📖 Часть 2 — Штурм и освобождение Черкесска от немецко-нацистских оккупантов — Исторический Черкесск
▲ Захват Черкесска – одна из наиболее успешных операций при освобождении Северного Кавказа. Об этом говорит число трофеев, количество пленных и небольшие (сравнительно с противником) потери наших войск.
Командир 2-й гв. СД Захаров, считал, что 37А при освобождении Черкесска уничтожила до 3 тыс. солдат Вермахта. В лагеря военнопленных отправили 700 человек – их считали и сдавали. Все пленные говорили одно: «Мы не предполагали, что русские в такую злую метель будут продолжать наступление», «По такой погоде воевать могут только русские».
Автора всегда интересовал вопрос: кто считал численные потери у врага? Мы своих убитых, раненых и пропавших без вести в 1941-м не могли толком подсчитать. Точно не знаем, сколько погибло красноармейцев на фронтах войны: 20 млн, 27 млн, или больше. И какая тут определённость: «около трёх тысяч»! Что это, пропагандистский трюк или утечка информации из штаба немецкой группы армий «Юг», ставшая достоянием наших разведчиков?
Правда, урон, нанесённый врагу, можно вычислить. Известно, что соотношение потерь наступающей и обороняющейся стороны составляет примерно 1:3. И если потери советских войск при освобождении Черкесска от немцев официально составили около 500 человек убитыми, то, умножив эту цифру на 3, мы в итоге получим 1,5 тыс. убитых немцев, то есть в два раза меньше, чем сказал Захаров. Получается: если потери немцев составляли 3 тыс. солдат, то наши потери должны быть не менее тысячи солдат и офицеров 37А.
Трудно вспомнить, когда и в каком источнике впервые появилась цифра «500». Но она часто встречается в различных публикациях об освобождении Черкесска. Хорошо известно, что в те годы не принято было информировать население о боевых потерях в Красной армии. Как правило, в сводках звучала фраза: «Понеся большие потери, наши войска оставили город…», или «… неся большие потери, наши войска продолжают отступать». Может поэтому мы, сегодня и теряемся в догадках об истинных потерях личного состава наших вооружённых сил.
▲ К 30 января 1943 г. жители Черкесска собрали на территории горо-да и сдали в военкомат 11 пулемётов и более 200 винтовок, найденных на огородах, в сараях и вытаявших из сугробов.
▲ Утром 18 января, когда городом полностью овладели наши части, погода опять резко изменилась: над Черкесском сияло чистое голубое небо. Даже мороз, и тот, немного сдал. Похоже, что и погода праздновала освобождение города от незваных гостей.
▲ В 1963 г. в Черкесске проживала Мария Алексеевна Гречкина: старенькая, скромная женщина-патриот. В 1942 г., при обороне Черкесска, был тяжело ранен офицер Леонид Гунин. Его эвакуировали с поля боя в 333-й отдельный медсанбат. Однако батальон должен был отступать в горы, а дальше перейти через перевал. 12 тяжелораненых офицеров и солдат были оставлены в городской больнице. В их числе оказался и Гунин. Когда в город вошли немецкие захватчики, Леонид, переодевшись с помощью М. А. Гречкиной в женскую одежду, был выведен в безопасное место и спасён от неминуемой гибели.
Немного позже Мария Александровна привела в свой дом ещё одного раненого – Бориса Цыбульского, которого вывела из строя пуля немецко-го снайпера. А когда немцы разрешили горожанам взять из лагеря военнопленных своих родственников, воспользовавшись этим, она выручила Григория Васильевича Землянского. Прожив несколько дней у неё, поправившись, он ушёл в действующую армию.
Когда начались облавы, М. Гречкина вместе с офицерами переехала на х. Яман-Джалга, расположенный под Невинномысском, где они прожили, пять месяцев. За это время они выздоровели, окрепли, создали группу сопротивления врагу. В дни освобождения Черкесии эта группа взяла в плен 16 гитлеровцев и двух русских предателей, захватила два пулемёта, винтовки и другое военное имущество.
19 января пленные были сданы в Черкесске в штаб 37А. С этой армией Л. Гунин прошёл всю войну от Кавказа до Берлина, заслужив три ордена. После войны проживал в Омске, но связь с Черкесском не терял. Ведь там жила женщина, спасшая ему и его друзьям жизнь.
Через 23 года после войны состоялась волнующая встреча Марии Алексеевны с Борисом Михайловичем Цыбульским, офицером Советской Армии, который долго разыскивал свою спасительницу.
▲ За отличное выполнение приказа по взятию Черкесска нач. штаба 2-й гв. СД полковник В. П. Головин, по указанию комдива Захарова, подготовил материалы на представление к государственным наградам всех командиров воинских частей дивизии.
▲ В январские дни 1943 г. по улицам Черкесска прошли следующие воинские подразделения 37-й Армии:
– 2-я гвардейская стрелковая дивизия в составе 395-го, 535-го и 875-го гвардейских стрелковых полков, 423-го и 425-го артиллерийских полков, 21-го гв. артиллерийского полка, 16-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, 165-й зенитной артиллерийской батареи, 455-й зенитной батареи, 422-го лёгкого артиллерийского полка, 85-го гвардейского гаубичного артиллерийского полка, 25-го гвардейского (в будущем Никопольского Краснознамённого ордена Александра Невского) миномётного полка;18-й гв. разведывательной роты, 7-го гв. сапёрного батальона, 47-го гв. отдельного батальона связи, 370-го медико-санитарного батальона, 4-й гв. роты химической защиты, 427-й автоматной роты, 483-й полевой хлебопекарни, 480-го дивизионного ветеринарного лазарета, 174-го ПАХ, 370-го автомобильного батальона, конной разведки штаба дивизии, 204-й автомобильной роты, 240-го ОСБ, , 782-й полевой почтовой станции, 362-й полевой кассы Госбанка
– 295-я стрелковая дивизия в составе 819-го артиллерийского полка, 883-го, 885-го, 1127-го и 1042-го стрелковых полков и других подразделений;– 351-я стрелковая дивизия в составе 1157-го, 1159-го, 1161-го стрелковых полков, 904-го артиллерийского полка и других подразделений;– 389-я стрелковая дивизия в составе 545-го, 1277-го и 1279-го стрелковых полков и других подразделений;– 223-я Азербайджанская стрелковая дивизия.
▲ Среди национальных соединений Закавказского фронта 223-я Азербайджанская СД генерал-майора В. Зюванова имела немалые заслуги. Эта дивизия изгоняла немцев с территории Карачая, Черкесии и Северного Кавказа, прорывала оборону противника на Донце, форсировала Днепр, участвовала в Ясско-Кишиневской операции, освобождении Югославии и в битве за Будапешт.
Дивизия, которая завершила свой боевой путь в Австрии, награждена орденом Красного Знамени, а за участие в разгроме немецко-фашистских войск в Югославии в ноябре 1944 г. ей присвоено почетное наименование «Белградской».
▲ В фондах Центрального музея Вооружённых Сил СССР в 1980-е годы хранилось знамя 667-го ПП Вермахта. В описании к нему говорится, что оно захвачено в боях за Черкесск в январе 1943 г. (точнее, в районе с. Чапаевского – С.Т.). Ещё один трофей – боевой стяг 4-го отдельного батальона 2-й ГСД войск королевской Румынии – экспонировался в Карачаево-Черкесском областном краеведческом музее.
В 1969 г. к директору краеведческого музея В. А. Нежинскому пришёл мужчина, который представился работником эстрады Николаем Беловым – супругом известной в городе исполнительницы русских народных песен Екатерины Беловой. В руках он держал большой свёрток. Походил по залам. У экспозиции с трофеями, взятыми в боях за Черкесск, задержался, стал интересоваться, какие вражеские части были выбиты из нашего города. А потом развернул свёрток и спросил: «Ну, а это представляет ценность?» В свёртке лежала тяжёлая ткань лимонного цвета, а на всю ширину ткани был вышит герб королевской Румынии.
«Мне в 1943-м году было 8 лет, – пояснил Белов. Когда днём 18 января всё затихло, я с ребятами пошел на Зелёный остров. На полянке около проезжей дороги стояли три подбитых автобуса. В них находилось раз-личное штабное имущества, пишущие машинки, настенные шкафы, которые доверху были заполнены папками с документами.
Тщательно обыскав автобусы, мы собрали для себя много трофеев. Ребятам постарше достались винтовки, пистолеты, различные «сувениры». Я прихватил большое знамя и два флага поменьше с надписями на непонятном языке. Взрослые поругали нас за эту «экскурсию», отобрали у друзей оружие… Своё же «добро» я успел спрятать на чердаке нашего дома. Два флага поменьше (видимо, штандарты двух отдельных конных эскадронов – С.Т.) затерялись, а вот знамя сохранилось. Недавно, перебирая старые вещи, наткнулся на него и решил принести вам... Простите, что раньше не сделал этого. Боялся, запросто могли посадить за расхищение военных трофеев…».
Это было знамя 2-й ГСД румын.
▲ 16 января 1943 г. немецкие оккупанты взорвали мост через Кубань и отрезали путь отступления румынам, штаб которых находился на Зелёном острове. Стрелков лучшей в румынской армии дивизии, которые брали штурмом Одессу и Севастополь, на острове было видимо-невидимо. Вместе с ротой охраны здесь располагался резерв командира дивизии, запасной батальон, батарея зениток и два конных эскадрона.
Вот на этих-то румынских вояк и напали советские солдаты, освободившиеся из лагеря для военнопленных. А произошло это так.
Вместе с полицейской базой, лагерь располагался в местной тюрьме (она и ныне возвышается с востока над Зелёным островом). Услышав по-близости стрельбу, военнопленные разобрали нары и вооружились досками. Заманив охрану, они напали на нее, отобрали ключи и захватили лагерь в свои руки. Восставшим досталось до сотни винтовок и чёрные (железнодорожные) шинели. Те, кому винтовок не хватило, вооружились топорами, баграми и прочим инвентарём, который имелся на противопожарном посту и в помещениях тюрьмы.
Среди прочих военнопленных в лагере находился черноморец Федя, который попал туда из-за того, что разминировал водонапорную башню, заминированную немцами (на водонапорной башне он работал слесарем). Именно он организовал побег военнопленных из лагеря. Услышав шум боя, и узнав, что рядом, на острове, находятся румыны, военнопленные решили на них напасть. На противоположный берег направились через кладку Зелёного острова. Буран снижал видимость, ориентироваться на местности было трудно. Внезапно напав на румын, военнопленные штурмом уничтожили охрану, захватили брошенные ей оружие и грана-ты. Когда румыны пришли в себя и приготовились к контратаке, Зелёный остров вдруг сильно встряхнуло от необычайной силы взрыва, а ураган-ный напор взрывной волны сорвал с деревьев снег. Несколько сотен ворон с истошным карканьем взмыли в небо…
Участок между зарослями Зелёного острова и мостом контролировала артиллерийская батарея 132-го армейского миномётного полка советских войск. Капитан Кучук Шурдумов, корректировавший в это время огонь своих 120-миллиметровых миномётов, вспоминал: «Я не сразу понял, что произошло. 16 января, около 16 часов, восточная половина главного моста через Кубань взлетела в воздух. Мост взорвали с автомашинами, обозами и даже немецкими регулировщиками. Затем начался шквальный огонь немцев с западного берега реки. Пешие и конные румыны бросились к реке, чтобы спастись. Я дал команду перенести огонь на них…».
Действительно, в течение 10-15 минут, с западного берега ливневым огнём из пулемётов и миномётов по румынам стреляли их союзники – солдаты немецких войск. Немцы, видимо, подумали, что Кубань форсируют войска Красной армии. А когда увидели, что стреляют по своим – прекратили стрельбу, но «эстафету» уже перехватили наши пулемётчики.
▲ В уличных боях в Черкесске и его окрестностях 2-я ГСД румын потеряла убитыми более тысячи человек, около 800 человек сдались в плен. Сам командир дивизии был тяжело ранен, но, всё же, успел покинуть Черкесск.
▲ Румыны оставили в городе 110 автомашин, среди которых было много штабных, различное вооружение, знамёна. Имея в Черкесске на довольствии 12 тыс. человек, на оборону Армавира дивизия выставила всего только тысячу. Отсутствовало оружие (оно было брошено в Черкесске), было много раненых и обмороженных.
▲ В своем поражении румыны обвинили немцев, «вероломно бросивших их». Скандал дошёл до Бухареста и Берлина. Разбираться на Кавказ приезжал военный министр Румынии генерал Пантази. Боеспособность румынских дивизий (на Кавказе в составе немецких корпусов «Кавказской армии» их было девять) катастрофически падала.
2-я румынская ГСД отказалась воевать, и была отведена в тыл «на очистку». В 1943 г. на многих освобождённых территориях СССР из румынских военнопленных формировалась добровольческая дивизия «Тудор Владимиреску», которая уже летом 1944 г. пошла в бой против гитлеровцев.
▲ Знамя одного из лучших воинских подразделений королевской румынской армии, которое начало войну на Дунае, а закончило свой бес-славный путь в Черкесске, лежит в самом низу военной экспозиции республиканского краеведческого музея рядом с касками солдат Третьего Рейха – не знавших дотоле поражений горных егерей генерала Конрада. Наигрывая на губных гармошках, нацисты занимали и Нарвик, и Крит. Думали таким же манером «прикарманить» нефть Баку и Грозного, открыть себе путь на Индию, но нашли себе могилу у снежных вершин Кавказа.
▲ После освобождения Черкесска от гитлеровских захватчиков в го-роде появилась новая войсковая часть – истребительный батальон Черкесского областного управления внутренних дел. Комплектовался он в основном выздоравливающими после ранений красноармейцами и сержантами, людьми пожилых возрастов, не подлежащих призыву в армию и отправке на фронт, и 16-17 летними парнями, которые через год-полтора, пройдя строевую и боевую подготовку, уходили воевать на фронт. Костяк составляли ребята 1926 г. р. По достижении 18 лет, то есть в 1944 г. они ушли на фронт. Их казарма находилась в здании, в котором в 90-е годы ХХ века функционировало кафе «Старый двор
▲ Батальон занимался ликвидацией банд и бандитских групп, выявлением дезертиров и немецких пособников. Например, Юрий Бондаренко, Николай Коломийцев, Анатолий Аджиев, Владимир Плахутин и другие приняли участие в рейде к перевалу Санчаро, где вместе с регулярными частями наших войск уничтожили одну из бандитских групп. По состоянию на 17 июля 1943 г. на котловом довольствии в батальоне состояло 33 человека рядового, сержантского и офицерского состава. Батальоном командовал лейтенант милиции Самарин, а взводом – мл. лейтенант Леонид Епанешников, в будущем известный детский писатель.
▲ В 1982 г. был жив один из бойцов батальона Константин Петрович Середа. К этому времени он проработал 22 года механиком на Черкесской обувной фабрике, дважды избирался депутатом Черкесского горсовета.
Боец батальона, выпускник СШ № 10 им. Сталина г. Черкесска, сержант Юрий Антонович Бондаренко (1926-1980) возвратился домой, имея на груди ордена Отечественной войны I и II ст., орден Красной Звезды, медали «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги» и другие. После войны работал фотографом на Черкесском заводе холодильного машиностроения. Был одним из организаторов федерации спортивного (горного) туризма в Черкесске, участником многих туристских походов по Карачаево-Черкесии.
Бывший боец истребительного батальона сержант Борис Лаутс был от-мечен орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслу-ги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».
▲ После ухода немцев, с 5 февраля 1943 г., в Черкесске редакцией газе-ты «Красная Звезда» выпускалась газета-листовка, где печатались сообщения «От Советского Информбюро» и «В последний час».
▲ 17 января 1943 года в вечерней передаче «В последний час» Совин-формбюро сообщило: «Наши войска на юге заняли железнодорожную станцию Каменск, города Дивное, Черкесск, железнодорожную станцию Каменка».
Из вечернего сообщения Совинформбюро 18 января 1943 года: «На Северном Кавказе наши войска с боями продвигались вперёд, овладели городом Черкесск, железнодорожной станцией «Баталпашинск» и несколькими крупными населёнными пунктами. В боях за один населённый пункт Н-ская часть разгромила батальон немецкой пехоты, подбила и сожгла 6 вражеских танков и 15 автомашин. Захвачены трофеи и пленные».
Из вечернего сообщения Совинформбюро 19 января 1943 года: «На Северном Кавказе наши войска, заняв город Черкесск, переправились через реку Кубань. Противник оказывает упорное сопротивление. Уничтожая живую силу и технику врага, советские части продвигаются вперёд, и овладели рядом населённых пунктов. В городе Черкесске взяты следующие трофеи: орудий – 54, пулемётов – 195, миномётов – 48, в том числе 22 шестиствольных миномёта, более 700 винтовок, 5 радиостанций, 2 склада боеприпасов, штабная машина с документами, полковое знамя 667-го немецкого пехотного полка и другое военное имущество».
▲ Сводка Совинформбюро от 19 января 1943 г., сообщившая о захваченных трофеях, не полна. Она не учла взятые в Черкесске трофеи 351-й дивизии, фактически приводит данные только о боях к 17 января, а не общие итоги. По данным штабов стрелковых полков и частей, поддерживающих 37А в боях за Черкесск, взято не менее 80 пушек, 5 батарей шестиствольных миномётов, 6 железнодорожных эшелонов военного имущества. Но и эти данные не полные. Нигде не учтены, например, пять 88-миллиметровых зенитных орудий, которые до сегодня удерживают потолок бывшего хлебозавода в Черкесске (ул. Союзная – С.Т.). В то время пять новейших зенитных орудий, составляют целый артиллерийский дивизион.
▲ В 1986 г. Батумское издательство «Сабчота Аджара» выпустило в свет книгу д. и. н. Карло Варламовича Цкитишвили «442 огненных дня (Битва за Кавказ. Краткая хроника и материалы)».
Это своеобразный, первый в своём роде, если так можно сказать, еже-дневный календарь боевых событий, развернувшихся в 1942–1943 гг. на Кавказе. Ещё одна из особенностей этой монографии-дневника в том, что она является первой в нашей послевоенной историографии попыткой пока-зать ход событий, освещая их с двух сторон, то есть, сопоставляя как советские архивные документы, так и захваченные в числе других трофеев документы противника. В хронике, как и должно, освещены бои по освобождению территорий и городов, временно захваченных гитлеров-цами. О боях за Черкесск (с. 230–231) сказано:
«17 января 1943 года. Воскресенье. 177-й день битвы за Кавказ. ...Воины 295-й стрелковой дивизии на рассвете с боями ворвались на улицы Черкесска, и в течение дня полностью очистили город от немецко-фашистских захватчиков».
«18 января 1943 года. Понедельник. 178-й день битвы за Кавказ. ... Части 295-й стрелковой дивизии форсировали реку Кубань в районе Чер-кесска и продолжали наступление вдоль её левого берега совместно со 2-й гвардейской стрелковой и 389-й стрелковой дивизиями».
▲ В книге «Освобождение городов. Справочник по освобождению городов в период Отечественной войны 1941-1945» (М., Воениздат, 1985), изданной ордена Красной Звезды Институтом военной истории и Центральным архивом Министерства обороны СССР, содержится перечень объединений, соединений и частей Советских Вооружённых сил, которые в годы Великой Отечественной войны освободили на оккупированной территории от немецко-нацистских захватчиков 727 городов СССР, 484 города девяти стран Европы, а также от японских милитаристов города двух стран Азии – Китая и Кореи.
На с. 255 имеется текст следующего содержания: «ЧЕРКЕССК. Оккупирован 11 августа 1942 г. Освобождён 17 января 1943 г. войсками ЗакФ (СГВ) [то есть войсками Закавказского фронта Северной группы войск – С.Т.] в ходе Северо-Кавказской операции: 37А – 2 гв. СД (генерал-майор Захаров Фёдор Васильевич), 295 СД (генерал-майор Филатов Александр Алексеевич), (фактически А. П. Дорофеев – С.Т.)».
Здесь необходимо уточнить. Решающая роль в освобождении Черкес-ска принадлежит 2-й гв. СД и 351-й СД. Однако о 351-й СД ни «Хроника», ни «Справочник» не упоминают, выделяя на первое место 295-ю СД, которая в связи со своей малочисленностью играла второстепенную роль. Эти ошибки и неточности вызваны тем, что в своей книге Цкитишвили, приводя документы Центрального архива Министерства обороны СССР, оперирует документами дивизий, а не штабов корпусов или армий. Старшие штабы давали более широкую и объективную оценку действиям своих частей и соединений, а оценивать действия дивизий по их собственным документам, не изучая архивов других частей, совместно выполняющих одну и ту же задачу, нельзя. Оценка может быть односторонней и необъективной.
▲ У Вечного огня на братской могиле в Парке Победы, где похоронены воины и партизаны, погибшие при освобождении и оккупации Черкесска, в любое время года бывают люди. Незабываемо это место в зимние январские дни, когда с неба хлопьями валит снег, укрывая могилу мягким, пушистым ковром. Языки пламени, перебивая друг друга, стремятся ввысь, передавая своё волнение людям. Будто огонь шепчет какие-то непонятные слова, что-то рассказывает... Когда долго смотришь на огонь, то уже не в силах оторвать взгляд от него.
«Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!» – так написано на памятнике... «Вечная слава!» – так, вероятно, шепчет и огненный факел на своём непонятном, несмолкаемом языке.
Обычай зажигать огонь в память о погибших воинах уходит в далёкие времена язычества, в эпоху эллинской цивилизации, а может, и ещё глубже. На местах недавних сражений, на городских площадях и в храмах зажигали поминальный огонь. Он горел столько, сколько того требовал ритуал. Но вечным огнём его не считали и так не называли. Со временем этот обычай перешёл в христианство и дожил до наших дней. И если мы хотим помянуть погибших или умерших, то идём в церковь и ставим свечу за упокой, отдавая тем самым должное ушедшим в мир иной. Маленький язычок пламени свечи, по сути, является тем же символом памяти и скорби, что и «большой» Вечный огонь.
В современную эпоху Вечный огонь, как составная часть памятника, впервые загорелся в 1920 г. в Париже на могиле Неизвестного солдата. Так мудрые французы почтили память всех солдат, погибших на фронтах Первой мировой войны. А в Советском Союзе он впервые зажегся в 1957 г. в Ленинграде на Марсовом поле.
В Парке Победы хорошо бывать и в мае. Когда ветерок треплет волосы. Тёплый майский ветер. Весна. А ИХ нет. ИХ, наверное, как и мы, так любивших жизнь, людей, весну. В мае к НИМ приходят горожане. У Вечного огня на посту № 1 – школьники с автоматами бойцов – защитников перевалов Кавказа. Пожилой мужчина крошит хлеб для воробьёв и голубей, что-то ласково приговаривая. Чуть в стороне старушка с умилением смотрит на озорную детвору, волнуется за тех, кто падает – не дай Бог расшибёт нос на бетонных плитах. Вспоминает ли она своё детство или своих детей и внуков – не важно, важно, КАК она смотрит на детей.
Уходят одни люди, приходят новые. Не только те, кто в годах. Прихо-дят люди, помнящие войну смутно. Или не знавшие её вообще. Студенты в джинсах и легкомысленных курточках. Школьники в белых рубахах (раньше – ещё и в красных галстуках). Солдаты или пограничники, что приехали с командирами. Убелённые сединами ветераны, которые, позвякивая медалями и орденами (надели ради такого случая), смахивают с лица скупую мужскую слезу. Текут слёзы. Некрасиво краснеют носы. Плывёт тушь ресниц. Здесь это всё равно. Постояли. Пошли. Заговорили. Кто-то достал из сумочки зеркало: жизнь идёт.
Но чаще всего здесь бывают молодожены, спешившие сфотографироваться на фоне Вечного огня («Щёлк!»), у монумента («Щёлк!»), на фоне мраморных плит («Щёлк!»), на фоне Аллеи Героев Советского Союза и Героев России («Щелк!»).
Свадьбы, как и полагается им, всегда весёлые и слегка пьяные. Приезжая сюда, люди везут с собой «технику», оглашая всё окрест громкой музыкой. И есть в этой лёгкой праздничной суматохе что-то лишнее, стороннее на первый взгляд. И – всё в порядке на второй: жизнь продолжается. Продолжается благодаря ИМ. Это есть самая высокая оценка того, что ОНИ совершили.
Каждый май здесь появлялись две женщинами. Как всегда, они были точны. В мае день ЕГО рождения. Одна, с огненными волосами, никогда не видела своего отца, лежащего в братской могиле, а он даже не знал, что она существует. А вторая, вся в чёрной одежде, седая, с усталыми глазами и добрыми руками, изуродованными работой. Старая больная женщина, вынесшая на своих плечах все тяготы войны, боль разлук, утрат, невыплаканных слёз.
Они приезжали сюда из Воронежа. Приезжали каждый год. Иногда с ними бывал веснушчатый рыжий мальчишка, из года в год, превращающийся из гадкого утёнка в красивого лебедя. И подолгу сидели на лавочке, недалеко от братской могилы, держа в руках пожелтевшую военную фотографию. А с фотографии смотрел на них в упор парень в форме лейтенанта, навсегда оставшийся молодым. Тёмные, живые глаза мальчишки. Лицо чуточку напряжённое, как и бывает на всех фотографиях. Светлые вихры аккуратно приглажены, лишь у виска закрученная непокорная прядь...
У нас, у живых, есть много человеческих прав. У нас есть право трудиться и учиться. У нас есть право на любовь, есть право на дружбу, есть право на счастье. Но одного права у нас, живых, нет, и никогда не будет. У нас нет права забывать о том, что ОНИ, этот лейтенант и лежащие с ним в этой братской могиле бойцы и партизаны отдали свои жизни, освобождая наш Черкесск, нас с вами. Последние годы женщина приезжала с красивым рыжим офицером. Точь-в-точь, каким был его дед. Старушка в чёрном не приезжала…
▲ В бою под Черкесском погиб рядовой Балабаев Григорий Петрович (род. 1921), уроженец с. Ермоловка. Призывался Зеленчукским райвоенкоматом.
▲ 15 января на подступах к Черкесску 1159-й полк 351-й СД при штурме высоты 844.0 потерял 22 человека. В их числе были зам. командира 3-го батальона лейтенант Гунченко и командир пулемётной роты лейтенант Воробьёв. Совершив 35-километровый марш по снежной целине, подразделения полка ворвались 1-ю ферму совхоза «Кавказский», застав немцев врасплох.
▲ В уличных перестрелках при освобождении Черкесска погибли: выпускница СШ № 13 г. Черкесска Безродная Татьяна, которая была призвана на фронт в 1942 году; уроженец г. Гуково области Войска Донского Передельский Иван Васильевич, призванный на войну в июле 1941 года Цител-Цкаройским райвоенкоматом Грузии; уроженец пос. Железняк Сумского уезда Украины, командир взвода, гвардии мл. лейтенант Мельников Андрей Васильевич. Его отец Василий Матвеевич тридцать лет не знал, где похоронен сын.
Однако фамилии этих погибших воинов на плитах в Парке Победы города Черкесска отсутствуют.
▲ Они шли друг за другом на расстоянии. След в след и, как всегда, тихо. Первыми шли две девушки-медсестры, но никто не слышал ни одного их слова, – такая уж у разведчиков молчаливая профессия. За ними старший лейтенант. Его движения были размеренны и властны. Лейтенант и шестеро бойцов шли за ним, словно привязанные к нему невидимой в темноте верёвкой.
Согнувшись под тяжестью солдатской ноши, закутанные поверх полушубков в маскировочные халаты, нескладные и так похожие друг на друга, они продвигались бесшумно, и это придавало группе какую-то необъяснимую торжественность. Всё снаряжение проверено, подтянуто. Нигде ничто не зазвенит, не брякнет. И шаг скользящий. Только изредка в ночи раздавался тихий свист – специальный сигнал, и, повинуясь этому свисту, молчаливые фигуры сворачивали влево, вправо, останавливались или шли скорее. Все они понимали куда идут, и все знали, на что они идут. Разведка, сами понимаете, – служба не из спокойных. Когда все воюют, и она с ними; когда у других появляется возможность передохнуть, у них, у разведчиков, самый раз работа в разгаре. Так было и на этот раз. Короче, без ложной скромности, можно сказать прямо – на войне впереди идут разведчики. Тихонько идут. А за ними батальоны, полки, дивизии, армии.
Замыслы противника, его силы можно было узнать, проникнув к нему, добыв «языка». Кто может дать первичные сведения? Только местное население. Значит, надо вступить с ними в контакт. Как? Митинг не соберёшь, не гукнешь, не завалишься в гости глухой фронтовой ночью. Когда все напуганы, когда оставшиеся в городе люди ошалели, ожидая изгнания немчуры.
Поднимая колючие вихры, бушевала метель. Подряд вторые сутки. И хотя ветер дул в спину, снег слепил глаза, и порою казалось, нечем дышать. Кругом властвовала ночь. Белая тьма, и сугробы по пояс. Да ещё мороз. Снег громко скрипел под ногами, и это раздражало. Правда, до южной окраины Черкесска, куда направлялись разведчики, было ещё порядочно, но и в пути малейшая неосторожность могла провалить операцию, надоедливое поскрипывание снега в минуты затишья могло выдать врагу присутствие разведки.
Старший лейтенант вынул из тёплого полушубка топографическую карту. Где-то неподалеку должны быть амбары колхоза «Путь Ильича», почти сразу же за ними – дома и хаты горожан. В последний раз остановились, чтобы перевести дыхание. Прислушались к темноте. А через минуту, словно белые привидения, скользящим шагом двинулись дальше.
Она появилась перед ними внезапно. Эта маленькая, окружённая сугробами снега, хата. Разведчики остановились. Затаив дыхание, прислу-шались. Ни звука. Так стояли они, может быть, несколько секунд – солдаты и их командир. Лишь зубы замёрзших девушек выбивали дробь.
Вернувшийся дозор доложил, что путь свободен, поблизости никаких признаков присутствия немцев не обнаружено. Потоптавшись в раздумье, решили подойти поближе. Хата, одиноко стоявшая на окраине, манила к себе теплом и уютом. Разведчики окружили её, каждый отвечал за свой сектор обзора, и все отвечали за каждого. В разведке чувства обостряются, весь организм собран, каждый нерв, как струна. В разведке один неосторожный шаг – и провал. Эти заповеди командир разведчиков знал по собственному опыту. Скоро рассвет: идти в неизвестность на свету было неосмотрительно и небезопасно. Хата понравилась старшему лейтенанту безмолвием. Здесь можно стать на кратковременный отдых. В неё явно немцев не поселили.
Держа автомат наизготовку, старший лейтенант в сопровождении одной из девушек подошёл к хате. Присмотрелся, огляделся вокруг, повёл носом и обрадовано прошептал: «Братва, здесь русским духом пахнет!» Осторожно постучал в окошко. Молчание.
«Может, зайдём на минутку?» – робко предложил один из разведчиков. Тихо, ручкой пистолета, ст. лейтенант постучал в дощатую дверь, затем, не двигаясь, пытался поймать какой-либо звук за ней.
Но шаги не послышались. Не было и лязга засова. Старший лейтенант мгновение постоял в нерешительности, снова прислушался. Он уже хотел уходить, но вдруг раздумал. Повернувшись, он резко рванул на себя дверь. Раздался грохот, свист… Ударил горячий вихрь… Ослепило светом... Темнота... Упругая волна от взрыва подхватила офицера и с силой бросила его на землю. Навсегда...
Страшная картина предстала перед жителями южной окраины Черкесска, когда они 18 января 1943 г., через день после взрыва, вышли на улицы освобождённого от нацистов города. Обугленная, скошенная будто убитая, намертво застывшая хата. А вокруг неё, разбросанные там и тут, на снегу лежали закоченевшие тела семерых наших бойцов в белых маскировочных халатах. Пахло гарью. Не угаром, оставшимся от пожара на месте бывшего пожарища, и не тёплым ещё пепелищем. Пахло запахом самого огня, недалекого и разгорающегося, съедающего дерево, – огня, слизывающего краску с железной крыши амбара и коробящего само железо.Неглубокая могила была вырыта рядом с хатой, вернее с тем, что от неё осталось. Сложили в неё всё то, что осталось от солдат, засыпали комьями мёрзлой земли со снегом. Сверху ещё присыпали снегом и облили водой. Чтобы разное голодное зверьё не вздумало потревожить вечный сон погибших. На могиле поставили столбик с вырезанной из жести красноармейской звездой, обнесли ржавыми спинками никелированных кроватей.
Окончилась война. Земля стала залечивать свои раны. Выросла новая трава на полях, пропитанных кровью. Выросли новые деревья там, где чернели обугленные пни. Возникли новые дома на месте руин. Люди жили так, как будто здесь никогда и не было войны. Их заботили дрова, керосин, огород. Утром надо встать и выгнать в стадо корову, а вечером, на закате, встретить её: привычное круговращение обыденной жизни, извечные хлопоты мирного человека.
Но, может быть, те, что лежали там в таком полном забвении, и погибли за это, чтобы вот так размеренно, мирно и шла вся эта извечная жизнь: дрова, керосин, огород и корова? Может, только во имя этого лю-ди и гибли, чтобы мы вернулись к обыденной жизни и забыли всё, что было? Не хочется этому верить! История не должна повторяться. Наше счастье окуплено кровью многих людей. Мы должны это помнить. Забвение есть беспечность...
Долго ещё пустовала территория вокруг разрушенных амбаров и сгоревшей хаты. И не было здесь уже ничего, что хотя бы отдалённо напоминало могилу. Всё заросло бурьяном, заплыло, сровнялось с землёй. Ес-ли и была здесь когда-то могила, то теперь и следа от неё не найдёшь. Прошли годы – и на заброшенном участке появилась новая жизнь.
Автор хорошо помнит тот августовский день 1978 г., как учащённо забилось сердце, когда пришлось в Черкесске столкнуться с войной. Вернувшись с гор, моя семья гостила у тещи. Мы с женой делились впечатлениями о многодневном спортивном туристском походе, совершённом во время отпуска, а дети играли на улице. Вдруг во двор забежала испуганная семилетняя дочь и заговорила, глотая слова: «Ой, как страшно папа! Там... это самое… подвал копали... И нашли черепа и кости наших солдатиков... Там, видно кто-то погиб...». Молча выбежал со двора вслед за сыном и дочерью. В конце улицы, прослышав о необычной находке, собирались взволнованные люди.
Инженеру-строителю областной конторы Стройбанка Валерию Васильевичу Рыгалову, проживающему в доме 45 по ул. Макаренко, от покойной бабушки досталось в наследство домостроение. Летним вечером, рядом с небольшим домиком, он решил выкопать подвал. Спокойно ра-ботал вместе с другом, как вдруг...
Именно, вдруг! – нежданно-негаданно приостановила их работу Война! Вернее, память о ней, которую много лет хранила в себе земля. На глубине метра стали попадаться металлические предметы, явные свидетели прошедшей войны. Спустя некоторое время наткнулись на человеческий скелет. Покопали ещё – второй, третий... Пришлось срочно позвать соседей. И когда пенсионерка Прасковья Ивановна Построган, осторожно извлекла из земли останки семерых людей, предметы вещевого имущества и вооружения, старожилам стало ясно: это та, затерянная, безымянная братская могила.
Женщины жались друг к дружке, шептались, вспоминая своих родственников, не вернувшихся с войны. Утирали слёзы. Угрюмо стояли мужчины, сняв головные уборы, как возле гроба усопшего. Бережно при-крыли землёй то, что когда-то было живыми людьми: семь черепов, кости, длинная чёрная девичья коса. Кто-то положил на них букет цветов.
А рядом лежали свидетели того январского утра 1943 г. В слежавшемся песке и закаменевшей земле они находились 35 лет. Десятка четыре ржавых патронов с автомата и карабина, ёрш для чистки оружия, скорёженный самозарядный пистолет «ТТ» образца 1930 г., хорошо сохранившееся круглое зеркальце, дужка от солдатского котелка, портупея от планшетки, огрызок химического карандаша, мундштук... Здесь же истлевшие куски солдатской плащ-палатки, маскировочных халатов и шинелей, санитарная сумка, две лейтенантские петлицы, остатки сапог и ботинок. Сапоги – советские, ботинки – немецкие. И еще – длинная, около метра, девичья коса…
Но ничего, что могло бы ответить на скорбный вопрос: кто здесь лежал эти долгие послевоенные годы? Только на одной из ложек еле различимая надпись: «Попов В. В.»
Увлечённый увиденным и услышанным событием, я как-то не обратил внимания на стоящего рядом мужчину. С виду интеллигентного, но возрастом постарше меня. И вдруг он врезал мне полушепотом короткую очередь: «Какого … ты всё здесь копаешь, всё ищешь и ищешь что-то?» – спросил он. Хотел объяснить «товарищу»: мол, никто не забыт, и ничто не забыто, мол, поиск неизвестных солдат… Мол, имеется также желание сфотографировать. Но в ответ услышал очередь по жёстче и ещё откровеннее. Диспут решил не продолжать, а место захоронения покинул. Так, на всякий случай.
Не знаю, что уж меня подтолкнуло действовать более решительно – то ли увиденное, то ли беседы с очевидцами случившегося и, как мне по-казалось, добрая искорка в их глазах в мой адрес, то ли злость на того «товарища»: «Я те докажу, что ищу!», но оставшиеся дни от отпуска я потратил на восстановление событий происшедших 15-18 января 1943-го, поиски живых свидетелей событий того года.
Ни в областной библиотеке, ни в краеведческом музее, ни в областном архиве, ни в областном военкомате каких-либо сведений о погибших разведчиках обнаружить не удалось. Пришлось звонить по телефону.
Стоит ли говорить, какой неожиданностью для многих горожан было моё появление. Некоторые встречали настороженно, с недоверием, иные даже заикались, отвечали, словно на допросе. Но потом, познакомившись ближе, наши взаимоотношения наладились.
И когда, позже, по надобности мне приходилось повторно кого-то навещать для уточнения фактов, люди встречали меня дружелюбно и всем, чем могли, помогали.Поиски непосредственных очевидцев долго ни к чему не приводили, но потом удалось найти трёх жителей Черкесска, что-либо помнивших об этом случае. Все они были пенсионерами, проживали неподалеку от захоронения.
Павел Герасимович Перевозников заметно волновался, вспоминая события того далёкого дня: «Взрывы на рассвете я слышал. Погибших солдат увидел на следующий день после прихода наших, примерно, около полудня. Всего их было десять: старший лейтенант, лейтенант, а остальные – рядовые солдаты. Были среди них и две девушки-медсестры... В живых остался только один, да и тот был контужен. Впоследствии он-то и сообщил фамилии разведчиков, подробности их гибели. От смерти его спас толстый ствол тутовника, что рос во дворе хаты. Старший лейтенант и одна из девушек сгорели в хате, их останки не удалось найти. Пятеро солдат и вторая девушка погибли от осколков мин во дворе. Шестому, раненому, солдату удалось доползти от двора до нынешней улицы Расковой, где он был сражен пулеметной очередью немцев. К сожалению, фамилии погибших не помню...».
«Когда переносили тела погибших, чуть сами не погибли. Из кармана шинели одного из бойцов выпала граната. Кто-то вовремя крикнул: «Ложись!» К счастью, граната не взорвалась, и никто из нас не пострадал», – продолжал вспоминать Павел Герасимович.
Николай Константинович Ткаченко хорошо запомнил разведчика спасшегося во дворе хаты от осколков мин и пытавшего уйти с места разыгравшейся трагедии. «Я хорошо помню того бойца. Он лежал в стороне, метрах в тридцати от хаты, слегка раскинув руки. На его маскировочном халате отчётливо были видны следы немецкой пулемётной очереди. У него был найден солдатский медальон. Фамилия его Тищенко. Он 1912 года рождения, уроженец Красноярского края. Остальные сведения не помню. И эту фамилию, может быть, забыл бы, да друг у меня имеет точно такую же...».
«Да, это братская могила», – подтвердил Гавриил Тимофеевич Токарев. «Семеро их там, значит, таких братьев... Запомнилась девушка с косой – её Оксаной звали».«Кто лежит – не знаю. Хорошо запомнила девушку – медицинскую сестру. Лет семнадцати-восемнадцати, смуглая, с длинной чёрной косой и медальоном на груди (девичья коса, как вы помните, была обнаружена среди останков бойцов и в могиле хорошо сохранилась – С.Т.). Череп у неё сзади был проломлен осколком, а правая нога как-то неудобно подогнута под себя», – добавила Нина Григорьевна Черноусова и, как бы извиняясь, сказала: «Я тогда девчонкой была, подробности плохо помню...»
Своими воспоминаниями поделилась и Раиса Никифоровна Бакурина (в девичестве Бут, 1924 г.р., перед войной работала медником в АК № 91). Она хорошо помнила этот случай. И погибших солдат видела, и сгоревшую на печи старушку. Это была бабушка её подружки Раи Ропотовой. Присутствовала на похоронах, но фамилии разведчиков не знала.
В тот день, стоявшая у праха погибших бойцов, старая женщина с давно выплаканными глазами, тихо сказала: «Может мои, кто. Пятерых у меня забрала проклятая война. Отца, мужа, братьев».
Матери... Русские Ярославны... Наверное, каждая из матерей погибших бойцов, прижимая к груди фронтовые треугольники, называла их: «мой сыночек», «моя доченька».
А потом автору посчастливилось выйти на след Марии Логвиновны Ропотовой (род. 1904). Это ей тогда принадлежала сгоревшая хата на пустыре. Смотрел на неё и думал: как смогла она всё это вынести – и уцелеть. И остаться такой же, как прежде, не огрубеть, не сломиться?
«Мы жили дружной семьёй. Все семеро вместе. Я, моя старенькая мама Евдокия Исаевна Горбикова, и мои дети: две дочери и три сына. Вечером 16-го января к нам в хату зашёл молодой румын и знаками при-казал покинуть помещение. Сам же начал рыскать по хате – то ли что-то искал, то ли прятал. Взяла я своих детишек и пошла к соседке, которая жила в крайней хате города. А мама наотрез отказалась выйти из хаты.
Под утро услышала взрывы. Прикинула, поразмыслила и поняла: где-то в районе моей хаты. Вышла во двор, а тут немцы, как ударили из миномёта по ней. Я ещё засветло видела, как они их в окнах хаты Синьковых устанавливали. Вокруг темень, метель воет, а на моих глазах горит моя хата, в которой была мама. Я тогда ещё не знала, что туда зашли наши солдаты. Хотела бежать к маме, да люди удержали. К хате пришла, когда чуть-чуть рассвело. До этого не было возможности – вокруг стреляли. В ней всё сгорело, ведь сама она из плетня была сделана, а по-том обмазана глиной. Маму увидела сразу. Она на печи лежала. Когда прикоснулась к ней – прах на ветру и развеялся. Корова хоть и была ранена, но уцелела, убежав к соседям.
А когда собралась идти к детям, вот тут-то и увидела солдат... Как сейчас помню, не испугалась крови, не испугалась страшного вида несчастных – многие из них обгорели, а горелые части человеческого тела были да-же в хате. Плача и причитая, обошла каждый труп, к каждому прикоснулась рукой. Мертвый. И этот мертвый. И эта. Встрепенулась от радости. Один дёрнулся от моего прикосновения, застонал. Живой!»
Воспоминания детей Марии Логвиновны связаны с её именем. И Раиса Яковлевна Минаева – самая старшая из детей (род. 1924), и Иван Яковлевич Ропотов – самый младшенький в семье (во время освобождения Черкесска ему шёл десятый год), при встрече со мной сердечно благодарили свою мать. Однако добавить что-то новое о погибших разведчиках не смогли.
Слух о необычной находке дошёл до городского начальства. Разобраться в этом деле, было поручено председателю партийной комиссии Черкесского горкома КПСС П. И. Школьникову. Местные жители долго доказывали ему на словах и с помощью обнаруженных реликвий, что это захоронение советских солдат, а не гитлеровских. Но Пётр Иосифович долго был непоколебим: он не хотел верить, что здесь лежали останки захороненных советских солдат, для него решающим фактором были ... немецкие ботинки, обнаруженные рядом с ними.
Может, чьи-то женские слёзы его проняли. Может, мужской мат пробрал. А может совесть, пробудилась – сам хоть и не был фронтовиком, но призывался в армию в военные годы, – но позже людская молва сообщила, что останки разведчиков перезахоронили в братскую могилу.
Но не в ту, что находится ныне в парке Победы на площади Кирова, – к своим однополчанам, – а на старое кладбище, которое расположено в южной части города. Закопали тайком. Не всенародно. Без почестей и музыки. Как хоронят самоубийц. До сих пор там нет никакой, даже самой элементарной, таблички.ВСЁ ЭТО БЫЛО. Ничего не придумано, ничего не преувеличено. Наоборот, многие подробности опущены.
Хотим мы того или нет, а теряются из людской памяти имена, постепенно забываются события. Эпизод в памяти людей остался, но о погибших разведчиках до сих пор ничего не ведомо. Однако мы не имеем права забывать. Ведь эти разведчики, в основном – молодые ребята, шли освобождать нас, жителей Черкесска. Пусть не нынешние поколения, предыдущие. Но не выживи они, не было бы нас, не было бы наших детей и внуков.
Собирая краеведческие материалы о Черкесске, автор постоянно помнил о погибших разведчиках, чувствовал вину за что-то недоделанное, незавершённое. При встречах с людьми рассказывал им эту историю, но новых фактов не добавлялось, имена погибших не раскрывались. Когда мои краеведческие возможности были исчерпаны, попытался восстановить подробности с помощью средств массовой информации. Рассчитывал, что кто-нибудь вспомнит этот факт. Но заметку в газете «Ленинское знамя» не печатали. Запрет наложила явно чья-то сильная рука.
Казалось бы, какие во время этой истории военные или государственные тайны? Вся-то судьба освободителей – считанные часы. Пришли, погибли, похоронили… К главному редактору меня не пустили, а один из его заместителей публиковать материал категорически запретил. «А если, что не так? – сурово вопрошал он: «Прочитают газету в обкоме и завтра нам привет пришлют».
Бог ему судья, если ещё жив, и ему подобным. В народе, правда, о таких специалистах, проще говорили: «Мозги компостирует!» Или пудрит, или конопатит. В этой области нас, видимо, никто никогда не догонит. Как у Высоцкого – в «области балету»… Так, или иначе, но шло время, а материал в печать всё не пропускали…
Через четыре года, 9 января 1982 г., вызвав «огонь на себя», профессиональная журналистка Роза Михайловна Шумская, всё же «протолкнула» материал о разведчиках в газете «Ленинское знамя». Статья «Память стучится в сердце» вызвала у читателей определённый резонанс, но фактов не добавилось.
Позже автор обращался в архивы, редакции центральных газет «Советская Россия», «Красная Звезда». Было направлено письмо, со всеми подробностями, нашему земляку, Герою Советского Союза, полковнику в отставке А. Б. Казаеву – тогда ещё живому, председателю совета ветеранов 2-й гвардейской Таманской дивизии.
Одни вежливо отказывали, другие – тактично намекали, третьи заявляли публично – поисками погибших не занимаемся.
Неоднократно, обращался за помощью и к руководителю городской группы «Поиск» З. Д. Псху, но и она к этому факту серьёзно не отнеслась, хотя обещала оказать помощь в установлении фамилий погибших разведчиков во время работы в архиве.
Фамилии солдат, что погибли и лежат безымянными в земле Черкесска, в котором Зоя Давлетовна проживает многие годы, и от могилы которых до её рабочего места всего каких-то двести метров, она устанавливать не захотела, хотя в архиве МО (г. Подольск Московской области) со своими ребятами бывала ежегодно. Для неё важнее были сведения о солдатах, останки которых её поисковики обнаруживали в лесах Белоруссии или болотах Смоленщины.
Осенью 1992 г. состоялась ещё одна встреча с одним из свидетелей январского утра 1943 г. Состоялась за два дня до его скоропостижной кончины. Николай Никитович Кочергин проживал в Черкесске, на ул. Мира, неподалеку от 13-й школы. Морщинистый, но крепкий ещё с виду, седой человек, он поставил ведро с водой на лавку, вытер ладонью пот со лба и вопросительно поглядел на меня. Пришлось объяснять: кто, зачем…
«В 1943 г. наша семья проживала на Малосадовой улице. Это на южной окраине Черкесска, рядом с древним курганом (сейчас его уже нет – сровняли с землёй – С.Т.)», – вспоминал Николай Никитович. «Мне было 15 лет, и я дружил с одногодками Сергеем и Алексеем Синьковыми, во дворе которых немцы поставили шестиствольный миномёт. В народе его звали «Ванюшей».
Перед самым приходом наших, мать послала меня на хутор Николаевский. В нём наши родственники прятались от немцев. Надо было предупредить их, чтобы они возвращались в город, так как бесхозную хату жители тайком стали ломать на дрова.
Каково же было моё удивление, когда на хуторе я увидел красноармейцев. Были они и на соседних хуторах: Валуйском, Некрасовском и Даркина. В селе Николаевском их было две роты. В основном все бойцы – азербайджанцы, командиры – только русские. Расспросили о городе, о немцах, уточнили маршрут следования.
Утром 17 января солдаты пошли на трассу Черкесск-Усть-Джегутинская, а я – к ветке железной дороги, по которой пришёл в город. Метель стала утихать. В центре и в северной части города слышалась стрельба. При подходе к своей улице вдруг увидел: уходил – метрах в 30-40 от последней улицы города (ныне это ул. Средняя – С.Т.), рядом с колхозными амбарами на пустыре стояла хата Ропотовых, пришёл – стоит только одна печь с трубой, а вокруг неё – трупы советских солдат. По-разному они были одеты. Документов у них не было. Я сам лично видел, как молодой лейтенант вынимал из карманов бойцов чёрные трубочки – солдатские медальоны, в которых была обычная солдатская ленточка. Никто из солдат не стонал, никто не пытался глотнуть воздух губами. Сколько их было? Шестеро, сынок, шестеро. Я хорошо помню. Ещё девка среди них была. Седьмая. На похоронах я не был, и где они похоронены – не знаю».
Долго просидели в тот вечер мы с Николаем Никитовичем. Домой воз-вращался, когда Черкесск отходил ко сну. Мысли, как магнитофонная плёнка, прокручивали подробности разговора. Кочергин сообщил о том, что по возвращении в Черкесск возле трудовой колонии (позже – территория совхоза «Юбилейный» – С.Т.) он видел плачущего советского офицера, сидевшего рядом с переломленной пополам девушкой, трупы десяти румын без нижних конечностей... Кому-то понадобились их тёплые горные ботинки...
«...прямо возле самого сруба, видать, некогда в большой луже, а при мне – в глыбе льда, лежал труп фашиста в зеленоватой, травянистого цвета шинели, в пилотке, а сверху пилотки в повязанном на уши шерстяном женском платке. Лицо у немца было уже зелёное, на щеках и подбородке отросла борода. Глаза приоткрыты, и в них тоже лед. А на поясе, на большой алюминиевой пряжке, готической вязью написано: «Gott mit uns!» – «С нами Бог!». Считали себя избранным богом народом: мол, бог только с нами, а больше ни с кем».
«С нами Бог!» – повторил Николай Никитович и презрительно сплюнул, берясь за ведро с водой. «С нами Бог!», а лежал в луже, как хрюшка! Видать-то, бог не помог!».
Да, не может быть избранного богом народа, которому суждено мировое господство! Мирового господства не будет. Это миф. Тому порукой наша победа.
17 января 2007 г. Черкесск отмечал 64-годовщину своего освобождения от фашистской оккупации. На следующий день в газете «День республики» была напечатана моя статья «Нет права забывать», в которой я упомянул случай с разведчиками.
А потом мне позвонила журналистка Светлана Зайцева и сообщила, что меня разыскивает женщина. Тут же сообщила её данные: фамилию, номер квартиры и дома, расположенного в пер. Одесском.
«Дело в том, что я имею некоторое отношение к тем разведчикам, о которых вы писали в газете, – сказала мне при встрече 79-летняя Мария Константиновна Расенко (в девичестве – Кононова).
Вечером, через день после освобождения города, к нашему дому на лошади подъехал офицер Красной армии. Он высушил у печи свои мокрые портянки, выпил горячего кипятку, а затем попросил отца, чтобы мы предали земле тела разведчиков, погибших поблизости: «Берите все инструменты – и за дело!»
На следующий день мы – мой 47-летний отец Константин Михайлович Кононов, 14-летний брат Николай и я – копали в мерзлой земле братскую могилу.
Шестеро мужчин и одна девушка лежали рядом, между сгоревшей хатой и могилой. Я еще обратила внимание на то, что все разведчики были без шапок, а девушка, обладательница шикарной косы, – в розовой одежде. Было очень трудно, так как нам никто не помогал. В течение дня люди так и не появились, хотя метель уже прекратилась. Да и некому было приходить: вокруг жили одни женщины да дети.
Лишь к исходу светового дня земля приняла тела погибших. При похоронах военных, однополчан погибших, почему-то, не было. К нам подошли лишь жители, проживающие поблизости, которые и помогли проводить разведчиков в последний путь.
В могиле мужчин мы положили в один ряд, а девушку – на них, поперек. Тела накрыли солдатской плащ-палаткой, а потом засыпали комьями мёрзлой земли. Сверху холмик утрамбовали снегом, обложили кирпичами, взятыми от развалин печи. Мужчины принесли откуда-то деревянный столбик, прикрепили на него звездочку из жести. Фамилии погибших не знаю, но офицеру, который приезжал к нам, были известны все их фамилии».
Мы не знаем истинной правды, да и кто сможет её установить – ведь прошло более семи десятков лет после боёв за Черкесск. Но хотелось бы узнать имена погибших. По схеме боя это должны быть воины-освободители из 2-й гвардейской (точнее, её 395-го СП) или 295-й СД. По всей видимости, и сама хата, и территория вокруг неё были заминированы, и разведчики подорвались на минах.
Кто же они, погибшие на рассвете 16 января 1943 года, бойцы-разведчики?
Кто они, тот, контуженый боец (в своём разговоре М. Л. Ропотова упомянула, что солдат, оставшийся в живых, был из Ставрополья – С.Т.) и офицер, принимавший участие в их захоронении? Какова их судьба? На эти вопросы до сих пор нет ответов, и, наверное, уже не будет. С каждым годом надежда на установление фамилий погибших с помощью фронтовиков и старожилов резко падает. В живых осталось совсем мало. Единственная надежда – архив МО. Но, автору-пенсионеру, при нашей жизни, туда уже не попасть.
Местные власти за последние годы проделали огромную работу по благоустройству Черкесска. Особое внимание обращено восстановлению старых могил, реставрации и установлению памятников, бюстов, мемориальных досок, проведению всевозможных военно-патриотических мероприятий.
Но те разведчики по сей день не дают автору спокойно жить. Ведь их закопали, как закапывают мусор. Хотелось, чтобы промахи советских руководителей были исправлены. Ну что стоит, в день 9 мая или 22 июня, останки погибших разведчиков перезахоронить с воинскими почестями в братскую могилу Парка Победы. Чтоб лежали они со своими однополчанами.
На мемориальной доске золотом написать, что здесь лежат безымянные разведчики – молодые ребята и девчата, первыми отдавшие свои жизни ради свободы и счастья жителей Черкесска.
Чтобы зимой или летом, в дождь или снег, горожане смогли поклониться им до земли, которую они полили своей кровью и в которой остались лежать навечно.
P.S. На городском кладбище, возле основной дороги, появился новый обелиск из серого гранита, на доске которого написано: «Здесь покоится прах воинов – участников Великой Отечественной войны». Что он обозначает – непонятно. А вдруг там, они…
▲ На подступах к родному Черкесску пал от вражеской пули командир пулемётного взвода гв. лейтенант Григорий Жаворонков.
▲ На каменистом промёрзшем берегу Кубани, прямо под х. Ново-Георгиевским, входящим в административный состав Черкесска, был сражён 20-летний разведчик лейтенант Александр Сбульдорев. Хуторяне предали тело солдата земле, выбрав для могилы самый центр хутора – рядом с клубом и школой. Наскоро сколотили деревянный обелиск, увенчав его звездой. В 1950-е годы жители покинули хутор: кто переселился в соседнюю Дружбу, кто – в Черкесск. Остались на месте хутора лишь одинокие деревья да скромный обелиск на солдатской могиле возле груды кирпичей оставшихся от школы.
▲ Эта часть старого городского кладбища, расположенного в южной части Черкесска, лишена живописной поэзии русских кладбищ. Среди гражданских могил здесь находятся три длинные братские могилы. Надпись на вертикальной мраморной плите гласит: «Здесь похоронено более трёхсот защитников Родины умерших от ран в госпиталях города Черкесска в 1941-1942 годах».
Рядом с братскими – восемь могил с фамилиями: рядовой Сергиенко Г. В. (1919-1944), старший лейтенант Кравченко А. Г. (1912-1943), рядовой Бондарев Сергей Гаврилович (1912-1945), рядовой Потейко Пётр Павлович (1905-1942), рядовой Поздняков С. И. (1915-1943), старшина Бувадинских А. К. (1912-1943), курсант Долгачёв Владимир Дмитриевич (1926-1944), рядовой Зуев П. М. (1912-1944).
Сотни остальных бойцов, покоящихся под длинными могильными холмами носят одно на всех имя – Неизвестный солдат. Наверное, здесь покоится и прах воинов, которые умерли в ХППГ-219 (хирургический полевой подвижной госпиталь): черкеса из аула Атжукинского (ныне аул Зеюко), 30-летнего рядового РККА Эшрокова Галима Сахат-Гериевича и майора 1126-го СП 334-й СД Преображенского Владимира Ивановича (умер 8 ноября 1945 г.).
Просто три длинных ряда братских могил, обрамлённых мраморными плитами, на которых «благодарные потомки» кое-когда оставляют мерзкие «автографы» – чёрной краской на белом камне. Небольшие деревья и кусты по краям. Среди них бурьян, хлам, пустые бутылки... И только весеннее майское небо над головой поднимало хоть на немного скверное настроение, отвлекало от позора, щемящего душу. Всё здесь на виду. И в первую очередь люди.
Подошедшие по аллее ребята и девушки, лет 14-15, бросились в глаза сразу. Символ конца XX века – неизменная гитара болталась на шее одно-го из парней. Дерзкая мысль мелькнула в голове: чего ещё ...этим, тут нужно? Наверное, вот такие и наводят здесь «свои порядки». Какое им дело до войны, смерти – любителям гитар, транзисторов и магнитофонов... Они подошли к средней могиле. Высокая белокурая девушка в джинсах вытащила из спортивной сумки бутылку.
«Оленька! Это точно, спирт? Ты, не ошиблась?» Девушка молча налила рюмку, вторую, третью... Хотелось подойти и смести с лица земли их рюмки, разогнать эту, приготовившуюся повеселиться, компанию...
Но что это? Девушка аккуратно поставила рюмки в ряд на мраморную надгробную плиту и зажгла зажигалку. Пять маленьких синеватых огней отражались в глянце фотографий довоенных и военных времён, с изображениями трёх мужчин и двух девушек, лежащих на полированной поверхности плиты – пять маленьких Вечных огней, которые девушка за-жгла в этот вечер, в память не вернувшихся с войны прадедов и прабабушек…
Темноволосый, с длинной причёской, парень тронул струны гитары, и они запели Владимира Высоцкого – негромко, но душевно:
«Почему всё не так? Вроде всё как всегда:То же небо опять голубое,Тот же лес, тот же воздух и та же вода, Только он не вернулся из боя...»
И нет сомнения, что лежащие под плитой умершие фронтовики, или дух их, или не знаю что, какая-то высшая их идея – ибо прав был поэт: «весь я не умру» – внимали тогда той песне...
▲ 28 октября 1944 г. газета «Красная Черкессия» писала, что «находящаяся в саду городской больницы (заведующая Якушова) братская могила умерших бойцов находится в запущенном состоянии». В середине 1950-х годов одна из медсестёр городской больницы вновь поднимала этот вопрос на страницах местной газеты, сообщая о том, что «центральная клумба цветов больницы является братской могилой, в которой до сих пор покоится прах умерших бойцов».
В настоящее время нет уже и большой круглой клумбы. На её месте находятся асфальтированные дорожки, ведущие к входу в больницу, и газоны, на которых растёт трава и деревья. А вот братская могила, с сотнями умерших красноармейцев и офицеров, которые защищали Черкесск в июле-августе 1942-го, перед самым приходом в город немцев, – как раз под ними…
▲ Капитан запаса В. Д. Давыденко, проживающий в Кропоткине, рассказал об интересном случае, имевшем место в Черкесске на второй день после изгнания из него немцев. После боёв Давыденко с однополчанами отдыхал в одном из домов в восточной части города. Мальчик Миша – так звали сына хозяина дома – привёл разоруженного немца. «Возьмите пленного, – потребовал от офицера Миша, – но дайте мне расписку». Он не успокоился до тех пор, пока Давыденко не удовлетворил его просьбу.
▲ Когда немцы ушли из Черкесска, в город начали доставлять раненых. А госпиталя нет. Нет медикаментов, инструмента, кроватей... Быстро развёрнут полевой госпиталь. Впрочем, это было одно название. Раненые лежали на соломе, среди них каждый второй – с ампутированными конечностями. Тот, кто не видел такого хотя бы однажды, не в состоянии представить, как быстро уходит из человеческого тела кровь. А вместе с ней жизнь... Медицинские сёстры рвали на полоски рубахи, пижамы, постельное бельё и перевязывали ими раненых.
В два-три дня горожане обеспечили госпиталь топчанами и кроватями, матрацами и простынями, одеялами и подушками. В праздничные дни раненые получали подарки, собранные жителями Черкесска и его окрестностей.
Только через год появилась возможность реорганизации полевого госпиталя в Черкесске. Раненых стали отправлять на долечивание в другие города Северного Кавказа. Сопровождали их медсёстры Черкесска.
Одной из них была наша землячка Рождественская Валентина Васильевна. В 1942 г. её, ст. медсестру Черкесской горбольницы, направили не на фронт, а оставили в Черкесске для работы в эвакогоспитале, который был, развёрнут в зданиях школ № 8 и № 13. Спасала раненых вместе с врачом Шишковым. Через её руки прошли сотни раненых и умерших бойцов. Приходилось работать днём и ночью. А дома, частенько совсем одна, находилась племянница Аллочка, которую Валентина взяла на воспитание после смерти родной сестры.
Кавалер двух орденов Отечественной войны В. В. Рождественская вспоминала: «...своих раненых отвезла в Ростов сама. Навстречу выбежали медсёстры. Первым, в перевязочную, завели Ивана Сурвикова... Затем вернулась в Черкесск, и вновь в больницу – работать. Помню ли своих раненых? Нет. Разве я спрашивала их: кто они, откуда? Да если бы и спросила, то, наверное, не запомнила бы. А если бы и запомнила, всё равно бы забыла, возраст своё берёт – мне уже 85 лет. Хотя... Пока не забылось совсем... Я постараюсь вспомнить... А вы напишите о них, назовите их, ведь тогда они оживут в памяти всех людей. Иван Мезинцев, Свиридов (имени не помню), Николай Копяк – Коля после войны приезжал в Черкесск, и я помогла ему получить дубликат справки о том, что он лежал в нашем госпитале. Пётр Яковлевич Бганцев из Арзгира, он и сейчас там живёт. Кстати, эту квартиру мне выхлопотал он. А ещё, помню Мишу Колесникова – не смогли мы спасти его от столбняка... Фельдшера Смирнова. Перед смертью он снял с руки часы и сказал: «Валюша, отошли их моим». Отослала. И с женой ещё долго переписывалась.После освобождения Черкесска вездесущие мальчишки находили в раз-личных местах боеприпасы. И наши, и немецкие. Многие пацаны в те годы погибли или остались калеками... Хорошо помню, как к нам принесли мальчонку, с рваными ранами на спине и ягодице. Взрыв произошёл из-за неосторожного обращения с гранатой. Слава Климов чудом живой остался... Долго он у нас в военном госпитале лежал. Справку даже дали, что у нас на лечении находился. А в конце 1970-х случайно узнала, что Славик, который работал на холодильном заводе, в военкомате числится инвалидом Великой Отечественной войны, на основании той справки получает пенсию, юбилейные медали. Когда фронтовикам стали уделять повышенное внимание, он сказал, что тоже воевал, что был ранен, вот только военные документы, к сожалению, потерялись... Осталась одна только справка из военного госпиталя, где лежал... Да след раны…
Не выдержала. Пошла куда надо и рассказала, что не воевал он, а подорвался из-за шалости... Суд был над Славиком. Пришлось ему лишиться всех почестей и привилегий «фронтовика», а чтобы вернуть незаконно полученную пенсию, даже продать свой автомобиль... Вот такая получилась история...»
▲ 18 января 1943 г., в первый день после изгнания нацистов, агитбригада 389-й СД под руководством мл. лейтенанта Александра Боброва дала для жителей Черкесска концерт.
▲ 18 января 1943 г. красноармейцы свободно ходили по чёрному от копоти и красному от крови снегу Черкесска. Вдыхали душный, дымно-горький воздух. Смотрели в глаза людей. И жалость смешивалась с горе-чью. Любовь – с ненавистью. Радость – с глухой злобой. И радостно и больно было бойцам видеть этих бледных людей с чахоточным румянцем на щеках, которые как признаки, брели по улицам, тащили санки с узлами, обступали бойцов, ощупывая их шинели.
Чем ярче была радость людей в освобождённом Черкесске, тем острее была у них боль при виде его кровоточащих ран. Ничто не пощажено из того, что было для них дорого и свято. Но тяжелее всего, что разбита жизнь людей. В ямах дети, женщины, старики... За что их убили? За принадлежность к партии, к комсомолу? За участие в военных действиях против германской армии? Солдатам Гитлера, в конце концов, всё равно, за что уничтожать. Важно уничтожить. Ветер трепал на заборе обрывки приказа немецкой комендатуры: «Лица, виновные в оказании содействия партизанам, подлежат расстрелу».
И уже историей становится приказ советского военного коменданта Черкесска офицера Козловского: «С сего числа считаю город очищенным от оккупантов». На стенке полуразрушенного дома надпись: «Вперёд, на Запад!» Кто её сделал трудно сказать. Возможно кто-то из сапёров, оставлявших всюду свои пометки: «Мин нет».
▲ В 1973 г. в СШ № 10 работали учителя Р. И. Ларичева и Е. Ф. Колбанёва, которые в детском возрасте пережили в Черкесске ужас вражеской оккупации. Они были среди жителей города, кто встречал воинов-освободителей.
▲ 18 января 1943 г. крайком ВКП (б) и крайисполком обратились к населению Черкесска и ЧАО о восстановлении народного хозяйства области:
«Товарищи! Над нашим городом и областью снова взвилось непобедимое Красное Знамя Советов. Доблестная Красная Армия, наносящая сокрушительные удары по врагу на всех фронтах, вышибла немецко-фашистских поганых псов из нашего города, аулов и станиц области. С сего числа в городе Черкесске восстановлена Советская власть, вступают в силу все законы советских органов, восстанавливаются в своих правах все государственные, общественные, колхозные и кооперативные организации, учреждения и предприятия…. Секретарь Ставропольского Крайкома ВКП (б) М. Суслов. Председатель Исполкома Крайсовета депутатов трудящихся В. Шадрин»
▲ 19 января 1943 г. в эксплуатацию был пущен Черкесский пищекомбинат, (юго-западный угол пер. Союзного и ул. Советской). В мирное время здесь долго размещался хлебокомбинат, а затем – головное предприятие облпищепрома.
После освобождения Черкесска пищекомбинат возглавляли Виктор Павлович Забелин (вскоре он возглавит горисполком) и Матвей Багдасарович Камбаров, находчивые и энергичные люди. Превращённый оккупантами в конюшню, был разрушен цех по выпечке хлеба: не было пола и потолка. Тёс, доски нашли, а поддерживающих колонн для крыши не было. В восстановлении пищекомбината принимали участие многие подростки и женщины города. Одним из них был 15-летний В. Колесников. Он вспоминал, что когда в цех потребовались подпорки для крыши, которых нигде не могли найти, то было принято оригинальное решение: в ход пошли ...пять пятиметровых стволов (целый дивизион!) немецких зениток калибром чуть более 100 миллиметров.
Супруги Пётр Трофимович и Екатерина Сергеевна Ткачёвы, Раиса Васильевна Синькова, трудившиеся в цехе до вторжения гитлеровцев и после их изгнания, утверждали, что первые пшеничные буханки поступили для продажи в хлебные ларьки города на второй день после освобождения города. Правда, из трофейной муки и с помощью воинов-освободителей. Одной из первых послевоенных работниц пищекомбината стала Вера Григорьевна Корниенко. Стахановка 1940-х годов, она была награждёна медалью «За трудовую доблесть в годы Великой Отечественной войны».
Ну, а стволы немецких зениток до сих пор выполняют необычное дело: держат потолок здания, под которым когда-то выпекался хлеб, булочки и пряники, а теперь размещаются магазины и офисы организаций.
▲ 22 января 1943 г. вышел первый послевоенный номер газеты «Красная Черкессия», в котором она писала, что 19 января 1943 г. после городского митинга, «состоялись похороны погибших – майора Лихачева, старших лейтенантов Васильченко, Константинова, Наумова, Шапкина, лейтенанта Кравченко и др.» (к сожалению, многих этих фамилий в списках на плитах мемориала «Огонь вечной славы» в Парке Победы нет. Значится только П. А. Константинов – С.Т.).
Командиры батальонов гвардии ст. лейтенанты Васильченко, П. А. Константинов и Наумов, комсорг 395-го полка гв. ст. лейтенант Шапкин, гв. лейтенант 395-го полка Сальник Михаил Васильевич, командир роты гв. ст. лейтенант Васильев, зам. командира роты по политической части гв. лейтенант Кравченко, майор Лихачёв, рядовой М. Гамидов, другие офицеры и 83 сержанта и рядовых погибли в уличных боях и в бою за мост через Кубань. В боях за Черкесск наибольшие потери понесли бойцы 2-й гв. СД.
В заметке «Славная страница боевых подвигов», комдив 2-й гвардейской Ф. В. Захаров также упомянул фамилии погибших за Черкесск воинов-гвардейцев: майора Лихачева, ст. лейтенантов Наумова, Шапкина, Васильченко, лейтенанта Кравченко…
▲ В первом послевоенным номере газета «Красная Черкессия» писала: «19 января в городском драмтеатре состоялся многолюдный митинг трудящихся Черкесска, посвящённый освобождению города от немецко-фашистских захватчиков. Просторный зал театра был переполнен. Толпы народа стояли на улице у открытых дверей. После исполнения красноармейским ансамблем песни о Сталине, выступил представитель частей Красной Армии, освободивших город от фашистской нечисти, майор тов. Дикий. С чувством гордости слушали собравшиеся на митинг информацию о славном пути, проделанном армией-освободительницей от Алагира до Черкесска, о генеральном наступлении Красной Армии на всём протяжении советско-германского фронта: под Сталинградом, на Дону, на Кавказе, у города Ленина и на Центральном фронте.
От имени Черкесского обкома ВКП (б) выступил с приветствием к трудящимся Черкесска т. Вайнберг, и обрисовал все разрушения и убийства ни в чём неповинных женщин, стариков и детей, призвал население к восстановлению разрушенных немцами предприятий и наладить регулярный выпуск продукции для фронта. Выступили также начальник гарнизона города Черкесска капитан Дерюгин, военный комендант Козлов-ский и др.»
▲ Участник освобождения Черкесска, майор запаса К. А. Шурдумов вспоминал: «Уже у ст. Удобной моей батарее было приказано возвратиться в Черкесск для отдыха и пополнения. Я увидел родной Черкесск. Как-то утром вместе с зам. командира полка по политчасти майором Островским мы пошли в город. В центре стояли разрушенные здания милиции, Дома Советов... Больно было смотреть на почерневшие стены, пустые окна, но ещё больнее было видеть исстрадавшихся людей. Встретил я свою учительницу Евгению Андреевну Полянскую. Её трудно было узнать. Я помнил её жизнерадостной и красивой. А в тот день передо мной стояла состарившаяся женщина. На её долю выпали тяжёлые испытания. Я не мог спокойно смотреть на учительницу, без слёз слушать её рассказ...
Вечером в здании драматического театра проходило собрание партийно-советского актива. Мне пришлось присутствовать на нём. Мы почтили память наших славных сынов и дочерей области, павших в боях на партизанских тропах. Коммунисты города намечали планы ликвидации последствий оккупации. Тогда ещё не были известны цифры ущерба, который был нанесён области в период, когда в ней «хозяевами» был германский враг. В театре я встретил друга детства Г. Диденко. Во время вражеского нашествия он стал партизаном, был свидетелем зверств немцев. Я пригласил его к себе в часть, и мы всю ночь провели за беседой. Каждому было о чём рассказать...
Запомнилась мне одна женщина. Звали ее Евдокия Киреевна Верк. Около недели находились мы с боевыми товарищами у неё на квартире. С какой заботой она относилась к нам. Она была одинока. Дочь её, Клавдия Александровна, добровольно ушла на фронт (после войны она преподавала историю в СШ № 9-й г. Черкесска – С.Т.). И мать гордилась дочерью, которая защищала Родину. Навсегда я запомнил счастливые слёзы моих дорогих земляков, встречавших своих освободителей. Каждая семья считала своим долгом сделать что-то приятное воинам. Не оставались в долгу и мы, делились с людьми, пережившими тяжёлую неволю, последним куском хлеба, старались во всём помочь им».
▲ 26 января в Черкесске открылся первый послевоенный торговый комиссионный магазин по приёму от населения вещей и мебели.
▲ 28 января 1943 г. в 16 часов на Базарной площади (ныне пл. Кирова) состоялись похороны солдат, сержантов и офицеров Красной армии, погибших при освобождении Черкесска от гитлеровских захватчиков. На похоронах присутствовал зам. председателя Черкесского облисполкома И. Кузнецов.
Более ста деревянных обелисков, покрашенных красной краской, со звездой наверху, появились на пустыре в восточной части площади. Они занимали территорию от нынешней братской могилы Мемориала до зда-ния Поста № 1. Ограды тогда не было. В тот же день, рядом, в трёх братских могилах были похоронены останки нескольких десятков казнённых гитлеровцами жителей Черкесска. На месте захоронении был установлен деревянный обелиск, высотой около 2,5 метра. Местных жителей, кроме партизан, среди похороненных освободителей Черкесска не было. Предававшие их земле горожане не знали, где родились и мужали павшие на поле боя.
▲ Горожане с глубокой благодарностью помнят и чтят память освободителей Черкесска, чьи фамилии с инициалами выбиты на мраморных плитах Мемориала. Первоначально, в 1943 г., в этой могиле были похоронены тела 71 бойца, из них известны были фамилии только 52 бойцов.
Сейчас фамилий на плитах стало больше. К сожалению, в тексте на плитах отсутствует воинское звание, имена и отчество погибших. Да и ошибок много в фамилиях. Читая некоторые фамилии трудно даже представить кому же, они принадлежат: мужчине или женщине?
Воины Красной армии (в скобках указаны некоторые данные о погибших, которые автору удалось установить):Авакян С. Г., (мл. лейтенант 351-й СД, Сурен Гейгамович, 1922 г. р., был ранен и умер от полученных ран 21 января 1943 г.);Абазов И., (гв. лейтенант, 17 января погиб в бою за центр города Черкесска);Абдулин И. С., (гв. лейтенант, Ислам Соликович, азербайджанец из Ба-ку);Бабич П. П., (рядовой);Базалий С. М., (мл. лейтенант);Барсуков Т. М., (рядовой);Бебехин А. Г., (лейтенант, Антон);Белоголов В. А., (рядовой); Боздаренко П. И., (рядовой); Бошпаков В. Ф., (гв. рядовой); Бурдагов Н. Е., (рядовой); Васильев П. М., (гв. лейтенант, командир взвода, комсомолец; в бою за ул. Ленина заменил выбывшего из строя командира роты. Поднял в атаку роту, которая выбила гитлеровцев из здания комендатуры (ныне здание, где был магазин «Урожай»), заставила немцев оставить центр города. Убит при отражении вражеской контратаки; посмертно награждён орденом Отечественной войны II ст.);Васильев С.М., (гв. ст. сержант);Володин Н. П., (мл. лейтенант, Николай);Володин Ф. Н., (ст. лейтенант, Фёдор Никитович; до войны работал в военкомате КАО; воевал в партизанском отряде «Мститель»; 16-28 августа 1942 г. принимал участие при эвакуации от немцев 47 женщин и детей через горные перевалы Алибек, Халега и Марух; убит бандитами 2 августа 1943 г. в районе Алимкиной пещеры; его именем названа улица в г. Усть-Джегуте.);Володский В. Н., (лейтенант); Воронцов А. И., (рядовой; Алексей Иванович, умер в госпитале 6 февраля 1943 г.);Гаврилов М. Г., (мл. лейтенант, Михаил Гаврилович, уроженец Чувашии, командир взвода 1052-го полка 307-й СД);Гаджиев Г. К.-О., (ст. сержант);Гальченко Ф. Г., (гв. старшина);Галахов А. Ф., (лейтенант, Александр Фёдорович, 1920 г. р., уроженец Нижегородской губернии, комсомолец с 1938 г., командир взвода 395-го гв. СП, убит 16 января 1943 г.);Гамидов М., Гоголадзе В. Н., (рядовой, погиб 17 января в бою за центр Черкесска);Гофман В. М., (гв. рядовой, Владимир Михайлович, 1924 г. р., уроженец Одесской области);Григорян С. А., (рядовой, 17 января погиб в бою за центр Черкесска);Диденко Д. Д., (лейтенант, Даниил Данилович, родом из Запорожья);Евсеенко Г. Т., (гв. рядовой); Журба Л. Л., (гв. мл. лейтенант, Леонид Лукич, 1907 г. р., родился в области Войска Донского, беспартийный, командир взвода 395-го гв. СП, погиб 16 января 1943 г.);Завражный И. П., (гв. рядовой);Закурдаев Ф. А., (рядовой); Заболотнев П. А., (Павел Александрович, гв. ст. лейтенант 535-го гв. СП, умер в госпитале в январе 1943 г.); Калинина Л. П., (санинструктор, Любовь Павловна, 1921 г.р., уроженка Ростовской области);Калюжный А. П., (гвардии сержант, Александр Павлович, украинец, уроженец с. Головченцы Хмельницкой области Украины, погиб 17 января в бою за центр г. Черкесска); Карабут М. Г., (рядовой);Каргандзе Д., (рядовой, 17 января погиб в бою у Дома Советов); Карлахов М. Х., (рядовой);Катесошвили С. А., (рядовой, 17 января погиб в бою у Дома Советов);Кафанов М. А., (рядовой);Клюквин Н. Г., (гвардии рядовой);Колесников П. Н., (старшина);Константинов П. А., (гв. политрук, командир батальона, первым со своим батальоном штурмовал Черкесск со стороны с. Знаменка и вышел к Дому Советов. Здесь он лично возглавил атаку своих гвардейцев, с которыми отбивал у немцев уже заминированное здание. Был ранен, продолжал руководить боем. Погиб, попав под очередь немецкого автоматчика. Посмертно награждён орденом Отечественной войны I ст.); Корнев П. К., (гв. мл. сержант, Пётр Кондратьевич,1920 г. р., призван из г. Красноярска); Красницкий Б. В., (гв. рядовой; Борис Владимирович, разведчик 395-го гв. СП, в числе первых проник через боевые порядки немцев в районе СШ № 11. Он вёл перестрелку с солдатами Вермахта из временного окопа, вырытого во дворе у жительницы Черкесска Овсянниковой Татьяны Фё-доровны. Тут же он был и убит, и в этом же окопе похоронен. Овсянникова была свидетелем случившегося. Юные следопыты Черкесского Дворца пионеров и школьников имени Ю. Гагарина провели поисковую работу, в результате чего установили фамилию погибшего, разыскали его мать Франку Станиславовну и невесту.14 апреля 1967 г. Черкесским горисполкомом было вынесено решение о перезахоронении его останков. Родные солдата приезжали в Черкесск и участвовали в церемонии переноса останков гвардейца-разведчика Красницкого в братскую могилу советских воинов в парке «Юность» (ныне – парк «Победы») на площади им. Кирова.)Кузьменко П. И., (лейтенант);Кураков П. Н., (гв. рядовой);Курбанов В. Е., (гв. рядовой); Курундзе А. Т., (рядовой, погиб 17 января в бою за центр города Черкесска);Кутанов Г. К., (рядовой);Кутапов П. И., (рядовой);Куценко И. Ф., (гв. рядовой);Латышев П. И., (рядовой);Лесков И. Н., (рядовой);Литовшенко П. Ф., (гв. рядовой); Майборода Н. Ф., (гв. мл. сержант, 17 января погиб в бою на ул. Ленина);Малян А. А., (гв. лейтенант);Мезенцев В. Г., (гв. рядовой); Минаков Н. В., (гв. мл. сержант;Мирошников И. П., (рядовой);Нежельский Е. И., (сержант);Новиков И. П., (рядовой);Ногаев Б. В., (сержант);Носенко В. Ф., (рядовой);Палаев Г. К., (рядовой);Панченко В. К., (гв. рядовой);Парахнин И. А., (рядовой, погиб 17 января в бою за центр Черкесска); Парпиев А., (гв. рядовой, погиб 17 января в бою за центр Черкесска); Петухов В. А., (рядовой);Поздышев П. Р., (мл. сержант);Пономарев В. Д., (гв. рядовой); Романько Н. М., (рядовой);Руденко И. Ф., (рядовой);Румянцев Б. Д., (лейтенант);Рягузов К. А., (сержант);Рязанцев В. Е., (рядовой); Ряков Г. И., (мл. лейтенант);Сафонов С. А., (рядовой);Сетросян А. П., (рядовой);Сычев А. И., (ст. сержант);Терещенко Д. С., (гв. рядовой, Дмитрий Стефанович, шахтёр из Макеевки);Тищенко Г. Ф., (гв. рядовой, погиб 17 января в бою за центр Черкесска);Файзулаев М., (гв. рядовой, Мухитдин, таджик, родом из посёлка Лучеб, что находится в Таджикистане. Погиб 17 января в бою за центр Черкесска);Федосеев П. Я., (старшина);Фиронов С. Д., (рядовой);Фролов А. В., (гв. ст. политрук 2-й гв. СД, Александр Васильевич, 1910 г. р., уроженец Санкт-Петербурга; в конце 1930-х гг. служил на границе в Туркестане. В 1939-1940 гг. неоднократно направлялся в Афганистан на переговоры с нашедшими там приют басмачами. В январе 1942-го был призван на фронт. Почти три месяца был в окружении в районе г. Анапы. Последнее письмо, полученное женой Марией Исаковной от мужа, датировалось началом января 1943 г. Долго ждала она мужа, но так и не дождалась. В конце прошлого столетия она всё так же проживала в приграничном городке, не зная места захоронения мужа. А помогли ей в этом следопыты Дворца пионеров и школьников им. Ю. Гагарина г. Черкесска. Сыновья А. В. Фролова – инженеры Александр и Юрий, дочь Валентина (по мужу Погребняк) и внуки – близнецы Игорь и Олег неоднократно приезжали на могилу к отцу и деду);Халилов И., (гв. рядовой, Имарджан, 1911 г. р., родом из Узбекистана, там же был призван на фронт);Хамидов М. Г., (гв. рядовой); Хмызов Н. Ф., (гв. ст. лейтенант, командир роты, Николай Филиппович, 1918 г. р., уроженец с. Белого Беловского района Курской области. Один из ветеранов дивизии. Комсомолец. После окончания в 1941 г. Саратовского военного пограничного училища НКВД служил на Туркестанской пограничной заставе. Был награждён орденом Красной Звезды и медалями. Отличился в уличных боях и в бою за мост через Кубань в районе Псыжа. 24 января 1943 г. Н. Ф. Хмызов умер в полевом передвижном госпитале № 219 от ран, полученных во время боя при освобождении Черкесска. Первоначально был похоронен на городском кладбище, а затем его останки были перенесены в братскую могилу. За бои под Нальчиком был отмечен медалью «За боевые заслуги». Посмертно награжден орденом Красной Звезды);Хромова М. Ф., (военфельдшер (Матрёна Фроловна, родом из Керчи, ст. операционная сестра 493-го хирургического полевого госпиталя);Хочин Г. Л., (гв. мл. лейтенант, Григорий Лаврентьевич, командир взвода 535-го гв. СП 2-й гв. СД); Цвебело С. П., (техник интендант I ранга); Чиж В. А., (гв. лейтенант, командир взвода 395-го гв. СП, Владимир Антонович, 1920 г. р., уроженец Запорожской области, член ВКП (б) с 1942 г., погиб 16 января 1943 г.); Чижев Г. Г., (гв. ст. лейтенант, Георгий Георгиевич, 1922 г.р., уроженец г. Тулы); Шамилович М. И., (гв. мл. лейтенант 535-го гв. СП, Михаил Иосифович, 1908 г. р., умер 22 января 1943 г. от ран в ППГ-219); Широков П. И., (рядовой, погиб 17 января в бою за центр Черкесска);Штанько В. И., (сержант, погиб 17 января в бою за центр Черкесска);Яблонцев И. А., (гв. сержант);Яковлев В. А., (рядовой).
Партизаны:Амелькин Г. А., (Георгий /Егор/ Андреевич, 1917 г. р., оперуполномоченный УНКВД ЧАО, боец партизанского отряда «Красный Кавказец» Хабезского района);Григорьев П. К., (Павел Ксенофонтович, 1898 г. р., уроженец Баталпашинска, ст. сержант, боец, бывший зав. областным краеведческим музеем);Зайцев П. И., (Прокофий Иванович, 1907 г. р., уроженец ст. Баталпашинской, боец партизанского отряда «За Родину» г. Черкесска);Коротков Г. Г.;Коротков Г. Ф.; Курашев И. С., (Иван Савельевич, 1894 г. р., батальонный комиссар, политрук партизанского отряда «За Родину» г. Черкесска);Маточкин И. С., (Иван Степанович, 1905 г. р., бывший нач. тюрьмы № 3 г. Черкесска, ст. политрук, боец партизанского отряда «Красный Кавказец» Хабезского района);Мишин В. А., (Василий Алексеевич, 1903 г. р., уроженец Ставрополя, нач. снабжения); Николаев А.Ф., (Алексей Филиппович, 1906 г. р., бывший директор швейной фабрики города Черкесска, техник-инженер, интендант, боец партизанского отряда «Красный Кавказец» Хабезского района); Прошунин С. И., (Семён Иванович, 1900 г. р., уроженец ст. Зеленчукской, политрук, нач. штаба партизанского отряда «Красный Кавказец» Хабезского района);Пушкарский А. И., (Алексей Иванович, 1908 г. р., ст. политрук);Фетисов С. И., (Степан Иванович, 1900 г. р., уроженец Баталпашинска, боец);Чабур М. З., (правильно Чабарь Михаил Захарович, 1906 г. р., украинец, сотрудник НКВД Черкесской АО, боец Черкесского городского партизанского отряда «За Родину», расстрелян в Черкесске 4 сентября 1942 г., Чепурев А. Р., (Афанасий Романович, 1905 г. р., уроженец Баталпашинской, комендант областного управления НКВД, боец партизанских отрядов «За Родину» г. Черкесска и «Красный Кавказец» Хабезского района).
▲ Позже, во время реставрации мемориала, на мраморные плиты были добавлены фамилии ещё 26 партизан, расстрелянных гитлеровцами. В их числе:Акбашев А. М., (Адамей Мурзабекович, 1913 г. р., уроженец а. Псаучье-Дахе Баталпашинского отдела, черкес, председатель Черкесского облисполкома, боец отрядов «За Родину» г. Черкесска и «Красный Кавказец» Хабезского района); Анфоков А. А.; Атаянц С. Б., (Саак, расстрелян по доносу предателя); Батура С. Я., (Савелий Яковлевич, 1911 г. р., уроженец ст. Баталпашинской, ст. политрук, боец отряда «За Родину» г. Черкесска); Бедашов Г. А., (Григорий Андреевич, работник Черкесского городского суда, подпольщик, арестован по доносу предателей на явочной квартире в х. Дружба у двоюродной сестры Евгении Краснобородкиной);Белянин Н. П., (Николай Петрович, 1916 г. р., уроженец с. Пятницкого Курской области, боец отряда «Красный Кавказец» Хабезского района); Большаков П. П., (Пётр Павлович, 1902 г. р., уроженец Баталпашинска, воентехник, боец отряда «За Родину» г. Черкесска); Воронов Ф. Ф., (Фёдор Фёдорович, 1902 г. р., рядовой, боец партизанского отряда);Гельфонд С. А., (Семён, 1908 г. р., боец отрядов «За Родину» г. Черкесска и «Красный Кавказец» Хабезского района;Дышеков Х. Ж.; Карданов А. Д., (Аубекир Дагалеевич, 1909 г. р., уроженец а. Хахандуковского, партизан отряда «Красный Кавказец» Хабезского района, расстрелян в Черкесске);Кемов М. Ш.; Ксалов Х. М., (Хамзет Мазанович, 1914 г. р., уроженец а. Бибердовского, рядовой Красной армии, партизан отряда «Красный Кавказец» Хабезского района, бывший работник милиции, расстрелян в Черкесске);Кузькин З. П. (Захар Петрович, 1905 г. р., уроженец Запорожья, бывший директор драматического театра, политрук, помощник командира отряда «За Родину» г. Черкесска по материально-техническому обеспечению, затем боец в партизанском отряде «Красный Кавказец» Хабезского района, расстрелян в октябре 1942 г. в Черкесске);Меремкулов О. А., (партизан отряда «Красный Кавказец» Хабезского района);Могила Д. Р., (Денис Романович, 1900 г. р., партизан, схвачен полицейскими в районе МТС им. Кирова);Нагорный Г.П.;Сыщиков П. Г.;Тамов М. Т.;Тлисова З. П., (Зурият Пшинатловна, партизанка отряда «Красный Кавказец» Хабезского отряда. До августа 1942 года работала инструктором Хабезского райкома ВКП (б), после пыток расстреляна 19 декабря 1942 г. в застенках SD в Черкесске. Посмертно награждена орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны» I ст.);Утакаев М. А., (Мусса Айсович, 1905 г. р., уроженец а. Адиль-Халк Баталпашинского отдела, военный юрист, боец отряда «За Родину» г. Черкесска);Физиков А. Г., (правильно Хаджи-Ислам, директор шерстопрядильной фабрики);Хапсироков Я. А., (Яхья);Хинчук И. И., (Исаак Иосифович, 1908 г. р., зам. председателя Черкесского горисполкома, политрук отрядов «За Родину» г. Черкесска и «Красный Кавказец» Хабезского района);Шмыгин Д. С.;Шумахов С. Д., (секретарь райкома, депутат Верховного Совета СССР).
▲ в ноябре 2006 г. на плитах, где были выгравированы фамилии воинов-освободителей и партизан, появились новые фамилии: Котляров С. И., Алексанов А. И., Осташевский Г. К., Романов И. А., Рябконь И. И., Стрюков Г. А., Сковердяк А. П., Спельников А. М., Серёжин А. М.
Из перечисленных лиц автору известен: Котляров Степан Иванович, 1894 г. р., регент Покровской церкви, проживал по адресу: пер. Кировский, 14. Родом из казаков, до войны преподавал пение в школе № 10 им. Сталина. Во время оккупации, чтобы прокормить семью, руководил церковным хором. Однажды в Покровскую церковь пришли немцы и заставили С. И. Котлярова, чтобы хор подготовил и исполнил заздравную в честь Гитлера. Степан Иванович отказался выполнять приказ, даже подчеркнул, что его сыны воюют в рядах Красной армии, за что был расстрелян немцами в районе, который ныне располагается к северу от территории завода РТИ. После изгнания немцев, в первые дни после освобождения города, его останки были перезахоронены в братскую могилу на площади Кирова.
Сковердяк Александр Павлович, начальник фельдсвязи управления МВД ЧАО, боец Черкесского городского партизанского отряда; он прославился как пулеметчик. 16 августа 1942 г. он уничтожил 10 вражеских солдат. Находясь в разведке, был схвачен и расстрелян в августе 1942 г.
Фамилия Сережин А. М. чем-то напоминает фамилию Сережкина Александра Михайловича – командира Кировского партизанского отряда, у которого каратели SD ещё у живого вырвали из груди сердце, но это только моё предположение. Может опять, вкралась ошибка (пропущена буква «к»)?
Просматривая на плитах списки погибших нельзя не заметить, что среди русских фамилий встречаются и грузинские, и армянские, и черкесские, и азербайджанские, и украинские, и еврейские…
Тогда никто из них толком-то и не знал национальности друг друга. Все они были советскими гражданами. Вовлеченные в орбиту войны, они были оторваны от производительного труда, а затем сражались с врагом вместе как братья. И не ведали они о том, что кто-то лет через пятьдесят будет ставить в вину принадлежность к какой-то нации. Хорошо, что они не знают, что делается сегодня в стране, как разрушаются те чистые их представления о человеке, о его достоинствах, о его жизни…
Ныне бьётся на ветру пламя Вечного огня, бросая отблески на бронзовую звезду, изготовленную мастеровыми людьми ЧЗХМ. И, глядя на него, глядя на стоящих в почётном карауле ребят и девушек, невольно приходит мысль, что, наверное, от них, появившихся на свет в конце ХХ века, веет вечным вопросом, который во все времена задавали потомки предшествовавшим поколениям: кто вы были? Как жили? Какие совершили деяния, в честь которых горит этот огонь?
Спустя годы многие имена погибших исчезли с деревянных дощечек намогильных знаков. Ушли из обихода списков, упоминаний, скажем просто – забылись. Но, несомненно, чьё-то сердце, чья-то не остывшая любовь и память – матери ли, возлюбленной или друга – долго и долго, будто светлым лучом, тянулись к этим безымянным бугоркам и могилам воинов, лишившихся жизни в Черкеске.
▲ В ауле Псыж, во дворе СШ № 1 похоронены майор Г. Витягайловский, ст. сержант Н. Кобеляцкий и рядовой Н. Николаев-Башмаков, умершие от ран, полученных при освобождении Черкесска. Здесь же на территории Псыжского сельсовета похоронен рядовой Карелин Иван Андреевич, уроженец Каменска-Уральского Свердловской области, который умер 29 ноября 1943 г. от тяжёлых ран, полученных на берегу Кубани, во время атаки хутора Дружба.
▲ В 1966 г. в братской могиле был похоронен капитан Омельянюк Филипп Трофимович, 1905 г. р., уроженец с. Казьминского Баталпашинского отдела. Украинец. С 1934 года, после окончания Ставропольской совпартшколы, он работал на партийной и хозяйственной работе. Потомственный хлебороб, перед войной он работал управляющим Львовской областной конторой «Заготзерно». 1 июля 1941 г. из Черкесска был призван на фронт. Семья в это время проживала в доме № 26 по ул. Чапаева.
Боевой путь Омельянюк начал бойцом в 1047-м СП Брянского фронта. Затем был политруком роты, с которой прорывался к Харькову, отступал, оборонял Сталинград, где был тяжело ранен. После госпиталя попал в 447-й полк 397-й, впоследствии Сарненской Краснознаменной ордена Кутузова СД, где воевал заместителем командира батальона по политчасти. В составе своего стрелкового полка гвардеец Омельянюк дрался до Дня Победы. Был 6 раз ранен в боях. 27 февраля 1945 г. за личный пример отваги и мужества и умелое руководство батальоном при форсировании рек Висла, Кюддов, за бои на подступах к Берлину был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». За боевые действия был награждён также орденами Красного Знамени (за Польшу), Отечественной войны I и II степени (за Орел и Сталинград), Красной Звезды (за освобождение Белоруссии), многими медалями.
▲ 22 июня 2012 г., во время проведения в Парке Победы митинга, по-свящённого Дню памяти и скорби, в братскую могилу произошло захоронение останков Георгия Брянцева, призванного в ряды Красной армии в 1939 г. из г. Черкесска и погибшего в Калужской области, где его останки были обнаружены поисковиками. 14 июня в Калужской области останки были переданы внучке погибшего воина Любови Ларичевой, представителю горСовета ветеранов Дмитрию Бурулёву и командиру сводного поискового отряда « «Подвиг» ЦВПВМ г. Черкесска Михаилу Кувшинову.
В Книге Памяти г. Черкесска (с. 31) имеется фамилия красноармейца Брянцева Георгия Павловича, 1917 г. р. уроженца ст. Баталпашинской, пропавшего без вести в марте 1943 г. А вдруг, это он?!
▲ В марте 1986 г. жительница Черкесска Х. Убихова, проживающая по ул. Абазинской (ныне ул. Октябрьская – С.Т.), рядом с крыльцом своего дома, копала траншею и случайно обнаружила останки офицера Красной армии, погибшего во время войны. Работники областного военкомата обнаружили на месте гибели офицера две пехотные гранаты, звёздочку, пуговицы, офицерскую портупею, остатки полевой сумки. Документы и медальон у погибшего не обнаружены.
▲ В 1978 г. появилась идея создания в городе Черкесске штаба поста № 1 у Мемориала «Огонь Вечной славы» по образцу комсомольско-пионерского поста № 1. Для строительства этого объекта 73 организациям и предприятиям города было доведено задание. На счёт Черкесского горкома ВЛКСМ были перечислены денежные средства от ЧЗХМ, заводов НВА и РТИ и других предприятий. Всего было собрано более 100 тыс. руб.
Строительство здания осуществляла ПМК-755 треста «Карачайчеркессельстрой» (упр. трестом Хамид Лалашевич Атаев). Проектные работы осуществил Карачаево-Черкесский филиал государственного проектного института «Ставропольгипросельхозстрой» (директор – участник Великой Отечественной войны Владимир Иванович Садиков, гл. инженер проекта – Лидия Яковлевна Лемешева).
С 29 октября 1981 г. юность Черкесска встала на почётный караул у Мемориала «Огонь Вечной славы». Почти за два десятка лет более 27,8 тыс. школьников и учащихся школ и ПТУ г. Черкесска пронесли здесь почётную Вахту памяти. У истоков создания поста стояли второй секретарь Черкесского ГК КПСС Светлана Джамботовна Абитова, первый секретарь Черкесского ГК ВЛКСМ Николай Васильевич Кучеров, первый секретарь Карачаево-Черкесского ОК ВЛКСМ Руслан Курманович Кипкеев, ст. пионервожатый пионерской дружины им. Героя Советского Союза Зои Космодемьянской СШ № 9 г. Черкесска Иван Лысенко. Почётное право поднятия флага открытия поста № 1 было предоставлено членам штаба поста Валерию Францевичу, Магомету Джанкёзову, Валерию Максимову и Лейле Бегеуловой.Ветераны боёв с немецко-нацистскими захватчиками полковник Н. Д. Поляков, подполковники Ф. М. Карпинский и А. Я. Стародуб вручили Красное Знамя членам штаба поста № 1 Эдуарду Айчепшеву, Ирине Жариковой и Татьяне Рыковой.
Первая смена почётного караула – участник освобождения Варшавы и штурма Берлина п/полковник Давлет Батович Псху и партизан-пулемётчик, отличившийся в боях с гитлеровцами на Буковом участке перед Архызом и в Марухском ущелье, Терентий Никифорович Жарко, затем их сменили школьники Игорь Пищиков, Михаил Фоменко, Александр Гуминский, Светлана Попова.
19 мая 1982 г. пионерско-комсомольскому посту № 1 – гордости Черкесска – была вручена Почётная грамота Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина. В 1984 г. за результативную поисковую работу Черкесский пост № 1 был награждён Памятным вымпелом Президиума Советского Комитета ветеранов войны.
В последние годы во время летних каникул у Вечного огня на Аллее славы нет привычных часовых, но с началом учебного года они появляются в здании городского Центра военно-патриотического воспитания молодежи (директор Мухамед Экзеков, начальник поста № 1 – полковник запаса Алексей Алексеевич Урусов).
Здесь, в рамках «мемориальной недели», школьники изучают азы военно-патриотического дела, отрабатывают строевой шаг, учатся сменять друг друга на карауле, встречаются с участниками Великой Отечественной войны, ветеранами труда, интересными людьми.
Вахту памяти несут школьники 8-11-х классов всех общеобразовательных учреждений Черкесска. Трое часовых стоят у Вечного огня по 20 минут, а потом их сменяют сверстники.
▲ 17 января 2004 г. в городском сквере «Освободителей Черкесска» состоялась торжественная закладка памятника советскому воину в честь освободителей г. Черкесска от немецко-нацистских захватчиков. Вместе с горожанами 61-годовщину освобождения Черкесска праздновали и его освободители: Евгений Белоусов, Василий Брижахин, Пётр Денисенко, Сергей Забазный, Илья Меркулов, Магомет Майлов, Дмитрий Остроухов, Александр Сапеткин, Василий Шевченко и другие.
▲ 17 января 2005 г. в сквере возле кафе «Марица» торжественно был открыт памятник воинам-освободителям г. Черкесска, на котором «присутствовали его освободители Иван Васильевич Безматный, Евгений Исидорович Белоусов, Пётр Григорьевич Денисенко, Александр Николаевич Сапеткин, Алексей Васильевич Школьников и Василий Иванович Шевченко. Михаил Иванович Савенко и Илья Григорьевич Меркулов по состоянию здоровья на торжества прибыть не смогли. Всем этим фронтовикам была вручена правительственная награда – медаль в честь 60-летия Победы над нацистской Германией».
1998 Начало эксплуатации глобальной спутниковой связи Iridium. На первом этапе обслуживалось ограниченное число пользователей.
1995 Cостоялась официальная государственная регистрация Акционерного общества открытого типа Ростелеком.
1918 Основан Санкт-Петербургский физико-технический институт имени А.Ф.Иоффе РАН.
1997 В Сянгане открылась сессия МВФ и ВБ, в работе которой впервые в качестве полноправного члена участвовала делегация РФ.
1995 Cостоялась официальная государственная регистрация Акционерного общества открытого типа Ростелеком.
1918 Основан Санкт-Петербургский физико-технический институт имени А.Ф.Иоффе РАН.
1997 В Сянгане открылась сессия МВФ и ВБ, в работе которой впервые в качестве полноправного члена участвовала делегация РФ.
Курс ЦБ РФ
€1 = 102.25₽ $1 = 96.04₽