приказ остаться в распоряжении штаба 37А, который решил использовать отряд им. Ворошилова для действий в ближних тылах противника в направлении Армавира. Однако, в связи с большой плотностью войск во фронтовой зоне, переброску отряда за линию фронта впоследствии сочли невозможной. Отряд был возвращён в Черкесск, где в своём большинстве влился в состав 176-го отдельного батальона войск НКВД, а после его расформирования (февраль 1944 г.) был распределён в различные подразделения регулярной Красной Армии.
▲ В организации и боевых действиях отряда наиболее активное участие приняли: – Сапельников Илья Михайлович (командир отряда);– Соляной Алексей Иванович (один из организаторов отряда, председатель колхоза «Путь к социализму»; 54-летний партизан взял в плен на квартире четырёх немцев с полным вооружением, у себя дома сохранил шесть хороших верховых лошадей, у него же дома находился штаб отряда);– Синельников Андрей Алексеевич (1906 г.р.), командир отделения, сержант, уроженец х. Садового. После изгнания немцев, вновь ушёл в действующую армию. Освобождал Могилев, Минск, за что был удостоен ордена Отечественной войны II степени. За проявленную доблесть в боях за Варшаву, был награжден орденом Красной Звезды. В середине апреля 1945 г., перед штурмом Берлина, за форсирование реки Висла, получил из рук Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского орден Ленина. 4 мая, уже за Берлином, в бою с немецким батальоном, командир взвода автоматчиков 738-го гвардейского СП 134-й СД гвардии сержант Синельников получил четыре тяжелых ранения. По дороге в медсанбат он потерял сознание и на следующий день умер. – Рягузова Домна Константиновна (колхозница, участница всех боевых операций отряда, в начале 90-х гг. прошлого века она ещё проживала в Черкесске);– Лызина Евдокия Максимовна; – Артёмов Иван Максимович (1915 г. р.; красноармеец; будучи командиром отделения, ворвался в помещение немцев с одной гранатой, обезоружил и привёл в штаб отряда 6 немцев, вооружённых ручным пулемётом, автоматом и четырьмя винтовками); – Мельников Юрий Николаевич (начальник штаба отряда, бывший партизан Черкесского городского партизанского отряда «За Родину»; в по-следней половине XX века работал рабочим на карьере Карачаево-Черкесского комбината строительных материалов, преподавателем в СШ № 11 г. Черкесска, на Черкесском химзаводе); – Липендин Василий Васильевич (1913 г. р.; во время разведки взял в плен семерых нацистов во главе с ефрейтором);– Белоусов Евгений Исидорович (1924 г. р.; командир отделения разведки, в 1941 году окончил в Черкесске среднюю школу. В составе Черкесского городского партизанского отряда во второй половине 1942 г. принимал участие в боевых действиях против нацистов. В отряде им. Ворошилова вместе с 20-летним бойцом Чиликиным Иваном Фёдоровичем взял в плен 13 немцев вместе со станковым пулемётом и уничтожил 15 гитлеровцев.
После изгнания немецких захватчиков из Черкесии ушёл на фронт, где воевал миномётчиком. Войну завершил в г. Лида. Он кавалер орденов Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», Отечественной войны I степени и медали «За отвагу». Длительное время был секретарём парткома на Черкесском химзаводе, работал в облисполкоме, возглавлял административно-хозяйственный отдел Карачаево-Черкесского обкома КПСС).
Участниками боевых операций отряда были также бригадир колхоза Д. Гринь, оставшиеся неизвестными партизаны «Володя-переводчик» и «Иль-юша-сержант», осевшие на хуторе красноармейцы В. Воронцов, Иван Ушаков и другие местные жители, которых уже нет в живых. Такова информация о действиях патриотических групп, опубликованная в различных местных СМИ.
▲ Примерно такая же информация поступала в партийные органы, возобновившие свою работу после освобождения Черкесска. Командиры отряда убеждали всех, как они самоотверженно сражались с нацистами.
Однако уже в марте 1943 г. всё «руководство» отряда и некоторые рядовые члены были арестованы органами НКВД.
Вот, например, что было написано в обвинительном заключении Н. А. Татьянченко, который до оккупации работал управляющим транспортной конторой: «Представил фальсифицированные материалы о своей якобы партизанской работе. Следствие установило, что никакого отряда в х. Верхне-Кубанском не было, а была организованная в последние дни отступления немцев группа лиц, которая уже после изгнания фашистов арестовывала полицейских, устраивала самосуд и расстреливала граждан».
▲ М. П. Сотников написал в Черкесский обком ВКП (б) письмо и воспоминания, как он в период оккупации создал подпольную группу, участники которой под копирку написали несколько текстов патриотических листовок. Подлинный текст одной из листовок он сохранил. 28 экземпляров этой листовки были расклеены 18 декабря 1942 г. в Черкесске на заборах и домах, расположенных по ул. Ленинской и Красноармейской. Небольшой лист бумаги с текстом под копирку наклеивался даже на физиономию Гитлера.
«Комиссар группы» К. А. Бойс сообщал, что находясь на нелегальном положении в Черкесске, он активно вёл пропаганду в пользу СССР и тоже пытался организовать партизанский отряд, при этом добавил «партбилет, правда, сжёг, но номер помню».
▲ В течение двух послевоенных десятилетий деятельность партизан и подпольщиков Карачаево-Черкесии особо не афишировали.
В 1963 г. военный журналист из Москвы Л. Аргутинская в своей книге «Пламя гнева» вновь с героическим пафосом рассказала о боевых действиях партизан на территории Карачая и Черкесии. Эта книга как бы стала сигналом к переосмысливанию событий периода немецко-нацистской оккупации. И пошло, поехало…
Потом появилась книга В. Гнеушева и А. Попутько «Партизанский за-слон». Один мой знакомый ветеран, переживший в Черкесске оккупацию, прочитав её, отозвался коротко: «из области фантастики». Уж он то, и его друзья, очень хорошо знали, что в Черкесске тогда происходило. От них я узнал много интересного.
▲ Н. А. Татьянченко, проживающий в Таганроге, прислал в газету «Ставропольская правда» статью «Город не покорился врагу», где вновь рассказал о своих подпольных делах, «забыв» как они толковались ранее следователями НКВД.
Е. И. Белоусов, Ю. Н. Мельников и др. также передали в партийные органы «Краткий отчёт о работе подпольно-патриотических групп Черкесска», в котором фигурируют фамилии около 30 жителей города. Кстати, этому отчёту не дали «широкую дорогу», а спрятали в недоступных фондах областного партийного архива, видимо посчитав их тоже «из области фантастики».
▲ В газетах «Ленинское знамя» и «День республики» очень часто появлялись очерки о партизане Николае Дмитриевиче Ростокине. Бывший воспитанник детского дома, родителей которого убили белогвардейцы, он сражался в городском партизанском отряде «За Родину», принимал самое активное участие в деятельности подпольной группы города Черкесска и партизанской группы хутора Кубанского. Ремонтируя у немцев пишущие машинки, он похитил у них 14 машинок (!?). После изгнания немцев из Черкесска он продолжал уничтожать нацистов, служа артиллеристом регулярной части Красной армии.
Я хорошо знал Николая Дмитриевича, длительное время работавшего в сфере бытового обслуживания, и, наверное, в Черкесске не было ни одной крупной организации или предприятия, в которых он не ремонтировал бы пишущие печатные машинки. До конца своей жизни Н. Д. Ростокин ежегодно перечислял свою месячную пенсию в Фонд мира.
Вместе с женой Верой Васильевной Бесединой, также детдомовкой и партизанкой, они воспитали двух приёмных мальчиков. Между прочим, Генриетта Николаевна Немцова известная в прошлом спортсменка и тренер, которая подготовила в Черкесске целую плеяду спортсменок-волейболисток – является Ростокиным родной дочерью.
Ничего против этой информации сказать не могу. Сам был свидетелем, и поэтому уважал бывшего фронтовика. Но вот чтобы украсть в 42-м году у немцев 14 пишущих машинок – это «из области фантастики».
▲ Вместе с тем и в газетах, и в вышеупомянутых книгах отсутствует информация об одном интересном событии, происшедшем в партизанском отряде «Мститель». Вместе с взрослыми участниками этого события оказались и дети, чьё детство было опалено пламенем войны.После опубликования 18 января 2007 г. в газете «День республики» заметки «Нет права забывать», в один из вечеров в квартире автора раздался телефонный звонок. Человек с приятным мужским голосом предложил с ним встретиться.
Он – москвич, хотя родом из Черкесска. Здесь он окончил СШ № 9, в Москве – МВТУ им. Баумана. Первой же неожиданностью для меня стало из-вестие о том, что Федор Никитович Володин, чей прах покоится в братской могиле в городском Парке Победы, был его родным дедом. Далее было ещё интереснее. Оказывается, в августовские дни 1942 г. начальник штаба части Карачаевского областного военкомата техник-интендант 2-го ранга Ф. Н. Володин был помощником командира взвода в отряде «Мститель»
А потом Михаил, так звали моего собеседника, показал копии записок техника-интенданта 1-го ранга Дмитрия Николаевича Флегинского, до войны работавшего начальником 3-й части Карачаевского областного военкомата. Записки представляли собой самый, что ни есть дневник, который автор вёл во время войны.
Внимание привлекли записки под названием «Переход» (365 страниц). Описываемые в них события произошли в августе 1942 г. в Микоян-Шахарском отряде «Мститель», который просуществовал недолго – чуть меньше месяца.
Командовал отрядом военный комиссар Карачаевской АО, член ВКП (б), 42-летний майор Яков Герасимович Подосиновский, но не Харун Глоов, о чём читателей уверял в статье «Как вспышка молнии» («День республики», 22.02.2007) заслуженный журналист КЧР М. Салпагаров. О том, что командиром отряда был майор Подосиновский, а не кто-то иной, написано и в тексте рапорта, опубликованного в книге «Партизанский заслон» (с. 32) и в упомянутой книге К-М. Алиева (с. 93).
Подосиновский окончил Киевскую военную школу, был награжден медалью «20 лет РККА». Вместе с женой воспитывал дочь.
Партизанский отряд «Мститель» был сформирован из сотрудников НКВД и военкомата Карачаевской АО. В него также вошли некоторые работники партийных, комсомольских и советских органов г. Микоян-Шахара. Командиром «Мстителя» майор Подосиновский стал с 1 августа 1942 года. Название отряду придумал он же.
Неприятности для отряда начались сразу же после его создания. Известие о внезапном прорыве немцами фронта, о захвате ими городов Вороши-ловска, Невинномысска и Черкесска, в притаившемся в горах Карачая г. Микоян-Шахаре, узнали с опозданием. По запросу отряда краевой штаб партизанского движения так и не прислал в отряд комиссара и нач. штаба. Кадровые вопросы пришлось решать самим. Комиссаром стал первый секретарь Микоян-Шахарского городского комитета ВКП (б) 45-летний казанский татарин Анатолий Хейрулаевич Азизов, нач. штаба – уполномоченный войск НКВД 28-летний мл. лейтенант Василий Митрофанович Токмаков. Однако вопросы обеспечения партизан оружием, боеприпасами, продовольствием и снаряжением полностью так и не были решены.
Возникла еще одна большая проблема: из города не были своевременно эвакуированы семьи всех работников областного военкомата и некоторых советских работников. Двадцать две семьи (женщины и дети в возрасте от года до 16 лет) стали не только на довольствие партизанского отряда, но и представляли теперь для отряда большую проблему, а попросту были обузой, сковывая его действия своим присутствием.
Зная о зверствах нацистов по отношению к членам семей военнослужащих, партийных и советских работников, руководство отряда приняло в сложившейся ситуации единственно правильное решение: отправить их автотранспортом до «Северной палатки» (впоследствии турбаза «Северный При-ют»), а затем перевести через перевал Клухор в безопасную Абхазию. Эвакуация семей была поручена Д. Н. Флегинскому. В помощники ему выделили Ф. Н. Володина и несколько партизан. В качестве проводника через перевал был рекомендован опытный инструктор турбазы «Гоначхир» Вячеслав Никитин.
На подводах и двух полуторках на турбазу «Гоначхир» срочно отправили продукты, вслед за ними на открытом грузовом трехтонном автомобиле – эвакуированных женщин и детей, которых на подножке грузовика сопровождали два партизана с винтовками. Однако дальше курорта грузовикам проехать не удалось – закончилось горючее.
Директор Тебердинского государственного заповедника Федорин не смог помочь партизанам в заправке автомобиля горючим, но благодаря его заботам местное население выделило эвакуированным табун лошадей, обучило женщин и детей верховой езде, помогло формировать тюки. Здесь, в Теберде, запасы партизан пополнились крупами и мукой, а численность от-ряда за счет местного населения увеличилась на 18 человек. Это были люди, проходившие курс лечения от туберкулеза, а также солдаты из военного госпиталя, выздоравливающие после полученных ранений. Незапланированная остановка в Теберде заняла два дня.
Д. Флегинский с партизанами это время использовал для разведки положения в ущелье реки Гоначхир, по которому к перевалу Клухор вела Во-енно-Сухумская дорога. По ней в это время отступал артиллерийский полк 242-й СД. День 14 августа в Домбае прошел тревожно. Именно тогда в районе впадения реки Гоначхир в реку Теберду, партизаны «пытались задержать продвижение противника к перевалу Клухор, давая возможность частям Красной армии закрепиться на нём».
Но ничего этого не произошло. На продолжительное время врага задержать не удалось. И против партизан не действовала ни многочисленная банда, ни миномёты, ни крупнокалиберная артиллерия, как это было опубликовано в газете «Орджоникидзевская правда» от 27.09.1943 в заметке «В горах Карачая». Например, для артиллерии там слишком мало места, чтоб её разместить. Да и не предназначена она для ближнего боя.
Находясь в Домбае, эвакуированные женщины и дети хорошо слышали оттуда отзвуки боя. Выстрелы из оружия и взрывы гранат болью отзывались в сердцах женщин, которые с нетерпением ждали возвращения бойцов и решения своей дальнейшей судьбы.
Боясь, что Гоначхирское ущелье контролируется немцами, бойцы отряда не рискнули отходить в сторону перевала Клухор, где в районе ущелья Бу-Ульген они собирались объединиться с партизанами из Шпаковского отряда, а решили возвратиться на свою новую базу в Домбай.
В бою на Гоначхире партизаны потеряли трёх своих товарищей по оружию (Симененко, работника милиции Поповского и подрывника Сухореброго). Почти три десятка партизан получили различные ранения.
Ныне на этом месте стоит обелиск с надписью: «Здесь 12.08.1942 г. сражались и пали смертью храбрых: Романчук М. Г., Пшеничный И. Т. – руководители партизанского движения, партизаны отряда «Мститель» Сухоребрый П.С., Дятлов А. П., Жаров В. Д., Панаев В. К., Симененко Г. И., Поповский В. П. Слава героям, павшим в боях за Кавказ!».
Однако, текст на обелиске не отражает действительность.
Во-первых, бой был 14 августа, а не 12 августа. Первый секретарь Карачаевского обкома ВКП (б) Романчук Максим Григорьевич и начальник управления НКВД Карачаевской АО И. Т. Пшеничный погибли не в тот день и не в том месте, а 28 августа 1942 г. в районе Марухского перевала в бою при прорыве Кувинского-Икон-Халковского отряда из окружения и остались не захороненными. Их останки, как и Г. Воробьёва, не были найдены.
Панаев Виктор Константинович, будучи тяжелораненым, застрелился в конце августа в Аксаутском ущелье при попытке перехода партизан с перевала Марух для оказания помощи защитникам перевала Клухор. Тогда и там же пропал без вести ст. лейтенант НКВД Владимир Дмитриевич Жаров, тяжело был ранен лейтенант милиции Аркадий Дятлов. Это автору хорошо известно.
Когда были уже сумерки, партизаны прибыли в Домбай. Раненым сразу же была оказана медицинская помощь. Умывшись, поужинав, партизаны всю ночь напролёт делились впечатлениями о своём первом бое.
По предложению жён работников военкомата были созданы ночные дозорные отряды, в которые вошли подростки 15–16 лет. Ребята считались полноправными партизанами, имели оружие и умели управлять лошадьми.
Обстановка, сложившаяся в отряде после боя с немцами, резко обострила ситуацию. Сказался недостаток боеприпасов. На каждого партизана теперь осталось по 30 патронов и две гранаты. Группа разведчиков не знала подробностей боя на Гоначхире. Посланная с Д. Флегинским в район Аксаута, она не возвратилась на базу в контрольное время. Разведчиков уже считали погибшими, когда под утро они возвратились в Домбай.
Подосиновский срочно собрал совещание, на которое пригласил командиров всех подразделений. Разобрав до подробностей все положительные и отрицательные стороны прошедшего боя, майор затем сообщил об угрозе, нависшей над партизанским отрядом, о том, что детей и женщин нужно немедленно эвакуировать. Отход партизан из Домбая в сторону Теберды и в район Бу-Ульгена отпадал. Сомнений не было – там уже был враг.
Сами же немцы особый интерес к Домбаю не проявляли, так как хорошо знали, что в этом районе все перевалы сложны и непроходимы для больших подразделений. Всё своё внимание они сосредоточили на Клухорском направлении.
Для отряда «Мститель» Домбайская поляна могла оказаться ловушкой, и, поэтому, оставался только один путь к своим частям – на запад: через перевалы Алибек, Халега и Марух. По сведениям разведки именно там находились части Красной армии.
После долгих размышлений и обсуждений, оценив создавшееся положение, Я. Подосиновский принял решение о срочном выводе партизанского отряда в район перевала Марух, где «122 партизана (именно эта цифра, а не 84 и 98, указана в записках – С.Т.) должны были войти в состав Красной армии для дальнейшего участия в боевых действиях против немецких оккупантов». Чуть позже по маршруту партизан должна следовать группа Д. Флегинского с женщинами и детьми. Кроме Ф. Володина, в помощь ему были выделены для прикрытия 17 партизан с работником НКВД В. В. Ковалевским. 8 партизан были направлены в заслон на р. Гоначхир.
Утром женщины тащили в лес свои вещи, рыли ямы, вымащивали их камнями и, со слезами на глазах, зарывали в них свои пожитки. Узнав о предстоящей перемене мест, дети прыгали от радости и визжали, за что получали подзатыльники от матерей, старших сестер или братьев. Вечером с верховий гор спустился местный чабан Умар и передал от-ряду 30 крупных овец. Все свободные мужчины загружали подводы, запрягали лошадей. Так в суете и сборах прошел день 15 августа.
Утром 16 августа вверх по ущелью Алибек обе группы «Мстителя» вышли вместе. С собой взяли лишь необходимые вещи. Никто не поддавался панике. Все знали, что их ждёт тяжелый многодневный переход. Взрывы, прозвучавшие со стороны Гоначхирского ущелья, они услышали, когда уже были на пути к альпинистской базе.
Предстоящий переход партизан через перевалы Алибек (3165 м, летом и осенью – 1А, весной – 1А*), Халега (3000 м, не категорийный) и Марух (2746 м, летом – 1А, осенью –1А*, весной – 1Б) ныне рассчитан на 5–6-дневный переход туристов, имеющих среднюю квалификацию.
Справка: Перевал АлибекАлибек – одна из трех рек, слиянием которых образуется на территории поселка Домбай река Теберда. Правый борт Алибекского ущелья составляют склоны ГКХ во главе с вершиной Белала-Кая (3861 м) и с ледниками Алибек и Белала-Кая, левый – хребет, переходящий в скальную вершину Семенов-Баши (3602 м). Долина замыкается скальным массивом Сулахат (3409 м).
После крутого подъема от Домбая дорога по ущелью Алибек выводит на обширную поляну Узун-Тала. На ней раньше располагался альплагерь «Алибек, до которого от поселка Домбай 6 км пути.С юга к Сулахат примыкает ледник Двуязычный, а еще левее, над массивными льдинами ледника Алибек, видна заснеженная макушка вершины Джалау-Чат (3884 м), темный гребень Эрцога (3863 м) и Алибек-Баши (3592 м). В районе этих вершин находятся самые сложные в Домбайском районе горные перевалы 3А и 3Б категории трудности.
Примерно в 1,5 км за альплагерем, на краю поляны, тропа раздваивается. Та, что уходит вправо, на склон, ведет на перевал Алибек. Его седловина видна в хребте с северной стороны вершины Сулахат. Ближе к вершине – перевал Сулахат, правее – Алибек. Выход на перевал довольно крут. На седловине, обычно, все лето лежит снег.
Перевал представляет собой хороший панорамный пункт с видом на ледник Алибек, ГКХ с Домбай-Ульгеном во главе, самый длинный на Западном Кавказе ледник Джалау-Чат, чёрную громаду Кара-Каи, хребет Мысты-Баши, отделяющий долину Аксаута от соседней долины Маруха.Спуск с перевала проходит по пологому фирновому полю, по гребню старой морены, мимо небольшого озерца, откуда вытекает один из истоков р. Джалау-Чат, и небольшого водопада справа. На крутом травянистом склоне тропа заметна только местами, потом совсем исчезает на каменных завалах морен. Ниже она появляется вновь и выводит в длинную лощину – на альпийскую полянку с огромными глыбами. Это место известно под названием «Зелёная гостиница» (2400 м, от перевала 1,5–2 часа) и удобно для отдыха или ночлега. На юге, за отрогом горы Сулахат, во всей красе открывается ледник Джалау-Чат. За ним возвышаются громадные скальные стены вершин массива Аксаут.Далее спуск идет вдоль каньона, который непроходим. Скалы противоположного склона сглажены в сплошной «бараний лоб»! Тропа, приводит в долину Аксаута в районе мыса у впадения реки Джалау-Чата в Аксаут (2 часа пути от «Зеленой гостиницы»).
Вдоль Аксаута тропа проложена правым берегом, под самым склоном. Аксаут разливается здесь на несколько рукавов. Через полтора часа – крупный правый приток Аксаута – Кти-Теберда (ее еще называют Гитче-Теберда).
Выше по реке грохочет большой водопад Уллу-Чучхур. За рекой – поляна, за которой закрепилось название Рудничная. От альпинистского лагеря «Алибек» до речки Кти-Теберда переход составляет около 10 часов.
Перевал ХалегаВ 1,5 км ниже поляны Рудничной в Аксаут впадает р. Халега (1900 м), по ущелью которой проходит маршрут к одноименному перевалу. Одно из сложных препятствий в начале маршрута – переправа на левый берег Аксау-та.
От места слияния рек Халега и Аксаут нужно выйти на хорошо выраженную тропу, которая поворачивает вправо и бежит в смешанном лесу и кустарнике. Выше тропа отклоняется к небольшой осыпи и вскоре выводит к седловине.
На пути маршрута три террасы. На третьей террасе лежит озеро прямоугольной формы. Отсюда на западе, в хребте Мысты-Баши, разделяющем ущелья рек Аксаут и Маруха, видна широкая седловина перевала, на который ведет четко выраженная тропа.
От озера до перевала минут 30-40 ходьбы. С него на востоке видна цепь массивов Тебердинского хребта, Софруджу, пики Белала-Кая и Джугутурлю-Чат, пройденный перевал Алибек, на юге – Кара-Кая, Марух-Баши, юго-западе – Марухский перевал.
Спуск с перевала в ущелье реки Маруха начинается на южном краю одной из террас «в тени» невысокого хребта, который отделяет кар от ледника.
Огибая конечность этого хребта, она траверсирует склон долины реки Маруха на высоте около 2700 м и выводит на морену Северо-Марухского ледника (1,5 часа ходьбы от перевала Халега). Отсюда хорошо виден глубокий провал перевала Марух и подступы к нему.
Северо-Марухский ледник – один из крупных ледников Западного Кавказа. Его площадь составляет около 450 гектар, и по размерам он уступает лишь самому большому леднику Джалау-Чат (640 гектар). Но если последний знаменит своей крутизной и ледопадами, то первый, наоборот, пологий, но с глубокими трещинами и щелями.
С юга ледник подпирают скальные монолиты Кара-Каи (3893 м), находящейся в Главном Кавказском хребте неподалеку от седловины перевала Марух, с востока – Красный хребет, получивший после войны название «Оборонный».
Перевал МарухЧерез этот, известный ещё в древности, перевал в ГКХ в средние века пролегал один из маршрутов «шелкового пути» из Средней Азии в Византию.
Во время русско-турецкой войны, в августе 1877 г., с целью освобождения черноморского побережья Абхазии от крупного турецкого десанта, через перевал Марух перешёл трёхтысячный русский отряд, сформированный из частей Кубанского казачьего войска (в их числе были и казаки Хоперского казачьего полка) под командованием героя Кавказской войны 76-летнего генерал-лейтенанта П. Д. Бабыча.
За Северо-Марухским ледником долина реки Марух замыкается поясом крутых «бараньих лбов». Как раз над ними и находится перевальная седловина. «Бараньи лбы» обходятся с восточной стороны, где можно найти следы тропы. Её начало видно с примыкающего к «бараньим лбам» большого снежника, спускающегося с гребня ГКХ.
С хребта морены хорошо просматривается огромное дышащее холодом поле ледника. В его юго-восточном углу возвышается скальная стена Кара-Каи. Под ней снега на леднике больше, он скапливается тут в зимние метели. Дров здесь нет, топливо нужно приносить с собой. Ледник сильно изрезан, и, хотя почти все лето значительная его часть закрыта, следует идти в связках, потому что под снегом скрываются трещины.
После пересечения ледника в направлении на юг, возле упомянутого ранее снежника подъем на перевал по тропке занимает два часа. Двухсотметровый крутой спуск с перевала по тропе приводит на Южно-Марухский ледник, переходящий в морену. Ледник ровный, и трещины в нём узкие. На протяжении 0,5 км реку Южный Марух сжимает теснина, дорога здесь выбита в скалах. Оставив с правой стороны водопад Азырт, тропа приводит к слиянию Южного Маруха с рекой Аданге. Это слияние дает начало реке Чхалте, по ущелью которой через 40 километров можно спуститься в одноименное селение, расположенное на Военно-Сухумской до-роге.
Впереди с сыном в руках и винтовкой за спиной шел В. Никитин, за ним около десятка кавалеристов без вьюков, потом – вьючные лошади и подводы с партизанами, женщинами и детьми. Длинная колонна людей и лошадей растянулась почти на всё Алибекское ущелье. Когда над ГКХ пролетали немецкие самолёты, необходимо было срочно прятаться.
Около пятнадцати часов над двигающейся колонной внезапно появился немецкий самолёт-разведчик «Фокке-Вульф-189». Услышав его гул, все бросились на землю и лежали, стараясь слиться с камнями, чтобы враг не заметил движения через перевал. Но местность не всем позволяла маскироваться. Покружив над колонной, не стреляя и не бомбя, самолёт улетел, а люди долго не могли прийти в себя от полученного шока.
Я. Подосиновский предложил оставить женщин, детей и раненых партизан на базе «Алибек» и вернуться за ними дней через десять, когда от-ряд добудет боеприпасы. Основная масса людей майора не поддержала.
17 августа первая группа двинулась в направлении перевала Алибек для прокладки маршрута, а вторая осталась на альпинистской базе. Прибывшие ночью разведчики сообщили, что в главные силы немцев в Домбай не заходили, а двинулись в сторону перевала Клухор.
Около полудня 18 августа из альпинистской базы В. Никитин повёл на перевал вторую группу. За ним с зелёными рюкзаками шли женщины, одетые в синие туристские костюмы, потом – вьючные лошади, последними, с оружием в руках, шли партизаны из группы прикрытия. Людей на лошадей не усаживали – был риск падения.
Пот заливал лицо. К вечеру многие женщины стали уставать. Ночь застала группу на лесистом склоне горы. Из-за маскировки разжигание костров было запрещено. Над головой только черное небо со звёздами. Прошло всего несколько минут, и лагерь беженцев затих. Только охрана выполняла свои обязанности.На следующий день двигались осторожно. Впереди шли разведчики. Разведав обстановку на маршруте, они спускались к группе и следовали с ней. И так было все время на протяжении всего перехода. Разведчики группы и днём и ночью прощупывали всю близлежащую местность, не допуская ни спереди, ни сзади внезапного столкновения с врагом. Короткие стоянки привалов были сокращены до минимума. Все помнили слова-напутствия майора Подосиновского: «Промедление в дороге – это смерть…»Перед самым подъемом на седловину люди выдохлись из сил. Даже держась за натянутую для страховки перильную верёвку, люди еле-еле поднимались на перевал. Некоторым не хватало воздуха, другим глаза застилала темная пелена, а сердце билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. К тому же движение затруднял туман, окутавший верхнюю часть хребта.
Движение при восхождении на любой из трёх вышеназванных перевалов, из-за узкой тропы, возможно только в цепочку по одному: или человек или лошадь. А это создавало определенные трудности. Во-первых, цепочка людей и лошадей растягивалась на многие сотни метров. Когда впереди идущие садились на привал, хвост колонны на это место подходил только через час. Во-вторых, необходимо было пройти скрытно, незаметно, чтобы авиация противника или его разведка на земле, не могли заметить колонну, а затем её уничтожить. Чтобы выполнить второе условие, на очень открытых длинных участках старались передвигаться в сумерки или даже, ночью.
Порой некоторые лошади срывались с тропы вниз, унося с собой вьюки.
Женщины и солдаты, не бывавшие прежде в горах Кавказа, испуганно замирали на месте, но, видя спокойствие и уверенность горного туриста Вячеслава Никитина, успокаивались, и, осторожно ступая по камням, продолжали спуск.
А потом наступил тот день, который больше всего боялся Флегинский. Женщины сказали ему, что кончились продукты и из неприкосновенного запаса. Два дня группа шла голодной. Плакали дети, стонали обессилившие женщины. Шатаясь, будто пьяные, они старались любой ценой не отстать от группы. К исходу второго голодного дня некоторые женщины стали падать в обморок, а один раненый, потеряв сознание, уронил винтовку, которая сама выстрелила. Хорошо, что пуля никого не зацепила. Проблему решил партизан Ковалевский, который предложил забить его лошадь, у которой подковы были сбиты, а копыта стерты до самого мяса. «Только вот груз надо распределить среди людей» – промолвил он в конце.Через час в котелках и вёдрах варилась, а на штыках жарилась конина.
23 августа разведчики сообщили, что вверх по ущелью р. Аксаут двигалась колонна немцев. Форсирование через Аксаут было очень трудным. Ледяная вода обжи-гала людей. Держась за верёвку, натянутую мужчинами через реку, они с трудом преодолевали стремительный поток. Полдня было затрачено на эту переправу. Сказывались выпавшие на долю женщин волнения последних дней, непосильная нагрузка и испытания. Примкнувшая к партизанам в Теберде больная туберкулезом врач Герцберг чем могла, оказывала помощь, поднимала настроение идущим. Но и это не помогало. Тогда было принято решение дать людям отдохнуть целый день. Привал устроили на берегу озера, расположенного у подножья перевала Халега. Люди выкупались, постирали одежду и высушились, поспали под лучами летнего солнца.
Изнуренная трудным переходом и недоеданием, по Северо-Марухскому леднику группа шла медленно. Некоторые женщины выдохлись из сил. Ребята, что постарше старались помогать им. Неся на руках детей, держа за поводья лошадей, они медленно искали проход среди трещин ледника. Трудно было и лошадям, хотя подковы с них сняли. То в одном, то в другом месте, люди или лошади падали. Хорошо, что трещины были неглубокие. Люди, оказавшиеся поблизости, сразу же приходили на помощь попавшим в беду и вытаскивали их.
К тяготам высокогорного перехода прибавилась непогода. Когда спустились на ледник, с гор подул сильный ветер, небо заволокло черными тучами, начался дождь. В конце перехода выяснилось, что многие дети и некоторые женщины получили серьезную простуду. Все они были одеты по-летнему, в потрепанные легкие платьица и рубашки. На подходе к перевалу моросящий дождь перешел в мокрый снег. И ничто уже не напоминало теплый августовский день, оставшийся далеко внизу, в долине Аксаута. Здесь, наверху, людей встретила зима. Наиболее опасным участком подъёма к перевалу оказался громадный утёс, так называемые «бараньи лбы», с гладкой и скользкой поверхностью. И гражданским, и солдатам приходилось буквально карабкаться по уступам, ежеминутно рискуя сорваться и разбиться о камни. В это время на помощь спустились солдаты сверху. Они взяли на руки детей – тех, что были слишком малы, чтобы самим преодолевать крутой скальный подъем.
Устав на этом подъёме, солдаты передавали детей своим товарищам, которые несли ребят выше. А тех немногих, которые были постарше и шли сами, поддерживали за руки. Никто из детей не плакал, не жаловался на холод и страх. В эти часы они видели и понимали, как трудно было в те часы взрослым. С большим трудом, в сплошном снегопаде, поднимающиеся люди достигали перевальной точки. Ведь даже летом, когда внизу идёт дождь, на высоте около 3000 метров над уровнем моря идёт крупа или снег. Про ураганный ветер и говорить не стоит.
А ночевка наверху…. Если на уровне 500 м температура воздуха 15 градусов, то на высоте 3100 м она будет равна около минус 6 градусов по Цельсию. А если сделать поправку на ветер, то мороз будет ещё больший.
По сути дела, те люди из августа 1942-го, преодолевшие с маленькими детьми маршрут через три горных перевала, совершили подвиг. Пусть маленький, но подвиг. Они спасли жизнь детей!26 августа передовые подразделения «эдельвейсовцев» вышли на гребень хребта Мысты-Баши, но к этому времени семьи партизан были уже на седловине перевала Марух. К сожалению, во время перехода умер заболевший годовалый сын проводника В. Никитина. Лечить его в тех условиях было нечем. Вместе с основным отрядом «Мстителя» этот переход совершили супруги Татьяна Ивановна Зорина и Михаил Иванович Тарасенко, которые после войны проживали в Черкесске, и которых автор очень хорошо знал.
Зорина рассказывала: «при подъёме на перевал Марух я до того обессилила, что чуть не умерла. Сил оставалось все меньше, подкашивались ноги, всё чаще и чаще останавливалась и садилась на снег. Спасибо пулемётчику Мише Тарасенко, который посоветовал мне держаться за хвост лошади. Только благодаря этому бедному животному, я шаг за шагом преодолевала подъём и вылезла наверх. Несколько лошадей сорвались, лишь чудом не сбили поднимающихся людей».
Михаил Иванович – работник органов НКВД, по указанию краевого комитета партии создавал на территории Карачая партизанские отряды, в одном из них, «Мстителе», остался пулемётчиком.
Татьяна Ивановна выросла в многодетной шахтёрской семье. Родилась в 1917 г. в ст. Калитвенской Ростовской области. Одна из первых в Шахтинске вступила в комсомол. Участвовала в «хлебных» рейдах, по вечерам обучала людей грамоте, была членом народной дружины «Лёгкой кавалерии». В 16 лет стала работать на шахте № 5 треста «Богурасвоуголь».В 1939 г. с группой молодых шахтёров Татьяна приехала добровольцем на восстановление угольных шахт в Карачае, в 1940-м вступила в партию. Сначала работала в шахткоме, а вскоре, когда понадобилось укрепить грамотными кадрами аппарат Микоян-Шахарского (ныне г. Карачаевск) горкома ВКП(б), её перевели на партийную работу. Великую Отечественную она встретила, будучи зав. сектором горкома партии. Просилась на фронт, но всегда был отказ – грамотные, инициативные и добросовестные работники нужны были и в тылу. В конце июля 1941-го она поступила на курсы медсестёр и занималась на них без отрыва от основной работы. Когда в июле 1942 г. в Микоян-Шахаре в полнейшей тайне были сформированы отряды партизанские отряды, состоящие в основном из чекистов, работник горкома партии Зорина, окончившая курсы медсестёр, вошла в один из них. После расформирования отряда «Мститель» она оказалась в Сванетии, а потом в Махачкале. Сразу после освобождения Ставрополья, возвратилась в Микоян-Шахар. Работала на партийной работе вначале в Карачаевском, а затем Черкесском обкоме ВКП(б). В июне 1945 г. вместе с мужем убыла в Литву, где возглавляла сектор партучёта Вильнюсского горкома партии. В 1957 г. вернулась в Черкесск. Более 10 лет работала инженером в отделе сбыта ЧЗХМ, была членом парткома завода, более 20 лет была членом президиума Черкесского горсовета ветеранов. С комсомольцами завода неоднократно принимала участие в походах по «боевым местам» партизанского отряда «Мститель».
Мало кому известно, что Татьяна Ивановна воспитала двух сынов своего брата, погибшего на войне. Племянники Анатолий и Юрий – стали её детьми. Она помогла им получить высшее образование. Старший сын стал военным, младший окончил МГУ им. Ломоносова.
2 января 2008 г. Татьяна Ивановна Зорина отпраздновала 91-ю годовщину своего дня рождения, а в ноябре – умерла.
▲ С Татьяной Ивановной автор познакомился в 1968 г. и до самой её смерти был с ней в хороших дружеских отношениях, хотя по правде, она была, для меня что ни есть, самым настоящим наставником по комсомольской и партийной работе.
Порой мы с ней отвлекались и говорили на военную тему. Затрагивая самые «неприятные» вопросы, говорили напрямую, честно. Но поклялись, что обижаться друг на друга не будем. Беседуя с ней, я пытался разобраться в «партизанском движении». Но все разговоры, как говорится, были вокруг да около: «мы громили», «мы нападали», а конкретно – никаких доказательств и фактов. Тем более со мной, ей было тяжело тягаться: дезинформация с её стороны не проходила. Десятками примеров я ей доказывал, почему у партизанского движения не было шансов на существование, объяснял, почему партизанские отряды с самого начала их создания ожидало короткое существование.
Находясь в экстремальных условиях (не имея вооружения, надлежащего руководства, не зная сложившейся ситуации), люди пытались сопротивляться врагу просто на свой страх и риск, может даже на пределе человеческих возможностей, честно исполняя свой долг в дни смертельной опасности, нависшей над страной.
А однажды, наверно, даже обидел Татьяну Ивановну. Дело в том, что вся её «партизанская деятельность» заключалась только в переходе вместе с партизанским отрядом из Домбая в Абхазию через Марухский перевал. К тому же, во время этого перехода никаких стычек с немцами не было. Так вот за участие в «партизанском движении» Т. И. Зорина была награждена медалями «Партизану Отечественной войны», «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией». После войны награждалась юбилейными медалями.
Медаль «За отвагу», по времени учреждения в СССР (17 октября 1938) – вторая (после медали «ХХ лет РККА»), по значимости – третья (после медалей «Золотая Звезда» и Золотая медаль «Серп и Молот», являющихся знаками отличия лиц, удостоенных звания Героя Советского Союза или Героя Социалистического Труда). В книге К. Е. Халина «Ордена и медали России» (М., ООО «Дом Славянской книги, 2006, 432 с) на с. 213 написано, что медаль «За отвагу» – высшая советская медаль. Эту медаль не имели многие фронтовики, даже прошедшие войну «от звонка до звонка». А вот Татьяна Ивановна была ею награждена.
Прочитав Зориной статьи из Положения о медали, автор попросил её рассказать, о том, какой пример «храбрости, мужества и отваги в боях с врагами Советского Союза на театре военных действий, при защите неприкосновенности государственных границ или при борьбе с диверсантами, шпионами и прочими врагами Советского Государства» она совершила во время пребывания в партизанском отряде «Мститель» в период с 11 августа до 5 сентября 1943-го (это официальная дата существования отряда, если никогда не держала в руках оружие. Об этом она сама неоднократно рассказывала. В партизанском отряде она была всего 26 дней. И участие в боях не принимала.
В 1985 году, в честь 40-летия Великой Победы над Германией, Татьяна Ивановна была награждена возрождённой памятной наградой для ветеранов – орденом Отечественной войны II степени, хотя как лицо «награждённое медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны», она должна была получить орден Отечественной войны I степени. Но почему-то не получила.
На перевале Марух поднявшихся людей встречали бойцы 810-го СП 394-й СД. Вместе с командиром В. А. Смирновым и комиссаром Н. С. Васильевым они с удивлением смотрели на прибывших женщин и детей. Встреча с детьми, заброшенными войной на этот горный перевал, всколыхнула защитников перевала, никого не оставила равнодушными. Перед бойцами стояли измученные, истощённые, с глубоко запавшими глазами девчонки и мальчишки – такие же, как у многих из них, отторгнутых сейчас вой-ной от своих родных и близких. Смотря на них, исхудавших и обносившихся, голодных, мыслями они в тот миг были далеко от гор – с теми, кого не было рядом, с тревогой спрашивая себя: «Где они? Что с ними?» Тревога за них, вот таких же беззащитных и маленьких, теребила душу и сердца солдат. Приближалась ночь. А это значило, что коротать её надо было наверху, потому что спускаться во тьме вниз было равносильно самоубийству.
Поднявшихся на перевал людей солдаты сразу же повели к своим позициям. Мужским рукам, огрубевшим за год войны, привыкшим к оружию, пришлось кормить детишек, оказывать им медицинскую помощь. Некоторые солдаты помогали женщинам пеленать и обогревать детей. Спать в ту ночь никто больше не смог. Встреча с детьми среди скал и снегов растрогала солдат.
К рассвету циклон прошел и погода восстановилась. Когда солнце поднялось над горами, все прибывшие женщины и дети пошли вниз. Пологий, почти не имеющий трещин, Южно-Марухский ледник вывел их в лесистое ущелье Чхалты. Через два дня они уже были в селении Чхалта, расположенном на Военно-Сухумской дороге. Здесь их погрузили на автомашины, и по узкой, опасной горной дороге отправили в Сухуми.
Вышеописанный 12-дневный переход через ГКХ совершили: семьи работников Карачаевского областного военкомата – Илько Марфа с 6-летней дочерью Руфой; Ковалевская Мария с 5-летним сыном и 8-летней дочерью; Собачева Тося с грудным ребенком; Ляпина Татьяна с двумя детьми до 6 лет; Володина Прасковья с 4-летней дочерью Галиной и двумя сынами: 13-летним Анатолием и 11-летним Борисом; Подосиновская Надежда с 14-летней дочерью Людмилой и малолетним сыном; Флегинская Акулина с 5-летней дочерью Тамарой и 15-летним сыном Борисом; Зубкина Ольга с 3-летней дочерью Леной; Виноградова Вера с 15-летней дочерью Серафимой и двумя малолетними детьми; 15-летняя Анна и 17-летняя Лина Земины;14-летний Ревко Василий; 16-летняя Найденова Елена;
а также – работающая в санатории курорта Теберда 60-летняя женщина (фамилия не установлена); отдыхающие на курорте Теберда 15-летняя Одинокова Любовь, дочь политрука второго взвода лейтенанта НКВД Алтухова (здесь и далее, когда приводится лишь фамилия, имя и отчество не установлены – С.Т.) 16-летняя Варвара; Земскова Анна; больные туберкулёзом Черевичко Варвара и врач Этти Липовна Герцберг; жена директора Тебердинского государственного заповедника Федорченко Мария и её 15-летняя дочь Вера, проводник туристской базы «Гоначхир» Никитин Вячеслав с дочерью Анастасией, сестра милосердия Оленева Елена, рабочий курорта Дураков Иван с женой Марией; жена заведующего хозяйством на курорте Теберда Ягодка Нина Ивановна; дети директора Тебердинского санатория 16-летняя Евгения (она исполняла роль сестры милосердия) и 17-летний Юрий Смирновы;Женщин и детей через горные перевалы сопровождали офицеры Карачаевского областного военкомата Флегинский Дмитрий Николаевич и Володин Федор Никитович; работник НКВД Ковалевский Виктор Викторович; уполномоченный милиции Ревко; завхоз курорта Ягодка; директор государственного заповедника Федорин; директор санатория Смирнов Павел Евгеньевич; метеоролог курорта, бывший красный партизан Горин; завхоз заповедника Соболев; больной из курорта Жаркий; лейтенант Земин; Свиридов; Борис Кубанов; раненые партизаны Дикий Яков, Михалкин, Оленев Василий; Таубиев; два автоматчика. Всего 19 партизан.
Партизаны из основной группы также были отправлены в Сухуми, где были распределены по разным воинским частям. Только 12 человек из них остались проводниками в 810-м СП: Андрусова Эльза, Глоовы Сеид и Харун, Доценко Валентина и Пётр, Дятлов Аркадий, Жаров Владимир, Короткевич Ольга, Лайпанов Хамид, Панаев Виктор, Томилов Геннадий и Чагаров Магомет. Спустя несколько дней Панаев, Дятлов и Жаров погибли.
В партийном архиве Ставропольского крайкома сохранились свидетели того времени. Например, справка такого содержания:
«Дана настоящим технику-интенданту 1-го ранга кадрового состава РККА тов. Флегинскому Дмитрию Николаевичу в том, что он состоял в партизанском отряде «Мститель», действовавшем в Карачаевской Автономной области с 2 августа по 5-е сентября 1942 года и по заданию командования действительно являлся старшим команды прикрытия эвакуирующихся 22-х семей военнослужащих, советских и партийных работников через горные Кавказские перевалы из Карачаевской Автономной области в город Сухуми, что и свидетельствуется.
Командир отряда Кароблвоенком майор Подосиновский. Подпись. Печать.Кавказский горный перевал «Марухский».28 августа 1942 года».
К этому дню обстановка в районе перевала Марух резко ухудшилась. Здесь немцы собирались нанести свой основной удар, отвлекая наши резер-вы на оборону перевалов Клухор и Санчара.26–27 августа батальон 98-го ГСП немцев занял перевал Халега.
К вечеру 5 сентября подразделения ГСД «Эдельвейс» овладели перевалом Марух, который удерживали до января 1943 г. Егеря даже прошли на юг около 2 км, чуть позже – до водопада Азырт, но на большее их не хватило. Врага остановили подразделения 107-й и 155-й стрелковых бригад и курсанты Сухумского пехотного училища, которых встретили спускающиеся с Южно-Марухского ледника женщины с детьми. Они поднимались на перевал, чтобы остаться в горах навсегда…
12 сентября партизанский отряд «Мститель» был расформирован. 20 сентября 1942 года, последним из отряда, на фронт убыл его командир Я. Подосиновский.
Дети, участники перехода Домбай – перевал Алибек – перевал Халега – перевал Марух – Абхазия, если они живы, стали теперь уже взрослыми. Мне не известно, как сложилась судьба многих (некоторых – знаю), но я уверен, что они всегда помнили о тех добрых и мужественных людях, партизанах отряда «Мститель» и защитниках Марухского перевала, которые были с ними рядом на том 12-дневном трудном пути, чьи руки согрели их и сохранили.
38-летний ст. лейтенант Ф. Н. Володин был зверски убит бандитами 2 августа 1943 г. неподалеку от станицы Усть-Джегутинской в районе Алимкиной пещеры. Анатолий и Борис – сыны Ф. Н. Володина – стали кадровыми офицерами, и свою жизнь посвятили службе Родине. Анатолий Фёдорович умер в 2009 г., Борис Федорович – в 1980 г. До переезда в Москву (2010) в Черкесске проживала их сестра Галина Федоровна Харитонова – тоже участница перехода через перевалы.
Командир второй группы Д. Н. Флегинский (1902-1951) – уроженец с. Михайловка Ставропольской губернии. Он участник Гражданской войны на Северном Кавказе и на Южном фронте под Царицыным (ныне Волгоград).
После окончания Гражданской войны Д. Флегинский был курсантом химической школы 37-й СД, мл. химинструктором, затем инструктором в 70-м Ленинградском кавалерийском полку 4-й Сибирской кавалерийской бри-гады.
В 1936 г. Д. Флегинский был призван на военную службу в Северо-Кавказский военный округ РККА. В августе 1937 г. он был переведен в Георгиевский райвоенкомат, в июне 1940 г. – в Карачаевский облвоенкомат. 30 августа 1943 г., в связи с ранением в грудную клетку, он был отправлен в эвакогоспиталь Тбилиси. После освобождения г. Микоян-Шахара Флегинский возвратился на прежнюю должность в Карачаевский военкомат. С февраля 1944 по июль 1946 г. занимал должность военного комиссара Егорлыкского района Ставропольского края.
В 1946 г. по состоянию здоровья капитан Флегинский был демобилизован из рядов Красной Армии и работал директором Ставропольского промкомбината Военторга. После его смерти, почти 24 года, семья хранила его рукописи «Разгром», «Дерзость», «Переход» и другие, а затем передала их на хранение в Ставропольский краевой партийный архив, где они хранятся до сих пор.Его сын – Борис Дмитриевич Флегинский – окончил Житомирское артиллерийское военное училище, служил на дальнем Востоке. Дочь Тамара стала учителем.
После того как майор Я. Подосиновский вместе с партизанами перешёл через Марухский перевал в Абхазию, о нём и о его семье автору ничего не известно.
▲ Впервые на Марухский перевал автор поднялся в августе 1963-го во время массового восхождения в честь 60-летия II съезда РСДРП. На седловине перевала защитникам перевала был установлен металлический обелиск. «От трудящихся Карачаево-Черкесии и участников восхождения» – было выгравировано на пластине. Обелиск этот был изготовлен на Черкесском заводе холодильного оборудования.
Туристы Черкесска использовали этот перевал как кратчайший маршрут по Абхазии до Черного моря, неоднократно принимали участие в традиционных «Марухиадах» допризывной молодежи Карачаево-Черкесии, совершали восхождения на расположенные по соседству простые перевалы: Кара-Кая Северный, Халега, Хадюка, Бугойчат и сложные перевалы Аксаутско-Марухского района.Но всё это было в хорошие советские времена. Ныне это – запретная зона, а Главный Кавказский хребет – государственная граница! И этим всё сказано.
В середине июля 2007 г. автор был гостем на заставе «Маруха», самой отдаленной, расположенной у Чёрного озера, в пограничном отряде, познакомился с бытом пограничников. А в конце августа даже посчастливилось побывать в самом конце Марухского ущелья. Как говорили на фронте – на передовой линии.
Здесь обычно тихо и даже очень мирно. Но тишина границы, готовая в любую минуту нарушиться сигналом тревоги, требует от пограничников по-стоянного напряжения и неусыпной бдительности. «Незваные гости» с той, южной, стороны, нет-нет, да и приходят. Радует лишь то, что с Абхазией у нас нормальные дружеские отношения. И это о многом говорит.
Где мы когда-то свободно ходили с туристскими рюкзаками, ребятам в зеленой форме и с оружием в руках, теперь требуется знать массу таких вещей, без которых пограничник не может быть пограничником. Нужно знать и запомнить все горные тропы, кусты и кочки на Марухском болоте, уметь читать следы людей и животных, всё видеть и оставаться невидимым для других, привыкнуть спать днём и бодрствовать ночью.
Перед отъездом ст. лейтенант пограничного наряда попросил меня передать в Черкесске руководителю сводного поискового отряда Карачаево-Черкесии «Поиск» З. Д. Псху пакет с останками найденного на перевале Марух её защитника. Во время проведения очередной вахты памяти, их необходимо было захоронить в станице Зеленчукской. Там, в братской могиле, покоились останки защитников перевала, найденные в течение по-следних 45 лет.
▲ В фонах Ставропольского государственного объединённого краеведческого музея имени Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве имеется необычный портрет В. И. Ленина. Выполнен он не краской, а мелким бисером рукописных цитат из ленинских работ, переведённых на украинский язык. В правом углу надпись: «Рисовал Ганденисман Барух Хаймович, 22 мая 1940 года». Художник старался передать даже почерк Ильича. Необычна и история этого портрета.
В августе 1942 г., перед приходом гитлеровцев в Черкесск, будущий боец партизанского отряда «Мститель» Фёдор Самойлович Томашенко, при упаковке последних партийных документов обнаружил этот, чуть больше тетрадного листа, портрет Ленина. На развилке дорог, ведущих к Домбаю и перевалу Клухор (ущелье р. Гоначхир – С.Т.), командование отряда решило дать бой немецким егерям (этот эпизод описан выше – С.Т.)
Когда партизаны устроили засаду, Томашенко вспомнил о ленинском портрете. Передавая его из рук в руки, партизаны клялись отомстить наци-стам. Позже, когда отряд ушёл в горы, кто-то перевёл ленинские строки с украинского на русский язык. И теперь уже не только образ вождя, но и его слова звали партизан на новые подвиги.
Томашенко не расставался с портретом всю войну. Ещё 20 лет он хранил его дома, пока в 1964 г. в Ставрополе не состоялась встреча бывших партизан, на которой Томашенко передал в дар музею портрет В. И. Ленина. К сожалению, сведения об авторе портрета не известны.
▲ В 1970-е гг. бывший комиссар партизанского отряда «Красный кавказец» Виктор Яковлевич Шидакаев работал в Черкесске зам. управляющего трестом «Карачайчеркессельстрой».
▲ 5 мая 1980 г. в Черкесске встретились боевые друзья, которые оставили след партизанского неповиновения на территории Карачая и Черкесии в годы Великой Отечественной войны. Встретились не только те бывшие партизаны, которые проживали в Карачаево-Черкесии, но и гости издалека – бывший нач. штаба отряда «Мститель» Василий Митрофанович Токмаков, партизаны Михаил Иванович Счётчиков, Анна Трофимовна Тихун, Валентина Казимировна Стружинская, Агния Ананьевна Деменьшиша (москвичка), Леонид Борисович Корсак (кисловодчанин), Маиса Никитична Шумилко, радистка Ольга Николаевна Смаглова (жительница Нальчика) и бывший ст. лейтенант Валентин Фёдорович Бутырин, командир батареи 76-миллиметровых пушек (при отступлении наших частей он остался в партизанском отряде «Красный кавказец»; при-сутствующие на встрече партизаны считали его погибшим в одном из боёв).
▲ На Покровской площади, в районе нынешней КЧГТА, стоял добротный дом с большим крепким сараем. Владение принадлежало полному Георгиевскому кавалеру, казачьему есаулу Николаю Васильевичу Калюжному, который после революции выбыл из Баталпашинской во Францию. Огромного роста, косая сажень в плечах, он был большой оригинал: любил выпить, а в праздничные дни нанимал духовой оркестр местной пожарной охраны, с которым маршировал по улицам станицы.
Подражая Тимуру, герою повести А. Гайдара «Тимур и его команда», местные мальчишки обжили и приспособили сарай для своих игр еще до войны, дав ему название «Антилопа» (так назывался автомобиль Остапа Бендера, героя романов Ильфа и Петрова «12 стульев» и «Золотой теле-нок»). Чердак сарая мальчишки превратили в настоящее подпольное жилье с потайными входами, подъемными лестницами, тайниками и даже спальным отсеком.
▲ После окончания 8 класса, в начале августа 1942 г., 16-летние ребята Евграф Лапко (кличка – РАФ), Виталий Фоменко (ВИТ) и Федор Семёнов (ФЭД) стали бойцами-ополченцами в составе истребительного батальона, находящегося в Черкесске. Из-за отсутствия обмундирования, оружия и в связи с малолетством, буквально перед оккупацией города, ребята были отпущены домой.Когда в город вошли немцы, чердак сарая стал местом сбора ребят, их штабом и складом дефицитных запчастей, деталей, инструмента, приборов, которые они собирали по всему городу, и в первую очередь из брошенных зданий школ.
Здесь были киноаппараты, диапроекторы, измерительные приборы, действующие модели паровых и электрических машин, микроскоп, переносные электрические щитки (всё это из физических кабинетов СШ № 7, 11 и 14), пособия и книги.
Наиболее крупные предметы и книги из школьных библиотек ребята сложили в непромокаемые мешки и закопали в землю, тщательно, замаскировав. В их числе были тома Большой Советской энциклопедии, политические и художественные книги, оставленные членами семьи ушедшего на фронт директора цементного завода Марчихина. Мальчишкам помогали школьницы Маша Торопова, Лида Чикова, Шура Чернышова, Коля Даниленко, Юра Шевцов, Коля Данилейко, Паша Кононенко, Степа Бабаханянц и другие.
▲ 8 августа, по указанию бывшего руководителя кружка радиолюбителей при радиокомитете Черкашина, в здании Почты мальчишки уничтожали механическим путем бытовые радиоприемники «Дитектор», «Радиоволна», БЧК, БЧЗ, Би-234, СИ-225 и 6Н1, которые жители Черкесска сдали по приказу СНК, еще в июле 1941-го.
В зарослях Кубани они нашли переносную коротковолновую военную радиостанцию «6ПК», с наушниками, микрофоном и ключом, правда, без аккумуляторных батарей питания. Наладив её, они стали слушать сводки Совинформбюро, содержание которых передавали жителям Черкесска.
16 декабря похитили у немцев несколько кусков тола и полмешка пороха.
2 января 1943-го группа выпустила «Воззвание к жителям Черкесска», подписав его словами «Штаб «Антилопы».
▲ После бегства фашистов и освобождения Черкесска, сохраненное школьное оборудование было распределено «Антилопой» между школами города.
По-разному сложилась судьба ребят и учителей, причастных к «Антилопе». На фронт были признаны Е. Лапко (его подробная биография опубликована в 3-м томе книги), Ю. Шевцов, Н. Данилейко, А. Кучеров, А. Бондарев (погиб), Н. Григоров (погиб при штурме Берлина).Виталий Максимович Хоменко (ВИТ) после окончания десятилетки окончил железнодорожный техникум, некоторое время водил поезда на Азербайджанской ЖД. Был призван в армию. В 1949 г. поступил в военное училище. Служил в МВО и ЛВО, в 1959 г. с отличием закончил академию зенитно-ракетных войск. Полковник в отставке, проживал в Москве.Федор Яковлевич Семёнов (ФЭД) – работал начальником техотдела Стройбанка. Умер в Ставрополе в 2001 г.
▲ Бывший батальонный комиссар, а затем майор, военный журналист П. В. Кованов в 1975 г. в московском издательстве «Советская Россия» выпустил книгу «И слово – оружие». В ней (с. 143–146) Павел Кованов описал события января 1943 г., когда он вместе с частями 2-й гв. СД побывал в Черкесске.
«По дороге в Черкесск то и дело попадаются подбитые немецкие танки, опрокинутые повозки, пристреленные лошади, разбитые орудия. Немцы отступают, но огрызаются на каждом естественном рубеже. Отходят так быстро, что не успевают сооружать солидные укрепления. Поэтому наши части настойчиво их жмут.
Читаю письмо, которое мне дали друзья из политотдела. Ефрейтор из 3-й немецкой пехотной дивизии пишет своему другу в Дюссельдорф: «Дорогой Карл, наше приятное пребывание на Кавказе закончилось. Мы теперь спешим к дому. Дай бог добраться живым. На Кавказе очень много могил немецких солдат. Но их с каждым годом становится всё больше и больше. Что нас дальше ждёт, лучше не думать. Завидую тебе, что ты уже отвоевался. Ведь и без ног можно жить. От Моздока до Советска мы шли по плану, по карте, а сейчас лишь бы поскорее выбраться из этого ада. Опять бомбёжка, надо догонять своих...» Не догнал. Письмо не дошло до адресата. Ближе к Черкесску дорога становится всё хуже и хуже. Пошёл мокрый снег, стало подмораживать. Колёса еле проворачивают вязкую грязь».
«Черкесск был покрыт снегом, и не так были заметны сгоревшие дома, школы, больницы. Фашисты и здесь оставили свой кровавый след. Тысячи людей погибло в этом маленьком красивом городе. Немцы хотели посеять вражду между народами Кавказа, натравить их друг на друга и против русских. Но ничего не получилось.
... Гитлеровцы не могли высунуться из города. Из-за каждого камня, дерева их ждала меткая пуля горца-партизана. Партизанские отряды громили немецкие штабы, рвали мосты, пускали под откосы поезда с солдатами и техникой. Особенно активизировались партизаны, когда началось наступление наших войск».
«В Черкесске остановились в семье старого учителя Василия Ивановича. Тяжело было слушать рассказ о зверствах фашистов. Дети приходили в школу и говорили, кого забрали гестаповцы, кто остался сиротой. В школах насаждалась палочная дисциплина. Неугодных учителей изгоняли, посылали на тяжёлые физические работы. Но шла неустанная подпольная борьба. Каж-дое утро в учительской, в классах находили крохотные листки с сообщениями московского радио. И в школе всегда знали, как живёт и сражается Родина. «Когда пришли фашисты, рассказывал Василий Иванович, – то к нам в город приехал человек. Он сказал, что до этого жил в Пятигорске. Спустя несколько дней открыл шашлычную с бильярдом. Привезли ему столы, мебель, видимо, взяли из санаториев, нашёл музыкантов. Дело у него закипело. В шашлычную вход был только для немецких офицеров. Кутеж шёл все ночи. Где он доставал вино, барашков – неизвестно. Хозяин из кожи лез перед оккупантами. Сам он был хромой, ходил с палкой (называл себя дядей Толей или Колей – С.Т.). Народ его ненавидел страшно, как немецкого холуя. На бильярде он играл, как бог: клал шары из любого положения. Но если с немцами играл, то на деньги. Выигрыш тут же тратил на общую выпивку. Поэтому офицеры с ним играли по очереди, чтобы не обидно было только одному угощать.
Недели за две до бегства в шашлычной набралось пропасть гостей. Вино лилось рекой. А в три часа ночи (это было в пятницу 1 января 1943 года – С.Т.) раздался страшный взрыв, шашлычную разнесло вдребезги. Гестаповцы хватились, но, ни хозяина заведения, ни оркестрантов, ни повара не нашли. Говорят, что рядом с залом была потайная комната, где собирались подпольщики. Разного народу приезжало к нему много: кто барашка везёт, кто угли из леса для шашлыка доставляет, кто вино. Теперь нам ясно, что это был за народ. Ждём, может сейчас объявится, прощенья у него люди должны попросить, а может быть, он погиб, такой был взрыв и пожар, что немцы не могли собрать трупы (а их было более ста – С.Т.), по крестам да каким-то жетонам считали, сколько погибло. Сколько они после людей похватали и порасстреляли, трудно сказать!»
«Говорят, что и вы, Василий Иванович, партизанам помогали?» «Ну, какая помощь. Несколько раз ночевали у меня мои ученики, что ушли в лес. Так это делали все наши люди. Ничего особенного». «А если бы об этом узнали?» «Так ведь, война. А в окопах нашим детям легче? В этой войне нет ни тыла, ни фронта. Когда они наступали, то бомбили подряд. Они мирных жителей больше перебили, чем войск».
К сожалению, документы, подтверждающие это событие, в архивах Черкесска не найдены. Этот акт могла осуществить военная разведка или одна из спецгрупп особых отделов штабов армий и фронта или выше. Могла здесь участвовать и группа Центрального штаба партизанского движения. Но бес-спорно одно: взрыв был, и погибло много немцев – об этом утверждали многие жители, оставшиеся в Черкесске во время оккупации немцев.
Житель Черкесска В. Попов рассказывал автору, что после взрыва в шашлычной, он со своими друзьями лазил в развалинах в поисках чего-либо съестного. Так вот кто-кто из ребят нечаянно наткнулся на люк в подвальное помещение, расположенное под бывшей шашлычной. Он хорошо запомнил, что на столе была приклеена листовка со сводкой Совинформбюро, а под столом валялись обломки ящиков из-под гранат и патронов, провощенная бумага, да несколько обронённых патронов к автоматам немецкого производства.
Взрыв в кафе заставил горожан встрепенуться. Может даже быть, что они подумали о неожиданном вторжении советских солдат, в тот момент, когда немцы расслабились…
Мало кому известно, что Татьяна Ивановна воспитала двух сынов своего брата, погибшего на войне. Племянники Анатолий и Юрий – стали её детьми. Она помогла им получить высшее образование. Старший сын стал военным, младший окончил МГУ им. Ломоносова.
2 января 2008 г. Татьяна Ивановна Зорина отпраздновала 91-ю годовщину своего дня рождения, а в ноябре – умерла.
▲ С Татьяной Ивановной автор познакомился в 1968 г. и до самой её смерти был с ней в хороших дружеских отношениях, хотя по правде, она была, для меня что ни есть, самым настоящим наставником по комсомольской и партийной работе.
Порой мы с ней отвлекались и говорили на военную тему. Затрагивая самые «неприятные» вопросы, говорили напрямую, честно. Но поклялись, что обижаться друг на друга не будем. Беседуя с ней, я пытался разобраться в «партизанском движении». Но все разговоры, как говорится, были вокруг да около: «мы громили», «мы нападали», а конкретно – никаких доказательств и фактов. Тем более со мной, ей было тяжело тягаться: дезинформация с её стороны не проходила. Десятками примеров я ей доказывал, почему у партизанского движения не было шансов на существование, объяснял, почему партизанские отряды с самого начала их создания ожидало короткое существование.
Находясь в экстремальных условиях (не имея вооружения, надлежащего руководства, не зная сложившейся ситуации), люди пытались сопротивляться врагу просто на свой страх и риск, может даже на пределе человеческих возможностей, честно исполняя свой долг в дни смертельной опасности, нависшей над страной.
А однажды, наверно, даже обидел Татьяну Ивановну. Дело в том, что вся её «партизанская деятельность» заключалась только в переходе вместе с партизанским отрядом из Домбая в Абхазию через Марухский перевал. К тому же, во время этого перехода никаких стычек с немцами не было. Так вот за участие в «партизанском движении» Т. И. Зорина была награждена медалями «Партизану Отечественной войны», «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией». После войны награждалась юбилейными медалями.
Медаль «За отвагу», по времени учреждения в СССР (17 октября 1938) – вторая (после медали «ХХ лет РККА»), по значимости – третья (после медалей «Золотая Звезда» и Золотая медаль «Серп и Молот», являющихся знаками отличия лиц, удостоенных звания Героя Советского Союза или Героя Социалистического Труда). В книге К. Е. Халина «Ордена и медали России» (М., ООО «Дом Славянской книги, 2006, 432 с) на с. 213 написано, что медаль «За отвагу» – высшая советская медаль. Эту медаль не имели многие фронтовики, даже прошедшие войну «от звонка до звонка». А вот Татьяна Ивановна была ею награждена.
Прочитав Зориной статьи из Положения о медали, автор попросил её рассказать, о том, какой пример «храбрости, мужества и отваги в боях с врагами Советского Союза на театре военных действий, при защите неприкосновенности государственных границ или при борьбе с диверсантами, шпионами и прочими врагами Советского Государства» она совершила во время пребывания в партизанском отряде «Мститель» в период с 11 августа до 5 сентября 1943-го (это официальная дата существования отряда, если никогда не держала в руках оружие. Об этом она сама неоднократно рассказывала. В партизанском отряде она была всего 26 дней. И участие в боях не принимала.
В 1985 году, в честь 40-летия Великой Победы над Германией, Татьяна Ивановна была награждена возрождённой памятной наградой для ветеранов – орденом Отечественной войны II степени, хотя как лицо «награждённое медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны», она должна была получить орден Отечественной войны I степени. Но почему-то не получила.
На перевале Марух поднявшихся людей встречали бойцы 810-го СП 394-й СД. Вместе с командиром В. А. Смирновым и комиссаром Н. С. Васильевым они с удивлением смотрели на прибывших женщин и детей. Встреча с детьми, заброшенными войной на этот горный перевал, всколыхнула защитников перевала, никого не оставила равнодушными. Перед бойцами стояли измученные, истощённые, с глубоко запавшими глазами девчонки и мальчишки – такие же, как у многих из них, отторгнутых сейчас вой-ной от своих родных и близких. Смотря на них, исхудавших и обносившихся, голодных, мыслями они в тот миг были далеко от гор – с теми, кого не было рядом, с тревогой спрашивая себя: «Где они? Что с ними?» Тревога за них, вот таких же беззащитных и маленьких, теребила душу и сердца солдат. Приближалась ночь. А это значило, что коротать её надо было наверху, потому что спускаться во тьме вниз было равносильно самоубийству.
Поднявшихся на перевал людей солдаты сразу же повели к своим позициям. Мужским рукам, огрубевшим за год войны, привыкшим к оружию, пришлось кормить детишек, оказывать им медицинскую помощь. Некоторые солдаты помогали женщинам пеленать и обогревать детей. Спать в ту ночь никто больше не смог. Встреча с детьми среди скал и снегов растрогала солдат.
К рассвету циклон прошел и погода восстановилась. Когда солнце поднялось над горами, все прибывшие женщины и дети пошли вниз. Пологий, почти не имеющий трещин, Южно-Марухский ледник вывел их в лесистое ущелье Чхалты. Через два дня они уже были в селении Чхалта, расположенном на Военно-Сухумской дороге. Здесь их погрузили на автомашины, и по узкой, опасной горной дороге отправили в Сухуми.
Вышеописанный 12-дневный переход через ГКХ совершили: семьи работников Карачаевского областного военкомата – Илько Марфа с 6-летней дочерью Руфой; Ковалевская Мария с 5-летним сыном и 8-летней дочерью; Собачева Тося с грудным ребенком; Ляпина Татьяна с двумя детьми до 6 лет; Володина Прасковья с 4-летней дочерью Галиной и двумя сынами: 13-летним Анатолием и 11-летним Борисом; Подосиновская Надежда с 14-летней дочерью Людмилой и малолетним сыном; Флегинская Акулина с 5-летней дочерью Тамарой и 15-летним сыном Борисом; Зубкина Ольга с 3-летней дочерью Леной; Виноградова Вера с 15-летней дочерью Серафимой и двумя малолетними детьми; 15-летняя Анна и 17-летняя Лина Земины;14-летний Ревко Василий; 16-летняя Найденова Елена;
а также – работающая в санатории курорта Теберда 60-летняя женщина (фамилия не установлена); отдыхающие на курорте Теберда 15-летняя Одинокова Любовь, дочь политрука второго взвода лейтенанта НКВД Алтухова (здесь и далее, когда приводится лишь фамилия, имя и отчество не установлены – С.Т.) 16-летняя Варвара; Земскова Анна; больные туберкулёзом Черевичко Варвара и врач Этти Липовна Герцберг; жена директора Тебердинского государственного заповедника Федорченко Мария и её 15-летняя дочь Вера, проводник туристской базы «Гоначхир» Никитин Вячеслав с дочерью Анастасией, сестра милосердия Оленева Елена, рабочий курорта Дураков Иван с женой Марией; жена заведующего хозяйством на курорте Теберда Ягодка Нина Ивановна; дети директора Тебердинского санатория 16-летняя Евгения (она исполняла роль сестры милосердия) и 17-летний Юрий Смирновы;Женщин и детей через горные перевалы сопровождали офицеры Карачаевского областного военкомата Флегинский Дмитрий Николаевич и Володин Федор Никитович; работник НКВД Ковалевский Виктор Викторович; уполномоченный милиции Ревко; завхоз курорта Ягодка; директор государственного заповедника Федорин; директор санатория Смирнов Павел Евгеньевич; метеоролог курорта, бывший красный партизан Горин; завхоз заповедника Соболев; больной из курорта Жаркий; лейтенант Земин; Свиридов; Борис Кубанов; раненые партизаны Дикий Яков, Михалкин, Оленев Василий; Таубиев; два автоматчика. Всего 19 партизан.
Партизаны из основной группы также были отправлены в Сухуми, где были распределены по разным воинским частям. Только 12 человек из них остались проводниками в 810-м СП: Андрусова Эльза, Глоовы Сеид и Харун, Доценко Валентина и Пётр, Дятлов Аркадий, Жаров Владимир, Короткевич Ольга, Лайпанов Хамид, Панаев Виктор, Томилов Геннадий и Чагаров Магомет. Спустя несколько дней Панаев, Дятлов и Жаров погибли.
В партийном архиве Ставропольского крайкома сохранились свидетели того времени. Например, справка такого содержания:
«Дана настоящим технику-интенданту 1-го ранга кадрового состава РККА тов. Флегинскому Дмитрию Николаевичу в том, что он состоял в партизанском отряде «Мститель», действовавшем в Карачаевской Автономной области с 2 августа по 5-е сентября 1942 года и по заданию командования действительно являлся старшим команды прикрытия эвакуирующихся 22-х семей военнослужащих, советских и партийных работников через горные Кавказские перевалы из Карачаевской Автономной области в город Сухуми, что и свидетельствуется.
Командир отряда Кароблвоенком майор Подосиновский. Подпись. Печать.Кавказский горный перевал «Марухский».28 августа 1942 года».
К этому дню обстановка в районе перевала Марух резко ухудшилась. Здесь немцы собирались нанести свой основной удар, отвлекая наши резер-вы на оборону перевалов Клухор и Санчара.26–27 августа батальон 98-го ГСП немцев занял перевал Халега.
К вечеру 5 сентября подразделения ГСД «Эдельвейс» овладели перевалом Марух, который удерживали до января 1943 г. Егеря даже прошли на юг около 2 км, чуть позже – до водопада Азырт, но на большее их не хватило. Врага остановили подразделения 107-й и 155-й стрелковых бригад и курсанты Сухумского пехотного училища, которых встретили спускающиеся с Южно-Марухского ледника женщины с детьми. Они поднимались на перевал, чтобы остаться в горах навсегда…
12 сентября партизанский отряд «Мститель» был расформирован. 20 сентября 1942 года, последним из отряда, на фронт убыл его командир Я. Подосиновский.
Дети, участники перехода Домбай – перевал Алибек – перевал Халега – перевал Марух – Абхазия, если они живы, стали теперь уже взрослыми. Мне не известно, как сложилась судьба многих (некоторых – знаю), но я уверен, что они всегда помнили о тех добрых и мужественных людях, партизанах отряда «Мститель» и защитниках Марухского перевала, которые были с ними рядом на том 12-дневном трудном пути, чьи руки согрели их и сохранили.
38-летний ст. лейтенант Ф. Н. Володин был зверски убит бандитами 2 августа 1943 г. неподалеку от станицы Усть-Джегутинской в районе Алимкиной пещеры. Анатолий и Борис – сыны Ф. Н. Володина – стали кадровыми офицерами, и свою жизнь посвятили службе Родине. Анатолий Фёдорович умер в 2009 г., Борис Федорович – в 1980 г. До переезда в Москву (2010) в Черкесске проживала их сестра Галина Федоровна Харитонова – тоже участница перехода через перевалы.
Командир второй группы Д. Н. Флегинский (1902-1951) – уроженец с. Михайловка Ставропольской губернии. Он участник Гражданской войны на Северном Кавказе и на Южном фронте под Царицыным (ныне Волгоград).
После окончания Гражданской войны Д. Флегинский был курсантом химической школы 37-й СД, мл. химинструктором, затем инструктором в 70-м Ленинградском кавалерийском полку 4-й Сибирской кавалерийской бри-гады.
В 1936 г. Д. Флегинский был призван на военную службу в Северо-Кавказский военный округ РККА. В августе 1937 г. он был переведен в Георгиевский райвоенкомат, в июне 1940 г. – в Карачаевский облвоенкомат. 30 августа 1943 г., в связи с ранением в грудную клетку, он был отправлен в эвакогоспиталь Тбилиси. После освобождения г. Микоян-Шахара Флегинский возвратился на прежнюю должность в Карачаевский военкомат. С февраля 1944 по июль 1946 г. занимал должность военного комиссара Егорлыкского района Ставропольского края.
В 1946 г. по состоянию здоровья капитан Флегинский был демобилизован из рядов Красной Армии и работал директором Ставропольского промкомбината Военторга. После его смерти, почти 24 года, семья хранила его рукописи «Разгром», «Дерзость», «Переход» и другие, а затем передала их на хранение в Ставропольский краевой партийный архив, где они хранятся до сих пор.Его сын – Борис Дмитриевич Флегинский – окончил Житомирское артиллерийское военное училище, служил на дальнем Востоке. Дочь Тамара стала учителем.
После того как майор Я. Подосиновский вместе с партизанами перешёл через Марухский перевал в Абхазию, о нём и о его семье автору ничего не известно.
▲ Впервые на Марухский перевал автор поднялся в августе 1963-го во время массового восхождения в честь 60-летия II съезда РСДРП. На седловине перевала защитникам перевала был установлен металлический обелиск. «От трудящихся Карачаево-Черкесии и участников восхождения» – было выгравировано на пластине. Обелиск этот был изготовлен на Черкесском заводе холодильного оборудования.
Туристы Черкесска использовали этот перевал как кратчайший маршрут по Абхазии до Черного моря, неоднократно принимали участие в традиционных «Марухиадах» допризывной молодежи Карачаево-Черкесии, совершали восхождения на расположенные по соседству простые перевалы: Кара-Кая Северный, Халега, Хадюка, Бугойчат и сложные перевалы Аксаутско-Марухского района.Но всё это было в хорошие советские времена. Ныне это – запретная зона, а Главный Кавказский хребет – государственная граница! И этим всё сказано.
В середине июля 2007 г. автор был гостем на заставе «Маруха», самой отдаленной, расположенной у Чёрного озера, в пограничном отряде, познакомился с бытом пограничников. А в конце августа даже посчастливилось побывать в самом конце Марухского ущелья. Как говорили на фронте – на передовой линии.
Здесь обычно тихо и даже очень мирно. Но тишина границы, готовая в любую минуту нарушиться сигналом тревоги, требует от пограничников по-стоянного напряжения и неусыпной бдительности. «Незваные гости» с той, южной, стороны, нет-нет, да и приходят. Радует лишь то, что с Абхазией у нас нормальные дружеские отношения. И это о многом говорит.
Где мы когда-то свободно ходили с туристскими рюкзаками, ребятам в зеленой форме и с оружием в руках, теперь требуется знать массу таких вещей, без которых пограничник не может быть пограничником. Нужно знать и запомнить все горные тропы, кусты и кочки на Марухском болоте, уметь читать следы людей и животных, всё видеть и оставаться невидимым для других, привыкнуть спать днём и бодрствовать ночью.
Перед отъездом ст. лейтенант пограничного наряда попросил меня передать в Черкесске руководителю сводного поискового отряда Карачаево-Черкесии «Поиск» З. Д. Псху пакет с останками найденного на перевале Марух её защитника. Во время проведения очередной вахты памяти, их необходимо было захоронить в станице Зеленчукской. Там, в братской могиле, покоились останки защитников перевала, найденные в течение по-следних 45 лет.
▲ В фонах Ставропольского государственного объединённого краеведческого музея имени Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве имеется необычный портрет В. И. Ленина. Выполнен он не краской, а мелким бисером рукописных цитат из ленинских работ, переведённых на украинский язык. В правом углу надпись: «Рисовал Ганденисман Барух Хаймович, 22 мая 1940 года». Художник старался передать даже почерк Ильича. Необычна и история этого портрета.
В августе 1942 г., перед приходом гитлеровцев в Черкесск, будущий боец партизанского отряда «Мститель» Фёдор Самойлович Томашенко, при упаковке последних партийных документов обнаружил этот, чуть больше тетрадного листа, портрет Ленина. На развилке дорог, ведущих к Домбаю и перевалу Клухор (ущелье р. Гоначхир – С.Т.), командование отряда решило дать бой немецким егерям (этот эпизод описан выше – С.Т.)
Когда партизаны устроили засаду, Томашенко вспомнил о ленинском портрете. Передавая его из рук в руки, партизаны клялись отомстить наци-стам. Позже, когда отряд ушёл в горы, кто-то перевёл ленинские строки с украинского на русский язык. И теперь уже не только образ вождя, но и его слова звали партизан на новые подвиги.
Томашенко не расставался с портретом всю войну. Ещё 20 лет он хранил его дома, пока в 1964 г. в Ставрополе не состоялась встреча бывших партизан, на которой Томашенко передал в дар музею портрет В. И. Ленина. К сожалению, сведения об авторе портрета не известны.
▲ В 1970-е гг. бывший комиссар партизанского отряда «Красный кавказец» Виктор Яковлевич Шидакаев работал в Черкесске зам. управляющего трестом «Карачайчеркессельстрой».
▲ 5 мая 1980 г. в Черкесске встретились боевые друзья, которые оставили след партизанского неповиновения на территории Карачая и Черкесии в годы Великой Отечественной войны. Встретились не только те бывшие партизаны, которые проживали в Карачаево-Черкесии, но и гости издалека – бывший нач. штаба отряда «Мститель» Василий Митрофанович Токмаков, партизаны Михаил Иванович Счётчиков, Анна Трофимовна Тихун, Валентина Казимировна Стружинская, Агния Ананьевна Деменьшиша (москвичка), Леонид Борисович Корсак (кисловодчанин), Маиса Никитична Шумилко, радистка Ольга Николаевна Смаглова (жительница Нальчика) и бывший ст. лейтенант Валентин Фёдорович Бутырин, командир батареи 76-миллиметровых пушек (при отступлении наших частей он остался в партизанском отряде «Красный кавказец»; при-сутствующие на встрече партизаны считали его погибшим в одном из боёв).
▲ На Покровской площади, в районе нынешней КЧГТА, стоял добротный дом с большим крепким сараем. Владение принадлежало полному Георгиевскому кавалеру, казачьему есаулу Николаю Васильевичу Калюжному, который после революции выбыл из Баталпашинской во Францию. Огромного роста, косая сажень в плечах, он был большой оригинал: любил выпить, а в праздничные дни нанимал духовой оркестр местной пожарной охраны, с которым маршировал по улицам станицы.
Подражая Тимуру, герою повести А. Гайдара «Тимур и его команда», местные мальчишки обжили и приспособили сарай для своих игр еще до войны, дав ему название «Антилопа» (так назывался автомобиль Остапа Бендера, героя романов Ильфа и Петрова «12 стульев» и «Золотой теле-нок»). Чердак сарая мальчишки превратили в настоящее подпольное жилье с потайными входами, подъемными лестницами, тайниками и даже спальным отсеком.
▲ После окончания 8 класса, в начале августа 1942 г., 16-летние ребята Евграф Лапко (кличка – РАФ), Виталий Фоменко (ВИТ) и Федор Семёнов (ФЭД) стали бойцами-ополченцами в составе истребительного батальона, находящегося в Черкесске. Из-за отсутствия обмундирования, оружия и в связи с малолетством, буквально перед оккупацией города, ребята были отпущены домой.Когда в город вошли немцы, чердак сарая стал местом сбора ребят, их штабом и складом дефицитных запчастей, деталей, инструмента, приборов, которые они собирали по всему городу, и в первую очередь из брошенных зданий школ.
Здесь были киноаппараты, диапроекторы, измерительные приборы, действующие модели паровых и электрических машин, микроскоп, переносные электрические щитки (всё это из физических кабинетов СШ № 7, 11 и 14), пособия и книги.
Наиболее крупные предметы и книги из школьных библиотек ребята сложили в непромокаемые мешки и закопали в землю, тщательно, замаскировав. В их числе были тома Большой Советской энциклопедии, политические и художественные книги, оставленные членами семьи ушедшего на фронт директора цементного завода Марчихина. Мальчишкам помогали школьницы Маша Торопова, Лида Чикова, Шура Чернышова, Коля Даниленко, Юра Шевцов, Коля Данилейко, Паша Кононенко, Степа Бабаханянц и другие.
▲ 8 августа, по указанию бывшего руководителя кружка радиолюбителей при радиокомитете Черкашина, в здании Почты мальчишки уничтожали механическим путем бытовые радиоприемники «Дитектор», «Радиоволна», БЧК, БЧЗ, Би-234, СИ-225 и 6Н1, которые жители Черкесска сдали по приказу СНК, еще в июле 1941-го.
В зарослях Кубани они нашли переносную коротковолновую военную радиостанцию «6ПК», с наушниками, микрофоном и ключом, правда, без аккумуляторных батарей питания. Наладив её, они стали слушать сводки Совинформбюро, содержание которых передавали жителям Черкесска.
16 декабря похитили у немцев несколько кусков тола и полмешка пороха.
2 января 1943-го группа выпустила «Воззвание к жителям Черкесска», подписав его словами «Штаб «Антилопы».
▲ После бегства фашистов и освобождения Черкесска, сохраненное школьное оборудование было распределено «Антилопой» между школами города.
По-разному сложилась судьба ребят и учителей, причастных к «Антилопе». На фронт были признаны Е. Лапко (его подробная биография опубликована в 3-м томе книги), Ю. Шевцов, Н. Данилейко, А. Кучеров, А. Бондарев (погиб), Н. Григоров (погиб при штурме Берлина).Виталий Максимович Хоменко (ВИТ) после окончания десятилетки окончил железнодорожный техникум, некоторое время водил поезда на Азербайджанской ЖД. Был призван в армию. В 1949 г. поступил в военное училище. Служил в МВО и ЛВО, в 1959 г. с отличием закончил академию зенитно-ракетных войск. Полковник в отставке, проживал в Москве.Федор Яковлевич Семёнов (ФЭД) – работал начальником техотдела Стройбанка. Умер в Ставрополе в 2001 г.
▲ Бывший батальонный комиссар, а затем майор, военный журналист П. В. Кованов в 1975 г. в московском издательстве «Советская Россия» выпустил книгу «И слово – оружие». В ней (с. 143–146) Павел Кованов описал события января 1943 г., когда он вместе с частями 2-й гв. СД побывал в Черкесске.
«По дороге в Черкесск то и дело попадаются подбитые немецкие танки, опрокинутые повозки, пристреленные лошади, разбитые орудия. Немцы отступают, но огрызаются на каждом естественном рубеже. Отходят так быстро, что не успевают сооружать солидные укрепления. Поэтому наши части настойчиво их жмут.
Читаю письмо, которое мне дали друзья из политотдела. Ефрейтор из 3-й немецкой пехотной дивизии пишет своему другу в Дюссельдорф: «Дорогой Карл, наше приятное пребывание на Кавказе закончилось. Мы теперь спешим к дому. Дай бог добраться живым. На Кавказе очень много могил немецких солдат. Но их с каждым годом становится всё больше и больше. Что нас дальше ждёт, лучше не думать. Завидую тебе, что ты уже отвоевался. Ведь и без ног можно жить. От Моздока до Советска мы шли по плану, по карте, а сейчас лишь бы поскорее выбраться из этого ада. Опять бомбёжка, надо догонять своих...» Не догнал. Письмо не дошло до адресата. Ближе к Черкесску дорога становится всё хуже и хуже. Пошёл мокрый снег, стало подмораживать. Колёса еле проворачивают вязкую грязь».
«Черкесск был покрыт снегом, и не так были заметны сгоревшие дома, школы, больницы. Фашисты и здесь оставили свой кровавый след. Тысячи людей погибло в этом маленьком красивом городе. Немцы хотели посеять вражду между народами Кавказа, натравить их друг на друга и против русских. Но ничего не получилось.
... Гитлеровцы не могли высунуться из города. Из-за каждого камня, дерева их ждала меткая пуля горца-партизана. Партизанские отряды громили немецкие штабы, рвали мосты, пускали под откосы поезда с солдатами и техникой. Особенно активизировались партизаны, когда началось наступление наших войск».
«В Черкесске остановились в семье старого учителя Василия Ивановича. Тяжело было слушать рассказ о зверствах фашистов. Дети приходили в школу и говорили, кого забрали гестаповцы, кто остался сиротой. В школах насаждалась палочная дисциплина. Неугодных учителей изгоняли, посылали на тяжёлые физические работы. Но шла неустанная подпольная борьба. Каж-дое утро в учительской, в классах находили крохотные листки с сообщениями московского радио. И в школе всегда знали, как живёт и сражается Родина. «Когда пришли фашисты, рассказывал Василий Иванович, – то к нам в город приехал человек. Он сказал, что до этого жил в Пятигорске. Спустя несколько дней открыл шашлычную с бильярдом. Привезли ему столы, мебель, видимо, взяли из санаториев, нашёл музыкантов. Дело у него закипело. В шашлычную вход был только для немецких офицеров. Кутеж шёл все ночи. Где он доставал вино, барашков – неизвестно. Хозяин из кожи лез перед оккупантами. Сам он был хромой, ходил с палкой (называл себя дядей Толей или Колей – С.Т.). Народ его ненавидел страшно, как немецкого холуя. На бильярде он играл, как бог: клал шары из любого положения. Но если с немцами играл, то на деньги. Выигрыш тут же тратил на общую выпивку. Поэтому офицеры с ним играли по очереди, чтобы не обидно было только одному угощать.
Недели за две до бегства в шашлычной набралось пропасть гостей. Вино лилось рекой. А в три часа ночи (это было в пятницу 1 января 1943 года – С.Т.) раздался страшный взрыв, шашлычную разнесло вдребезги. Гестаповцы хватились, но, ни хозяина заведения, ни оркестрантов, ни повара не нашли. Говорят, что рядом с залом была потайная комната, где собирались подпольщики. Разного народу приезжало к нему много: кто барашка везёт, кто угли из леса для шашлыка доставляет, кто вино. Теперь нам ясно, что это был за народ. Ждём, может сейчас объявится, прощенья у него люди должны попросить, а может быть, он погиб, такой был взрыв и пожар, что немцы не могли собрать трупы (а их было более ста – С.Т.), по крестам да каким-то жетонам считали, сколько погибло. Сколько они после людей похватали и порасстреляли, трудно сказать!»
«Говорят, что и вы, Василий Иванович, партизанам помогали?» «Ну, какая помощь. Несколько раз ночевали у меня мои ученики, что ушли в лес. Так это делали все наши люди. Ничего особенного». «А если бы об этом узнали?» «Так ведь, война. А в окопах нашим детям легче? В этой войне нет ни тыла, ни фронта. Когда они наступали, то бомбили подряд. Они мирных жителей больше перебили, чем войск».
К сожалению, документы, подтверждающие это событие, в архивах Черкесска не найдены. Этот акт могла осуществить военная разведка или одна из спецгрупп особых отделов штабов армий и фронта или выше. Могла здесь участвовать и группа Центрального штаба партизанского движения. Но бес-спорно одно: взрыв был, и погибло много немцев – об этом утверждали многие жители, оставшиеся в Черкесске во время оккупации немцев.
Житель Черкесска В. Попов рассказывал автору, что после взрыва в шашлычной, он со своими друзьями лазил в развалинах в поисках чего-либо съестного. Так вот кто-кто из ребят нечаянно наткнулся на люк в подвальное помещение, расположенное под бывшей шашлычной. Он хорошо запомнил, что на столе была приклеена листовка со сводкой Совинформбюро, а под столом валялись обломки ящиков из-под гранат и патронов, провощенная бумага, да несколько обронённых патронов к автоматам немецкого производства.
Взрыв в кафе заставил горожан встрепенуться. Может даже быть, что они подумали о неожиданном вторжении советских солдат, в тот момент, когда немцы расслабились…
1998 Начало эксплуатации глобальной спутниковой связи Iridium. На первом этапе обслуживалось ограниченное число пользователей.
1995 Cостоялась официальная государственная регистрация Акционерного общества открытого типа Ростелеком.
1918 Основан Санкт-Петербургский физико-технический институт имени А.Ф.Иоффе РАН.
1997 В Сянгане открылась сессия МВФ и ВБ, в работе которой впервые в качестве полноправного члена участвовала делегация РФ.
1995 Cостоялась официальная государственная регистрация Акционерного общества открытого типа Ростелеком.
1918 Основан Санкт-Петербургский физико-технический институт имени А.Ф.Иоффе РАН.
1997 В Сянгане открылась сессия МВФ и ВБ, в работе которой впервые в качестве полноправного члена участвовала делегация РФ.
Курс ЦБ РФ
€1 = 102.25₽ $1 = 96.04₽