Ассистент
—

🎓 Балахонов Яков Филиппович — Исторический Черкесск

Балахонов Яков Филиппович - портрет

▲ 3 марта 1935 г., в 8 часов 20 минут, не дожив 14 дней до своего 43-летия со дня рождения, в своём рабочем кабинете, в Москве от разрыва сердца скоропостижно скончался директор одного из крупных авиационных заводов страны Яков Филиппович Балахонов, показавший себя толковым военачальником в период Гражданской войны.

«Все, кто сталкивался с этой прекрасной личностью, никогда не забудут его кипучую, боевую натуру, его неутомимую заботу о хозяйственном строительстве, исключительную чуткость к широчайшим массам бойцов и трудящихся и непоколебимую преданность делу рабочего класса и партии», — писали в газете «Правда» 4 марта 1935 г. о Я. Ф. Балахонове М. И. Калинин, С. М. Будённый, О. И. Городовиков и другие.

В газетах, выпущенных в 1935 г., сохранилось стихотворение «В последний раз», написанное рабочим авиационного завода № 41 Касаченко:

«Товарищ Балахонов, дай мне слово!
Ты председательствуешь здесь последний раз!
Кто ожидал собрания такого?
Ведь ты умолк и не откроешь глаз.
Здесь выступало в прениях так много —
Товарищей твоих, друзей, родных.
Утеря близкого, бесстрашного, родного,
Какая скорбь в речах последних их!
Немая боль! Зарубцевались раны,
Войны огонь!.. Давно ли он угас?..
К тебе пришли сегодня ветераны
В боях сражавшиеся за Астрахань, Донбасс.
Какая боль! Рыдайте громче трубы!
Гори огнём под трауром кумач!
Чтоб не рыдать, я крепче стисну зубы,
В такой момент — не нужен плач.
Сейчас закроешь ты последнее собранье.
Пустым покажется твой кабинет,
Цветы венков замрут от усыханья,
Угас твой лик, как отсиявший свет.
Товарищи, вопросов больше нет?
К нам Балахонов не вернётся снова…
И тяжкий плач мне слышится в ответ…
Повестка дня исчерпана до слова».

▲ Гроб с телом покойного был установлен на Московском авиационном заводе № 41. Яков Филиппович лежал, перекрещенный двумя шашками, с тремя боевыми орденами на груди, с маузером и золотым почетным революционным оружием у ног. Сотни представителей от военных авиационных заводов, от Наркомата обороны, Наркомтяжпрома, МПВО СССР, Министерства внутренних дел проходили перед гробом.

В почетном траурном карауле сменяли друг друга многие советские люди. И в первую очередь среди них были боевые соратники и товарищи по работе Балахонова: инспектор кавалерии РККА, будущий маршал С. М. Буденный; нарком обороны СССР, будущий маршал К. Е. Ворошилов; командующий Приморской группой войск Особой Краснознамённой Дальневосточной армии, будущий первый зам. наркома СССР И. Ф. Федько; Д. П. Жлоба; О. И. Городовиков; бывший легендарный начдив Первой Конной армии и комиссар 9-й колонны XI Армии Г. Чучулин; бывший комиссар бригады И. Кочубея В. Кандыбин; бывший комбриг Первой Конной армии С. Марченко; бывший комиссар Донецко-Морозовской дивизии Е. Поздняков; бывший комиссар станицы Отрадной Г. Пономаренко; бывшие красногвардейцы Н. Дергачев, В. Гончаров, А. Рудаков, А. Баранов, В. Пятов, Бережной; директор 1-го авиационного завода А. М. Беленкович, председатель исполкома КАО К. А. Курджиев и другие.

Федько Иван Фёдорович — кавалер 7 орденов, в т. ч. Ленина, 4 орденов Красного Знамени, начальник 58-й СД (1919), командир 46-й дивизии (1920), участник подавлении Кронштадтского и Тамбовского восстания (1921), после окончания Военной академии (1922) назначен командиром и военком 18-й СД, командир 13-го СК (1924), командир-военный комиссар 2-го СК в Москве (1925), нач. штаба СКВО(1927–1928), командир Кавказской Краснознамённой армией (1932), пом. командующего войсками Ленинградского ВО (1928–1931), командир Приволжского военного округа (1933), командир Приморской группы войск ОКДВА, командующий войсками Киевского ВО, член Президиума Верховного Совета СССР (1937), первый зам. наркома обороны (вместо маршала А. И. Егорова) (январь, 1938), командарм 1-го ранга (февраль, 1938).

Боевой друг Якова Филипповича, человек, неоднократно бывавший в ст. Баталпашинской, Федько был арестован 7 июня 1938 года как «участник заговора» против Сталина. Ежов хорошо знал, что Федько фактически продолжал борьбу за прекращение массовых арестов — считал их неслучайными и вредными, не скрывал на это своих взглядов и настаивал на их прекращении. В том, что дело Федько было от начала до конца сфальсифицировано, сомневаться не приходится, поэтому в 1956 году он посмертно был полностью реабилитирован.

Он, по возрасту самый молодой из будущих Маршалов Советского Союза, смог бы во время войны выиграть не одно сражение, к чему он упорно готовился сам и готовил подчинённые ему войска.

▲ По настоянию трудящихся ЧАО гроб с телом Балахонова был торжественно перевезён в сопровождении почётного эскорта на его родину — в город Сулимов (ныне Черкесск). Проститься со своим земляком в театр им. Луначарского, где стоял гроб с телом покойного, пришли 15 тыс. горожан. Прибыли группы бывших партизан и красногвардейцев из далеких казачьих станиц и горских аулов, ближайшие соратники Балахонова по совместной борьбе из городов Дагестана, Осетии, Кабарды, Терека и Ставрополья.

Здесь были преданные ординарцы Игнат Сёмин и Сергей Бахчисарайцев, боец черкес Шанов, Ефим Дорофеев, ст. писарь балахоновского отряда Г. Денисенко, а также друзья и боевые соратники М. Беликов, А. Марчихин, И. Гудков, М. Писаренко, А. Чайка, Д. Павлюк, А. Кравченко, П. Окружко, И. Чаплинский, М. Мелашова и другие. От Карачая присутствовала делегация во главе с председателем облисполкома, бывшим председателем ревкома и исполкома ОКЧАО К. А. Курджиевым, у которого Балахонов был заместителем.

Балахонов был похоронен 9 марта 1935 г. на городской площади, где в 1918 году происходило формирование красногвардейских отрядов.

Почти до середины 1937 г. эта площадь носила его имя (ныне площадь им. Кирова).

▲ Яков Филиппович Балахонов родился 17(29) марта 1892 г. в городе Баталпашинске в доме по ул. Пушкинской, 12. Его родителями были известный колесный мастер Филипп Акимович Балахонов и красивая казачка Ирина Федоровна Сереченкова, предки которой переселились с Дона на Кубань. И хотя Яша с 12 лет работал вместе с отцом в колесной мастерской, но шестиклассное Баталпашинское городское училище он, 15-летний «иногородний», окончил с отличием, несмотря на то, что плата за учёбу была очень высокая.

Мечтая стать военным, Яков любил читать книги о военных сражениях и жизни полководцев, самостоятельно занимался физической подготовкой, хотя природа и так не обидела его физической силой. К тому же родственники матери, помогали Яше с детства познать «казачью науку»: учили рубить лозу, стрелять с лошади и брать с нею препятствия.

В «военных» играх он чаще своих сверстников был предводителем, всегда считал позором покорность «врагу». В кулачных боях, которые часто проводились в Баталпашинской, среди станичников слыл неистовым бойцом и «драчуном». Яша отличался выдержкой и хладнокровием, обдумывал каждое своё действие.

А ещё Яше с детства нравилась одежда горцев, которые были частыми гостями казаков. Местные казаки с давних времён одевались на манер горцев. Позже в период Гражданской войны, многие кавалеристы РККА носили традиционную форму прежних казачьих войск. Носил её и Яков Балахонов. Время сохранило фото, где начальник 5-й Кубанской кавдивизии Я. Ф. Балахонов был одет в черкеску (она могла быть любого цвета) с нарукавным знаком, имевшим большого размера кавалерийскую серебряную эмблему (с черной лошадиной головой), под которой располагались два красных ромба.

С 14 лет Яков увлекался охотой, был метким стрелком. Участвуя в соревнованиях по стрельбе из револьвера, неоднократно награждался ценными подарками: часами, портсигаром, швейной машинкой. Оказывался он победителем и в верховой езде, занимая в традиционных скачках призовые места. Имея от рождения красивый голос, он любил петь и танцевать, особенно лезгинку, принимал активное участие в хоре училища и церкви.

Будучи впечатлительным и любознательным юношей, он присматривался, что происходило вокруг, видел, как тяжело жилось простому люду, серьёзно задумывался над тем, как жить дальше, чему посвятить свою жизнь. Познакомившись с руководителем подпольного социал-демократического кружка учителем А. Макеевым, Яков стал распространять среди баталпашинцев листовки, которые ему давал учитель, и был очень увлечён этим занятием.

В ноябре 1909 г. Яков женился на Наталье — дочери местного огородника Порфирия Фёдоровича Чернявского. Через год у молодоженов родился сын Николай.
Решив стать военным, Балахонов каждую свободную от работы минутку отдавал чтению учебников, по которым ему предстояло сдавать экзамены. Экзамены он сдал успешно, но учиться в военном училище ему не пришлось. Шла Первая мировая война, и в 1915 г. Балахонова мобилизовали в царскую армию.

Заметив способности дисциплинированного Балахонова к военному делу, начальство направило его в конце лета 1916-го на обучение в Тифлисскую школу прапорщиков. Здесь он чуть не погиб. От расправы монархически настроенных офицеров его спас солдат гарнизона Немурчей.

В чине прапорщика с марта 1917 г. Балахонов воевал на Юго-Западном фронте (граница с Австро-Венгрией), где командовал ротой. Там же получил офицерский чин, там же всё больше и больше проникался доверием к большевикам, там же узнал о свершившемся в Петрограде перевороте. Тяжёлая школа окопной жизни пробудила классовое сознание молодого офицера Балахонова.

В начале февраля 1918 г. Советская власть была провозглашена и в Баталпашинском отделе, но контрреволюционерам, совместно с правящей казачьей верхушкой, удалось восстановить свой режим и разогнать группу большевиков и фронтовиков, присланных из Екатеринодара для организации Советской власти в станице Баталпашинской.

Столкнувшись с некомпетентной деятельностью Кубанского ВРК, игнорированием традиций казачьего общества и осуществлявшимся произволом, казачество Кубанской области выразило своё недовольство Советской властью. Вскоре территория бывшего Кубанского Казачьего Войска стала главным очагом организации белогвардейских отрядов и частей для подавления Советской власти на Северном Кавказе.

Постепенно в станице Невинномысской собралось около трёх тысяч добровольцев, которые вошли в созданный 2-й Кубанский военно-революционный отряд для разгрома контрреволюции и восстановления Советской власти на территории Баталпашинского (Отрадненского) отдела Кубанской области. По рекомендации ВРК, командиром 3-тысячного отряда был назначен 26-летний Я. Ф. Балахонов.

В боях с контрреволюционными силами отряд Балахонова исколесил весь Баталпашинский отдел, помогал устанавливать Советскую власть в станицах Отрадной, Баталпашинской, Красногорской и Зеленчукской, ауле Каменномост, селении Коста-Хетагурова.

Разгромив казаков у ст. Отрадной, отряд Балахонова в конце июля 1918 г. двинулся на Ставрополь, однако в бою у горы Недреманной наступление отряда было остановлено, захватившей станицу Невинномысскую бригадой Шкуро. 2-й Кубанский отряд попал в окружение и вышел из него с большими потерями. Через два дня, при поддержке бронепоезда «Коммунист» отряд вновь отбил станицу Невинномысскую.

В сентябре 1918 г. БЕЛЫЕ вновь захватили Северный Кавказ и станицу Баталпашинскую. Пытаясь сыграть на сыновних чувствах Я. Ф. Балахонова, они сожгли часть дома его родителей и колесную мастерскую. Арестовав родителей Якова Филипповича: отца — Филиппа Акимовича и мать — Ирину Фёдоровну, белые бросили их в станичную тюрьму за то, «что родили и вырастили сына-смутьяна», пороли плетьми его тестя — Порфирия Чернявского и двух его сынов.

Шкуровцы пытались найти и жену красного командира Наташу с малолетним сыном Николаем, объявив, что всем, кто решится скрывать их, грозит виселица. Но, несмотря на это, мать с ребёнком всё время находила у станичников приют.

Во многих станицах Баталпашинского отдела белыми были развешены листовки, в которых Шкуро обещал за голову Якова Балахонова 10 тыс. рублей.

В сентябре 1918 г. Балахонов был вызван в штаб Северо-Кавказской армии, находившейся в Пятигорске. Изменники и предатели, окопавшиеся тогда в этом штабе, стремились всячески опорочить честных красных командиров, чтобы убрать их со своей дороги. Клеветническое «дело» было состряпано и на Балахонова. Вместе с начальником своего штаба Захарченко, Балахонов был арестован и отправлен в пятигорскую тюрьму. А затем был приговор ревтрибунала, который постановил Балахонова и Захарченко как изменников расстрелять в течение ближайших 12 часов. От смерти их спасли бойцы конвойной сотни, которых привёл в тюрьму ординарец Игнат Сёмин.

Осенью 1918 г. Я. Ф. Балахонова назначили командиром 9-й колонны XI Армии, в январе 1919-го — помощником командира Отдельной стрелковой бригады этой же армии. С июля и до конца 1919 г. Балахонов командует 1-й стрелковой бригадой 33-й Кубанской СД, с января 1920-го — 3-й кавалерийской бригадой той же дивизии. В 1919 г. Балахонов стал большевиком.

Отдельная кавалерийская бригада Балахонова успешно совершила рейд по тылам белых южнее Воронежа, участвовала в боях с конницей Мамонтова. В бою у Картоякского моста, недалеко от станции Лиски, она окончательно добила остатки корпуса генерала Шкуро, разгромленного будённовцами.

После форсирования Дона, 33-я дивизия вела бои с белыми в районе станиц Ольгинской и Хомутовской. Под Ольгинской, действуя совместно с частями Жлобы, 3-я дивизия окружила дивизию имени генерала С. Л. Маркова (сам Марков был убит 12 июня 1918 г.). 29 марта 1920 г. из станицы Старочеркасской Балахонов повёл свою бригаду в бой против Сводно-офицерского полка, оказывавшего яростное сопротивление в районе хуторов Подполинских. Враг был разбит. В тот же день резервные кавалерийские части врага, в количестве около 7 тысяч, перешли в контратаку. Балахонову пришлось в срочном порядке возглавить объединённую кавалерийскую группу в составе 3-й и 4-й кавалерийских бригад. Совершив быстрый маневр, балахоновцы отбили контратаку, а затем нанесли белогвардейцам, расположенным в районе Ольгинской, ощутимый удар. За этот бой приказом РВСР № 437 Балахонов был награждён орденом Красного Знамени, а за взятие города Ростова-на-Дону — маузером.

Кстати, в биографии Балахонова, опубликованной в ВИКИПЕДИИ, напечатано, что это произошло в ходе Первого Кубанского (Ледяного) похода белогвардейцев, Но это не так. Первый Кубанский поход был совершён в феврале—апреле 1918 г., а не в 1920 г.

Преследуя противника, 33-я дивизия повела наступление на Екатеринодар, затем двинулась на Новороссийск. Но наступление на Новороссийск проходило уже без участия Балахонова, который к тому времени заболел тифом.

Когда 33-я дивизия возвратилась из Новороссийска в Екатеринодар, Балахонов вновь стал командиром 3-й кавбригады. После убытия дивизии на польский фронт бригада Балахонова осталась для ликвидации на Северном Кавказе банд, не успевших удрать за границу.

В августе 1920 г. кавалерийская бригада Балахонова нанесла ощутимый урон 8-тысячному десанту под командованием генерала Улагая, пытавшемуся захватить Кубань. Не оправившись от разгрома, остатки десанта вынуждены были возвратиться в Крым. Поставленную перед ним задачу десант белых так и не выполнил.

После разгрома десанта 3-я бригада была преобразована в 5-ю Кубанскую кавалерийскую дивизию РККА, которой Балахонов командовал с 2 сентября по 5 ноября 1920 г. Уже в сентябре балахоновцы успешно участвовали под Екатеринодаром, переименованном в декабре в Краснодар, в боях с белогвардейцами генерала Фостикова, а затем, выгрузившись в Матвеевом Кургане, с ходу начали наступление на белых, в ходе которого освободили города Таганрог и Мариуполь.

В октябре 1920 г., в ходе Северно-Таврической операции, по приказу командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе, 5-я Кубанская кавдивизия совершила из района Бердянска 300-вёрстный рейд по тылам 3-го Донского корпуса армии Врангеля.

Оттянув с фронта 1-ю и 2-ю кавдивизии противника, дивизия Балахонова нарушила систему снабжения и связи противника, захватила важные документы, разгромила тыловые учреждения, сожгла три армейских склада (артиллерийский, инженерный и вещевой) и 6 аэропланов, взорвала 4 бронемашины, вывела из строя железнодорожные пути и поездные составы. Нанеся совместно с другими частями Красной Армии сокрушительный удар противнику в районе Большого Токмака, дивизия пленила вместе со штабом командующего тылом врангелевского фронта генерала Топилина.

За этот рейд 5-я Кубанская кавдивизия была награждена Почетным революционным Красным знаменем (1921), а Я. Ф. Балахонов — Высшей наградой того времени — Почётным (золотым) революционным оружием, которым являлась шашка кавказского образца с впаянным в рукоятку орденом Красного Знамени РСФСР

Этой наградой Я. Ф. Балахонов вместе с комиссаром его дивизии В. Г. Винниковым-Бессмертным был награждён приказом № 37 от 2 февраля 1921 г. «за совершение героического рейда по тылам генерала Врангеля в Таврии». На клинке шашки была надпись: «Народному герою командиру 5-й Кубанской кавдивизии Я. Ф. Балахонову от ВЦИК РСФСР».

Всего только 20 человек из лиц высшего начальствующего состава РККА «за особые боевые отличия», проявленные в годы Гражданской войны, ВЦИК и Реввоенсовет РСФСР наградили этой особой наградой.

30 октября балахоновцы вместе со своим командиром прорвали фронт противника и освободили от белых Мелитополь, захватили 3 бронепоезда, 40 орудий, свыше 10 миллионов патронов, десятки тысяч снарядов, тысячи пленных, большие запасы продовольствия и большое количество подвижного состава. За освобождение Мелитополя приказом РВСР (№ 41, 1921) Я. Ф. Балахонов был награждён вторым орденом Красного Знамени.

В мемуарах участников Гражданской войны часто упоминаются основные награды тех лет: «наградить красными революционными штанами», «наградить каурым жеребчиком», а ордена, как свидетельствовал прославленный полководец С. М. Будённый, давали «героям из героев». В то время высшим и единственным орденом был орден Красного Знамени. Кто имел два таких ордена, попадал в анналы истории. Балахонов был среди них.

В Перекопско-Чонгарской операции дивизия Балахонова освобождала Керчь и Феодосию (ноябрь 1920 года), приняла участие в освобождении Крымского полуострова.

После разгрома войск барона Врангеля, 5-я Кубанская кавдивизия принимала участие в разгроме банд батьки Махно. Но дивизией Балахонов уже не командовал. С ноября 1920-го он воевал на Южном фронте — зам. командира 3-го конного корпуса, в состав которого входили 5-я Кубанская, 7-я Самарская и 9-я Донская кавалерийские дивизии.

Четыре суровых военных года подорвали здоровье Балахонова. По настоянию врачей он возвратился в Баталпашинскую, но ненадолго.

С 18 августа по 12 ноября 1921 г. Балахонов командовал 16-й кавдивизией и руководил уничтожением в районе Минеральных Вод, Ессентуков и на Кубани банд Супрунова, Торопова, Овчинникова, Кожевникова и других врагов трудового народа. После ликвидации в Терской области основных банд, дивизия была расформирована, а Балахонова назначили зам. командира Чонгарской кавдивизии. На этой должности он пробыл всего около месяца.

В 1922 г. Яков Филиппович вернулся в родной Баталпашинск. Учитывая его просьбу, он был назначен военным комиссаром только что образованной Объединённой Карачаево-Черкесской автономной области, одновременно, зам. председателя облревкома и командующим частями особого назначения (ЧОН).

В декабре 1922 г. Балахонов был избран делегатом на 1-й Всесоюзный съезд в Москве. По возвращению на родину, вновь окунулся в хозяйственную деятельность области. Несмотря на достигнутые успехи, он сознавал, что ему не хватает опыта партийной и советской работы.

Как опытный боевой командир Красной Армии, он в 1924 г. был направлен на учёбу в Москву в Военную Академию РККА им. Фрунзе. Первый год он занимался на подготовительном отделении, затем был зачислен на первый курс. В 1928 г. во время первомайского парада на Красной площади в Москве Балахонову было предоставлено почётное право, идти в первых рядах слушателей Военной Академии.

Каждое лето, приезжая в отпуск, Балахонов интересовался жизнью Черкесского национального округа (после разделения в 1926 г. области были образованы Черкесский национальный округ и Карачаевская автономная область), много внимания уделял колхозам, школам и больницам. За постоянную заботу о хозяйственном и культурном строительстве округа Балахонов был избран его почётным гражданином и в течение всей учёбы в Академии получал из Баталпашинской персональную стипендию.

Окончив в 1928 г. Академию, Балахонов два месяца находился на лечении, а затем вынужден был по состоянию здоровья перейти на хозяйственную работу — старшим инженером мобилизационно-планового отдела управления при Высшем совете народного хозяйства СССР, который в то время возглавлял В. Куйбышев. Работая около двух лет в ВСНХ, Балахонов был тесно связан с военными заводами Тулы, Сестрорецка, Брянска, Златоуста и других городов.

В том же году за активное участие в уничтожении белогвардейских банд на Кубани и в связи с 10-летием РККА, Балахонов был награждён третьим орденом Красного Знамени.

В 1930—1932 гг. Балахонов работал начальником наградного отдела в Реввоенсовете республики под непосредственным руководством К. Е. Ворошилова. Членами этого коллегиального военного органа в те дни были С. М. Будённый, С. С. Каменев, М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, И. Э. Якир, Р. П. Эйдеман.

В 1932 г. по настоянию наркома тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе, лично знавшего Балахонова по Гражданской войне на Северном Кавказе, Яков Филиппович назначается начальником 2-го отдела Главного управления противовоздушной обороны Народного комиссариата тяжёлой промышленности СССР.

В 1933 г. Яков Филиппович выдвигается на должность директора Московского военного авиационного завода № 41 — одного из крупнейших заводов страны. Осенью 1934 г. на этом заводе побывал будущий Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский, хорошо знавший Балахонова.

Проживал Я. Ф. Балахонов с семьёй в тыльной части гостиницы «Метрополь». Несмотря на огромную загруженность по работе, Балахонов собирался поступить на вечернее отделение Военно-воздушной академии им. Жуковского, но помешала преждевременная смерть.

▲ 4 марта 1937 г. газета «Красная Черкессия» (№ 50) некоторые свои материалы посвятила Балахонову (прошло два года после его смерти — С.Т.). На 1-й странице была опубликована редакционная статья «Памяти тов. Балахонова», на 3-й — заметка, написанная Иваном Четвертным, бывшим комиссаром отряда Балахонова.

▲ В субботнем номере от 17 июля 1937 г. (№ 161) на 1-й странице в «Красной Черкессии» было опубликовано постановление Президиума Все-российского ЦИК о переименовании города Сулимова в город Ежово-Черкесск.

В том же номере на 3-й странице в глаза бросается большая заметка под названием «Балахонов — это волк в овечьей шкуре». В ней сообщалось, что 14 июля в клубе совпартшколы г. Сулимова состоялось собрание бывших красных партизан и начальствующего состава запаса РККА. Их вниманию было предложено сообщение Зуева «о вредительской контрреволюционной деятельности разоблачённого после смерти врага народа Балахонова».

После него выступили Ляшенко, Четвертной, Стенякин, Тикунов, Овчаров, Малахов, Беловолов, «которые с горечью в сердце выразили своё беспредельное негодование по адресу кулацкого выродка Балахонова. Этот бандит, продавший социалистическую революцию, обманным путём получивший доверие партии и правительства, прошедший на руководящие посты…».

Собрание постановило: «…снять с площадей, колхозов, улиц и т. п. имя врага народа Балахонова, немедленно снять закладку памятника и уничтожить его могилу на старой Базарной площади, лишить его семью и всех его родственников пенсий, которые они получили за этого бандита Балахонова, просить горсовет изъять у Балахонова имущество, которое им награблено у государства под видом подарков».

▲ Злая воля заставила вычеркнуть имя Балахонова из энциклопедий, военных учебников и статей, настольных книг кавалерийских командиров. Сталинские прихвостни не любили и боялись людей мужественных, прямых и честных: живых — преследовали, мёртвых — старались опорочить и предать их имена забвению. Так случилось и с Балахоновым.

Спустя два года после собственной смерти, он стал «врагом народа». Нет сомнения, что такой участи он был удостоен, как и Д. Сулимов, за личное знакомство с М. Тухачевским, И. Уборевичем, И. Якиром, Р. Эйдеманом, И. Федько, С. Орджоникидзе и другими репрессированными военачальниками и неугодными государственными деятелями. Его могилу сравняли с землёй, а его имя запретили упоминать.

Лишь после смерти Сталина и разоблачения его «культа личности» Балахонов был реабилитирован. Захоронение и останки героя Гражданской войны были найдены и перенесены на новое место. 42 года над этим захоронением возвышался красивый гранитный бюст Балахонова (скульптор Ф. Перетятько), установленный 22 ноября 1963 г. А весной 2005 г. в парке Победы останки Балахонова вновь перенесли. В третье место. И новый бюст поставили над захоронением — совершенно непохожий на Якова Филипповича…

▲ 22 декабря 1962 г. в Черкесске умерла жена Я. Ф. Балахонова — Наталья Порфирьевна, чуть позже — сын Николай.

▲ В станице Баталпашинской имя Балахонова было присвоено областной больнице (1930), которой он оказывал помощь и уделял много внимания, площади, школе № 3 и колхозу «Труд пятилетки, созданному по его инициативе, в городе Черкесске — средней школе № 7 и улице.

В 1962 г. село Богословское Ставропольского края, где с апреля по июнь 1918 г. находился штаб Я. Ф. Балахонова было переименовано в Балахоновское, а в селе установлен бюст Балахонова. Позднее колхозу этого села было присвоено имя Балахонова.

Именем Балахонова названы многие улицы и школы Ставрополья, в том числе улицы в городах Ставрополе, Невинномысске, Ессентуках, Усть-Джегуте, Карачаевске, станице Отрадной, сёлах Кочубеевском, Новоблагодатном и Надзорном, посёлках Кавказском и Эльбрусском.

Кроме Черкесска, документы о жизни и деятельности Я. Ф. Балахонова экспонируются в краеведческих и исторических музеях Ставрополя, Краснодара, Воронежа, Новороссийска, Таганрога, Майкопа, Мелитополя, Феодосии, Ростова-на-Дону, Москвы и других.